Александр Левченко - Борух Баклажанов. В поиске равновесия

– Вы Борух Баклажанов? – раздался сзади голос, вернув его из минутного забытья.

– С вечера как минимум!

– Я Ирэна, мы с Вами в паре гостей в Эрмитаж повезем. Автобусы под завязку грузить будут, а в музее наш уже на две части разделим, чтоб работать легче было! – сказала она.

– Родители Ваши легких путей не искали, смотрю, могли б и на «Ирине» остановиться, – с улыбкой бросил Баклажанов.

– Странно это именно от Вас услышать, Борух! – парировала та.

– Принимается!

– По пути, – продолжила Ирэн, – говорить будем поочередно, но если я почувствую, что чаевые уплывают, как говорил коллега Бернблит, я буду вынуждена забрать микрофон и включить резерв.

– Приятно, что цитируют великих! – послышалось сзади.

Это и был Миша Бернблит, который случайно услышал их разговор. «Мишей» он, правда, был единицам, поскольку Михаил Владимирович был из старожилов. Отрасль эту он двигал еще со времен Батыя, снискав недюжинное уважение, и всяческих вольностей себе не позволял – на работу выходил исключительно в костюме, как парторг на собрание, и с дипломатом, чем поначалу Боруха несколько насторожил, поскольку одного человека с дипломатом он уже знавал. Роста Михаил был невысокого и чуть полноват, что отнюдь не мешало ему носиться по причалу как метеору и раздавать ценные указания молодежи, для коей он уже тогда был ходячим монументом. В общем, он был еще той старой «интуристовской» выучки и школы, а та ковала знатно.

Время пролетело довольно быстро. После Эрмитажа был тур по городу со всеми известными фото-стопами, и вот они уже прибыли обратно в порт. День к тому времени уже клонился к закату, но то было время белых ночей, да и погода радовала как никогда.

– Может, в кафе каком посидим в центре, если время позволяет? Я угощу чем-нибудь, а потом по набережной прогуляемся за те же деньги? – предложил Борух.

– Только не виски с содовой, а то от них уже изжога моральная!

Ирэна Вески была определенно интересным человеком и как-то сразу Баклажанову понравилась. Замужем она была лишь в студенчестве, выйдя за свою институтскую любовь Сережу Содового, и какое-то время даже носила двойную фамилию, посему моральную изжогу ту не ветром надуло. Союз тот, правда, был менее крепким, чем напиток, и через пару лет приказал долго жить. В итоге Ирэн вернулась к девичьему варианту и уже лишь отбивалась от вопросов, а не сестра ли она той самой? Называла она себя барышней молодой, но пожившей, характера была легкого, посему они быстро перешли на «ты» и задорно болтали о всяческих разностях.

– А как тебя, молодого да раннего, в эти гидовские дела принесло? Ты вуз какой-нибудь языковой заканчивал? – спросила Ирэн.

– Учусь еще. На филфаке!

– По диплому-то кем будешь?

– Филолог-германист!

– Филолух-гармонист?

– Филолог-германист, говорю! – улыбнулся Борух.

– Ааа, послышалось просто! – съязвила та.

– А ты какими судьбами в профессии этой оказалась?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«Кто пишет, тот остается» (дословный перевод с немецкого).

Аналог в русском: «Что написано пером, того не вырубишь топором».

Лев Хоботов, фраза его супруги, герой к/ф «Покровские ворота», 1982 г., реж. М. Козаков, киностудия «Мосфильм».

Школа с углубленным изучением английского языка (преподавание начиналось со 2-го класса в отличие от обычных школ, где все начиналось с 4-го).

Пребывал в местах лишения свободы.

Мнение одного из героев об Италии, к/ф «Формула любви», 1984 г., киностудия «Мосфильм».

Фраза из к/ф «Бриллиантовая рука», 1968 г., киностудия «Мосфильм». Реж. Л. Гайдай.

В. Шефнер, стихотворение «Слова».

«Третьего не дано» (лат.).