Артемий Быковский - Карманные истории

– Спасибо.

– А ты… – начал было Миша.

– Чего я? – спросил Владимир.

– А ты не хочешь сходить со мной? – Владимир не сразу это заметил, но Миша слегка съёжился. Работая архитектором, его отец целыми днями просиживал за чертежами, иногда отвлекаясь на книги по истории. Когда Миша приходил домой, Владимир откладывал чертежи в сторону. Сын для него был куда важнее «каких-то нарисованных домиков».

Отец молчал, потупив взгляд.

– Я понимаю, что у тебя много работы, – ответил за него Миша. – У тебя скоро… как ты это называешь?

– Дедлайн.

– Да, дедлайн. И поэтому ты не сможешь сходить со мной в кино. – Миша втянул голову в плечи. Только с отцом он мог быть по-настоящему искренним. Показывать свои чувства – интимное дело, а доверял он далеко не многим. – Ведь так?

– Как давно мы с тобой не ходили в кино? – спросил Владимир.

– Ч-что?

– Как давно мы не были вместе в кино? – повторил вопрос Владимир.

– С Нового года, наверное…

– А это почти что год, – закончил за него отец. – Проект этот не такой важный, да и я могу попросить заказчика подождать. В конце концов, что может быть важнее, чем проводить время с собственным сыном? Почти что год! Ты можешь себе это представить? Мне кажется, что это пора бы исправить. А, как думаешь?

– Полностью с тобой согласен! – с лучезарной улыбкой сказал Миша.

– Так, и на что да когда мы с тобой пойдём? – с не менее яркой улыбкой спросил Владимир.

– Знаешь, я тут подумал, – сказал Миша после короткой паузы. – На «Алису» я успею сходить потом или же посмотреть её по телевизору, или в интернете на крайняк скачаю.

– Так, и что ты предлагаешь?

– В небольшом кинотеатре на Заминской будут показывать фильм «Зимнее кино». Это весёлая новогодняя история, которую сняли прямо в нашем городе, представляешь?

– А снимал кто?

– Новоструев Кирилл, – с гордостью в голосе сказал Миша. – Я даже как-то болтал с ним лично. Небольшое интервью брал для школьной газеты. Он, кстати, не только снимал, но и сценарий писал.

– И как рассказал?

– Ребятам понравилось, но учитель сказал, что мог кого-то поинтереснее выбрать.

– Ох уж этот Иван Васильевич ваш. – Владимир покачал головой.

– Он ожидал и хотел, чтобы я рассказал про Эльдара Рязанова.

– Так а в самом деле, почему его не выбрал?

– Да потому что полкласса его выбрало, – возмутился Миша. – Такое ощущение, что рассказать больше не о ком. Вот я и выступил с рассказом о Кирилле. Серьёзно, как его самого не раздражает слушать двадцать пять разных пересказов одной и той же информации про одного и того же человека!? А представь теперь, что он ведёт не один класс и задал им то же самое. И так каждый год!

– Мне кажется, что Васильевич скоро биографию Рязанова будет знать лучше, чем сам Рязанов, – улыбнулся Владимир.

– Если не уже.

Оба громко рассмеялись.

– Так, и что, твоё неизвестное никому кино – интересно-то хоть будет? – спросил Владимир.

– Я думаю, что не хуже, чем «С лёгким паром».

– О как! – Недоверчивый и меряющий взгляд отца впился в сына, как капкан впивается в ногу неосторожного обитателя леса. – А когда премьера?

– Через неделю. Пап, я ещё… – Он осёкся. Дрожь проходила по его телу, словно ток через смертника. Шок после кошмара ещё не прошёл.

– Не торопись. Подумай, а потом произнеси. Всё в порядке. – Владимир знал, что когда сын начинает нервничать, то быстро тараторит.

– Я бы хотел пригласить Вовку и нашу учительницу по биологии – Валерию Артёмовну.

– Учительницу по биологии? – удивился Владимир. – Зач…

– Она очень интересная, с ней весело, и мы с ней хорошо общаемся. – перебил его Миша. – Мне давно хотелось позвать её, но я подумал, что мы с Вовкой будем ей скучны. А с тобой, даже если фильм вам не понравится, она сможет хоть поговорить. Да и ты так давно ни с кем не разговаривал и…

– Что верно, то верно, – мрачно согласился Владимир. За несколько лет он превратился в настоящего замкнутого домоседа – кроме сына, он почти ни с кем не общался. В это «почти» входят коллеги, заказчики и доставщики съестного – Владимир не готовил, а сына он напрягать не хотел.

– Ты… не против? – чуть сорвавшись на тихий фальцет, произнёс Миша.

– Конечно же, не против! – Владимир обнял своего сына, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и Мише может стать хуже. – Пойдём спать, Медведь?

– Пойдём, – устало согласился Медведь.

Когда Владимир донёс Мишу до своей кровати, тот уже спал в его объятиях. «Надо же, как он устал», – удивился Великий. Аккуратно положив сына в постель, Владимир лёг рядом. Сделать осторожно это было очень трудно – в комнате было совсем темно, свет отец позабыл включить. Несмотря на это Владимир смог и уложить сына, и сам аккуратно лечь, не разбудив Мишу.

Закрыв глаза, Владимир думал о том, что же делать с кошмарами Миши. Он надеялся, что сейчас никому из них ничего не приснится, а сон будет крепким.

Так оно и оказалось.

* * *

Воскресное прохладное утро, которое так любил Миша, наступило. Каждое воскресенье он на рассвете будил Рекса и гулял с ним по несколько часов – так называемые воскресные прогулки.

Единственное, что Миша действительно любил в своей жизни, – это запах городской тишины и вкус прохладного воздуха, которым он наслаждался, глубоко вдыхая.

На небе стеной стояли серые тучи, через которые пыталось прорваться солнце с авангардом лучей, которые вмиг уничтожили бы священный деликатес. Мёртвое и холодное царство, куда он мог попасть, словно через магический портал, только в воскресное утро – когда никому не надо никуда идти и все спят в своих тёплых постелях. На такие прогулки Миша всегда брал с собой старенький плеер с наушниками, на который он записал аудиокнигу Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков», которую взахлёб слушал.

Когда Миша шёл домой? Сразу же, как только его тонкий слух улавливал суматоху и лишний шум. Тогда, когда мёртвое царство – оживало. Когда солнце пробивало баррикаду из туч и авангард лучей будил петухов, которые запевали свои песни, людей, что нехотя поднимались с кроватей и шли на кухню, дабы выпить чашечку крепкого кофе. Вся атмосфера таяла, а самому Мише становилось «душно», и они вместе с Рексом шли домой.

Так происходило обычно. Но сегодня был необычный день. Где-то, конечно, раздались отдалённые и приглушённые какой-то непонятной ему дымкой крики петуха, но на этом всё и закончилось. Никто не вышел на улицу, а по небу было видно, что армия солнечного королевства терпит поражение и проводит тактическое отступление – тучи стали тёмно-синими, размывая горизонт между морем, а ветер разогнался так, что у Миши пошёл лёгкий насморк. Благо, мальчик взял с собой на всякий пожарный носовой платок, которым он сразу же воспользовался.