Дарья Щедрина - Убить Еву

– Андрей Ильич, я тут такие интересные подробности узнал!.. Разговорился с парнем, что работает у них системным администратором, компьютерной техникой обеих лабораторий заведует. Так вот, мне он рассказал, что недавно к нему подходил Саша Ивушкин и жаловался, что кто-то прислал ему на электронную почту письмо с угрозами. И очень просил узнать, кто именно мог это сделать.

– И как, узнал? – спросил Ракитин, почувствовав, как что-то встрепенулось в груди. Неужели наткнулись на что-то важное?

– Узнать – не узнал. Слишком хорошо шифровался аноним. Но зато одним глазком заглянул в это подозрительное послание.

– И что там было?

– Там были фотографии… – Володя замялся, подбирая слова, – как бы поделикатнее выразиться? Интимного содержания. Ивушкин был запечатлен с некой юной особой в постели в весьма недвусмысленном виде. А из текста письма явствовало, что если господин Ивушкин не отзовет свою заявку на участие в научной конференции в Копенгагене, то оргкомитет этой конференции получит данные фото в свое полное распоряжение.

Ракитин фыркнул:

– Чушь какая-то! И что бы это изменило? Ивушкина не выпустили бы на трибуну с докладом по генетике из-за его морального облика? Никогда не поверю! Это же Европа! Там же принято гордиться даже своими гомосексуальными связями на самом высшем уровне. Степень свободы сексуальных отношений достигла заоблачных высот, а иметь нормальную ориентацию стало даже неловко как-то. Ну, развлекся старший научный сотрудник на стороне. Ничего необычного и предосудительного не вижу. Вот если бы эти снимки прислали его жене, тогда была бы понятна угроза семейной жизни. Но я не понимаю, как это может отразиться на его научной репутации?

– Вы во многом правы, Андрей Ильич. Нравы в Европе действительно чересчур свободны во всем. И репутация Ивушкина от этих фоток никак не могла бы пострадать, если бы не одна маленькая деталь…

Володя хитро прищурился, наблюдая за наставником, который начал терять терпение. Иногда ему нравилось позлить своего шефа, помучить, сделав вид, что понял, узнал что-то важное раньше него.

– Ну, чего ты тянешь кота за хвост? – недовольно воскликнул Ракитин. – Какая еще деталь?

– На фотографиях была запечатлена с Ивушкиным несовершеннолетняя особа! А это педофилия, что даже не слишком отягощенная моралью Европа осуждает самым решительным образом. Попади эти фотографии в оргкомитет этой конференции, научная репутация Ивушкина была бы опорочена на международном уровне. Понимаете?

– То-то он так скоропалительно сбежал… – понимающе закивал лысой головой следователь. – Значит, был кто-то, что таким хитрым способом попытался перекрыть Саше кислород в научном мире. И мне почему-то кажется, что этим таинственным анонимом вполне мог быть наш любвеобильный Кочетов.

– Именно, Андрей Ильич! – воскликнул Хлебников. – Я тоже так подумал.

– Знаешь что, Володя: поезжай-ка ты завтра с утра на адрес убитого и пересмотри снова запись с камеры видеонаблюдения. Только смотреть надо задолго до убийства и после. Не попадется ли тебе некто, похожий на господина Ивушкина. Ведь убийца вполне мог заранее войти в подъезд и долго ждать хозяина квартиры где-нибудь между этажами. После ссоры с Ульяной он мог войти в квартиру, убить и снова спрятаться. И выйти мог спустя час или два. Там, когда приехала полиция, столько любопытных собралось, что смешаться с этой толпой было нетрудно. Кстати, надо проверить, есть ли там выход на чердак.

– Понял, Андрей Ильич! Вот только у меня нет фотографии Саши Ивушкина.

Хлебников закрутил головой по сторонам. Кладбище опустело, дождь прекратился, только ветер лениво шевелил кроны деревьев, растущих между оградами. Увидев Еву вместе с матерью и Пашей Николаенко, он направился в их сторону.

Парнишка, мужественно державшийся во время похорон, теперь рыдал, уткнувшись в плечо Светланы Геннадьевны, вздрагивая острыми плечами, всхлипывая и утирая текущие слезы рукавом рубашки. Его юная подруга сочувственно гладила его по спине, неловко пытаясь утешить. А старшая Ивушкина с заплаканным лицом, ставшим от слез еще более блеклым и бесцветным, прижимала к себе несчастного парня, что-то утешительное нашептывая ему на ухо. Отец его погиб, мать была в больнице, вокруг родного дома, которым для мальчишки был научный городок, творилось что-то странное. Так что понять его состояние было легко даже постороннему человеку.

– Извините, – Володя замедлил шаг, приближаясь к трогательной сцене, – Ева, можно тебя на минуту?

Девушка, одетая по случаю во все черное, с черной косынкой на светлых волосах, подняла на него удивленные голубые глаза, но подошла, бросив виноватый взгляд в сторону Пашки.

– Ева, у тебя в телефоне есть фотографии твоего отца? – спросил Володя.

– Да, конечно.

– Можешь мне скинуть одну из них на телефон?

– Могу. А зачем? Вы что, его искать собираетесь?

– Попробуем. Я отправлю запрос в систему «Умный город». Там же тысячи видеокамер. Наверняка какая-нибудь его засекла. Проверю базу данных аэропорта, вокзалов. Может быть, он покупал билет.

– Вам что, заняться больше нечем? Не тратьте время, а то еще найдете и, чего доброго, моя сердобольная мама его простит и пожалеет.

Володя усмехнулся такой логике, но покачал головой:

– Давай записывай мой номер.

Утром следующего дня Галина Евгеньевна с хозяйским видом вела Ракитина по кабинетам своей лаборатории. Комнаты, сверкающие стерильной чистотой, были заставлены сложным оборудованием, среди которого следователь узнавал современные электронные микроскопы, центрифуги, вытяжные шкафы с прозрачными пластиковыми стенками. На полках громоздились штативы с пробирками, колбы, заполненные разноцветными растворами…

– Похоже на химическую лабораторию, – произнес Андрей Ильич, оглядываясь по сторонам.

– А современный ученый-генетик должен быть и биологом, и биохимиком, и цитологом, и врачом, – ответила Галина Евгеньевна, не скрывая гордости. – Кстати, у нас тут самые мощные и современные компьютеры установлены.

– А компьютеры вам зачем? – удивился следователь. Ему не нравилась слишком казенная, какая-то неживая атмосфера в лаборатории. Почему-то казалось, что стоит принюхаться, как непременно уловишь сладковатый запах разлагающейся плоти, как в морге.

– Как зачем? Многие методики управляются компьютерными программами. А обработать полученные данные вообще без компьютера невозможно.

– Надо же… Впрочем, мои знания о генетике ограничены смутными воспоминаниями из школьного курса биологии о каких-то законах Менделя, о двойной спирали ДНК и генах.

– Ну, для человека, не имеющего отношения ни к медицине, ни к генетике, вполне приличный багаж знаний, – снисходительно улыбнулась научная дама.