Олег Нехаев - Забери меня в рай

– Ну всё! – скривился Сашка. – Сейчас опять очередной выпендрёж начнётся! – И он тут же, подражая цирковому конферансье, громко выкрикнул. – Уважаемая публика! Сейчас вы увидите незабываемое представление! Всем нам известный Юрчик Прокушев будет демонстрировать свой знаменитый «Паркер»…

– Ну и буду… – невозмутимо отреагировал Юрка. – Я и не скрываю, что люблю качественные вещи. В отличие от некоторых лаптёжников… Между прочим, Пушкин об этом сказал очень определённо: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Возражения есть? – он язвительно хихикнул и приложил руку к уху. – Ась? Не слышу?!

– Мели Емеля, твоя неделя, – пробормотал Сашка и тут же стал смеяться и издевательски «ахать», потому что Юркина попытка пронумеровать листочки ни к чему не привела. Ручка не писала.

– Да-а-а… А с виду как настоящий. Только цена твоему «ква-а-ркеру» – три копейки, – съязвил Коренной, видя, как Юрка начал энергично трясти ручку, и на листочках появились две огромные чёрно-зелёные кляксы. Сашка тут же вновь вошёл в образ конферансье и сочувственно объявил. – Уважаемая публика, к величайшему сожалению, наше представление отменяется по техническим причинам…

– Ничего не отменяется! Это просто чернила наши дрянные. А «Паркер» настоящий, английский. Вот уже и пишет, – аккуратно выводя на листочках цифры, спокойно пояснил Юрка. – Всё! Тяните, – и он потряс в ладонях сложенные бумажки.

Вадиму выпал первый номер. Он нехотя поднялся. Огляделся. Вздохнул. И решительно пошёл к дальней лавочке, на которой сидела девушка, читавшая книгу. Но, не дойдя до неё всего лишь несколько шагов, остановился и нервно стал поглядывать на часы.

– Нет, наш Вадька никогда не женится! – с довольной улыбкой произнёс Юрка. – Самый старый в группе, а ведёт себя как пацан сопливый…

– А помнишь… Помнишь, как его в колхозном коровнике Лидка прижала? – смеясь, спросил Сашка. – Ну когда мы на картошку ездили…

– Это та, которая… Оглобля вот та, конопатая?!

– Ну! – и они вместе начали безудержно хохотать.

Прихрамывающий бородач в чёрном появился перед ними неожиданно. Так неожиданно, что у них у обоих мгновенно перехватило дыхание. Их смех оборвался, и они перепугано уставились на этого странного человека, не зная, что от него ожидать.

– А вы, в общем-то, правы: неизведанное всегда пугает… – медленно заговорил бородач вкрадчивым, утробным голосом. – Но только я одного никогда не мог понять: почему Время за всё заставляет расплачиваться жизнью? Почему у него всегда одна цена и для горя, и для радости? Разве это справедливо?! – и он пристально посмотрел на каждого из них.

– Слушай, иди отсюда! – недовольно махнул на него рукой Сашка.

– Вот-вот! Ещё говорят, что Время лечит… – продолжил вкрадчиво говорить бородач. – Нет! Время не лечит. Оно всегда грабит и обворовывает нас. И в конце концов забирает всю жизнь без остатка. А что же оно даёт нам взамен?! Взамен оно всегда одалживает только смерть… И ничего другого… Вот и сейчас вам уже немножко одолжило… Так в чём же тогда заключается высший смысл жизни?! Выходит, в том, чтобы обмануть Время… Кстати, который там час?

Сашка глянул на свои новенькие электронные часы и удивлённо вскинул брови. Цифры в окошке дисплея беспорядочно замельтешили и тут же исчезли.

– Сломались, наверное, – сказал с насмешливым злорадством бородач. – Но посмотрите: ничего вокруг не изменилось. Может, потому что вы следили за тем, чего нет. Так часто бывает… Люди всё время размышляют о чём-то несущественном, например о том: что же было раньше – яйцо или курица?

– Ты что, проповеди нам собрался здесь читать? – злобно спросил Сашка и негодующе замахал на него рукой. – Шуруй в свою секту и там агитируй!

– И никто не хочет спросить себя, – будто разговаривая сам с собой, продолжил бородач, – о более важном: что же появилось в самом начале – добро или зло? И вот ещё что странно: почему-то никто из людей не занимает заранее очередь в ад? Очень беспечная, скажу я вам, самонадеянность…

– Они же на гарантии ещё! – удручённо воскликнул Сашка, энергично тряся часы, и не увидев перед собой странного прохожего, растерянно спросил. – А куда он так быстро делся?

– Кто? – непонимающе посмотрел на него Юрка.

– Ну бородатый этот, шизанутый, что про время спрашивал?

– Да ну его! Ты, вон, погляди! Гляди! – сказал Юрка, толкая в бок Сашку. – Подошёл всё-таки, – и он показал рукой в сторону лавочки на другой стороне сквера.

Видно было, как Вадим мялся и что-то говорил. Но девушка отвечала кратко, не отрываясь от книги, и всё время смущённо пожимала плечами. Затем она посмотрела на него, и Вадим тут же поплёлся обратно.

– Цветок! – крикнул со злорадством Юрка. – Цветок забыл подарить, чучело!

Вадим, будто услышав, вернулся и галантно преподнёс тюльпан. Девушка улыбнулась. Он кивнул и тут же быстро зашагал к фонтану.

– Ну что? Облом? – встретил его Юрка.

– Да просто некогда ей, – сказал, волнуясь, Вадим. – А зовут её Настя. Кстати, тоже, как и мы, студентка… Только на вечернем учится. Сама из Крыма. Живёт у тётки где-то возле Лыткарино. Очень даже нормальная девчонка…

– Хороша Маша, да не наша! – грубовато прервал его Юрка, присматриваясь к девушке, стоявшей возле фонтана. – Учись, Вадька! И далеко ходить не надо. Вон видишь ту чувырлу расфуфыренную? А теперь смотри и запоминай.

Юрка уверенно подошёл к выбранной «жертве», но приготовленная улыбка стала медленно сползать с его лица. Рядом с девушкой, возле парапета, стояли одна на другой две большие клетчатые «челночные» сумки, которые она придерживала рукой. Юрка сразу понял, что о походе с ней в кино можно было не заикаться. И моментально решил переиграть ситуацию, присмотрев стоявшую невдалеке высокую, ярко накрашенную, длинноногую деваху, с белёсым безжизненным лицом, которая курила длинную коричневую дамскую сигарету.

– Девушка, вы такая красивая. Такая… Такая утончённая… – начал, подойдя к ней, заискивающе рассыпать комплименты Юрка.

– Ага, – грубо и манерно прервала его деваха, с истомным вздохом. – Только никому не нужная.

– Ну что вы… Вы – изумительная…

– Слушай, я тебе тут не жучка какая-нибудь, понял?! Ты эти свои ля-ля-тополя иди лучше мочалкам каким-нибудь малолетним впаривай, – и она, склонившись к нему, что-то грубо шепнула. В нос Юрке шибанул мерзейший запах плохеньких духов и перегара.

– Чего ты сказала?! – скривился он.

– Того… Как будто я не вижу по твоей харе, что ты хочешь! – неспешно посматривая по сторонам, сказала она, выдыхая сигаретный дым. – И хата, чувачочек, твоя.

– Да я в кино… Я тебя в кино хотел… – растерянно залепетал Юрка.

Деваха оценивающе на него посмотрела, затянулась сигаретой, и сказала: