Кирилл Чаадаев - Дневник школьника уездного города N

Из-за того, что вчера весь день отходил от субботней тусовки – не то чтобы было очень хреново, скорее какое-то амебное состояние – теперь накатило похмелье в виде плохого настроения: раздражение на весь окружающий мир буквально сжигало меня изнутри. Его я принес с собой в школу.

Дима сегодня не пришел – видимо, заболел, и я просидел все уроки один. Даже поймал себя на мысли, что ужасно не хватает его полубезумного бормотания во время решения задачек по математике. От скуки я полез серфить по интернету и случайно наткнулся на статью про семнадцатилетнюю школьницу из Луизианы, которая проходит подготовку в НАСА для полета на Марс в 2033. Сначала я не поверил – ее Инстаграм меня убедил. Тогда я грустно поднял голову, печально заглянул в окно на кучу щебня возле дороги напротив школы, бессмысленно лежавшего там уже полгода, потом снова опустил взгляд на экран телефона, увидел рекламу ее книги, продающуюся на Амазоне, и настроение окончательно скисло.

Перед самым окончанием занятий – шел урок обществознания – Наталья Алексеевна сказала, чтобы я достал эссе, которое должен был сделать еще к прошлому уроку. Я ответил, что у меня его нет и не будет. От столь дерзкого ответа ее брови поползли вверх, на несколько секунд задержались над очками и бухнулись обратно. Она тут же раскрыла журнал и без слов нарисовала напротив моей фамилии двойку.

До конца урока я прикидывал в уме, насколько плохи мои дела. Одна двойка по обществу меня не пугала – остальные оценки в порядке, так что средний балл точно превысит тройку. Но вот физика и математика – в них я уверен не был. Мне нужно получить четверки хотя бы по половине предметов, тогда завуч скажет матери: «Вследствие позитивной динамики мы даем вашему сыну еще один шанс». А если человеческим языком, то меня не попрут из школы. Времени осталось мало. Видимо, придется поднажать…

Сегодня Корнилова окончательно выбесила меня перед дополнительными занятиями по истории после уроков. Я сидел за ней. Она очень громко и чересчур напыщенно – впрочем, как и всегда – рассказывала Арине, как здорово она провела выходные: в субботу днем ходила в кино, вечером ужинала в ресторане, а воскресенье посвятила шопингу в торговом центре.

– В кино сейчас ничего не диет. Ну совершенно смотреть нечего. Пришлось идти на «Рождество на двоих». Фильм, конечно, так себе, но зато там играет Эмилия Кларк. Она просто прелесть. Попкорн, правда, был пересоленным. Пришлось выкинуть, – щебетала она.

В эту минуту меня прямо разрывало изнутри, высказать все, что я о ней думаю. Я с трудом сдерживался, чтобы не заорать: «Да всем пофиг на твои выходные». Арина поддакивала и кивала. Корнилова закончила вещать о своих выходных и перешла к новой теме:

– Мы с родителями проанализировали все возможности и решили, что мне надо сдавать историю. Мы колебались между историей и литературой. Потому что, например, на журналистику или филологию нужна литература. На лингвистику по-разному, но чаще история. Но вообще мои родители говорят, что надо идти на международные отношения. В принципе, я с ними согласна…

Тут я не удержался – из моей глотки вырвалось что-то среднее между смешком и звуком, с каким выходит отрыжка. Корнилова с Ариной обернулись.

– Можете обсуждать свои проблемы за дверью? – попросил я. – И отвернись, пожалуйста, ты мне мешаешь, – сказал я Корниловой.

Та сперва ничего не ответила – не могла: ее и без того большие глаза выпучились, она, как рыба, несколько раз открыла и закрыла рот, будто ей нечем дышать, – а потом на меня грязным зловонным потоком полились такие слова, о значении которых я мог только догадываться, будто она говорила на древнерусском вперемежку с французским.

На всякий случай я отодвинулся подальше – казалось, она сейчас, как гарпия, расправит крылья и своими ядовитыми накрашенными когтями вцепится мне в глотку. Тут в класс вошла учительница и волевым окриком остановила смертоубийство.

Что нашло на Корнилову? Я вроде ничего особо грубого не сказал – может, «женские дни». Я, правда, не знаю, что это такое, но, говорят, из-за них девушки звереют раз в месяц.

Вся эта абсурдная ситуация даже немного подняла мне настроение, так что, выходя из школы, я уже не чувствовал себя пропущенным через мясорубку унылым говном, хотя осадок все же остался.

Через три недели закончится вторая четверть. Половина учебного года… Черт… Три недели – так мало! Надо не нахватать двоек и изо всех сил постараться выровнять математику и физику.

Из-за бесснежного мороза улицы выглядят так, будто их сковало невидимое проклятие – ветки деревьев скрючились, кора покрылась тонким налетом инея, лужи стянуло хрупким стеклом. Все вокруг словно застыло: автомобили, будто впавшие в анабиоз, заторможено катились по дорогам, люди старались без лишней надобности не выходить на улицу, а те, что оказались снаружи теплых комнат, кутались в трехслойные шубы, в меховые сапоги, скрывали руки перчатками и, внутренне сжавшись, медленно ползли по тротуарам.

Идти сегодня гулять совершенно не хотелось. Утром я выглянул с балкона на улицу. Там вокруг печальной голой ивы гуляла женщина с коляской. Глядя, как она переступает с ноги на ногу, как ежесекундно поправляет маленькое одеяло в коляске, я понял, что никуда не пойду. На удивление даже Авдей, пытавшийся улизнуть из дома при любом удобном случае, ничего не написал. Я перебросился несколькими вялыми сообщениями с Севой, типа «Привет», «Как дела?», «Выйдешь сегодня?» Он обыденно отвечал: «Не знаю. А ты?» Он не горел желанием покидать нагретую дарами природы квартиру. А я не имел ни малейшего намерения его убеждать в обратном. Оставалось придумать, чем занять день.

На компьютерном столе и на полках рядом с кроватью возвышалось несколько неустойчивых башен из учебников. Они угрожающе шатались, когда я проходил мимо, но я изо всех сил старался не замечать их молчаливых угроз. Я знал, что мне нужно сделать кучу домашки на понедельник, еще больше на вторник и что-то совсем невразумительное на среду: по литературе я задолжал несколько стихотворений наизусть, по русскому – два теста, еще с десяток примеров по математике и геометрии и анализ нескольких исторических событий из типовых задачников к ЕГЭ. Немного поразмыслив, я решил отложить это до завтра. Отдыхать ведь тоже надо, разве нет?

После завтрака я умостил свое тело в кресло возле окна, накрылся шерстяным, вязанным еще бабушкой, пледом, достал «Дом, в котором…» и принялся читать. Эту книгу вместе с вложенными тремя тысячами мама подарила мне на день рождения. Деньги я потратил на отмечание в прошлую субботу, а книгу открыл в начале этой недели. Открыл и сразу провалился в нее с головой. Она всерьез угрожала сорвать мне учебу – по вечерам я стремился как можно быстрее сделать ДЗ, иногда как попало, иногда не до конца, чтобы осталось время на книгу, и потом, в течение пары часов, до тех пор, пока набухшие от усталости веки не прятали от меня строчки текста, я проживал вместе с героями их удивительные жизни.