Галина Альварес - Цветы на песке. Роман

– Дурочка, да там тебя никто не увидит. К тому же турки – не чеченцы. Правда, они тоже мусульмане, но они обходительные, хорошо относятся к русским туристкам и называют их Наташами. Там все русские – Наташи. Идёшь по улице и слышишь: Наташа, Наташа! И в магазинах тоже, ха-ха! И знаешь одну вещь – в отличие от наших, турки не пьют. Коран запрещает.

То что многие мужчины в России страдают алкоголизмом Лариса прекрасно знала и имела в этом отношении очень грустный опыт. Сергей, её последний бойфренд (надо же его как-то назвать, к тому же, это словечко вошло в моду) всегда был навеселе. Ей иногда было противно пускать его к себе в постель, но трезвым он к ней почти никогда не являлся, а оставался дома со своей женой, чтоб ему пусто было. «Ну и мерзавец!», подумала она с горечью, «Разбил мне жизнь столькими обещаниями. А я, как последняя дура, ждала его десять лет, и все мои лучшие годы прошли мимо… Да, правильно Зинка говорит: надо начать наслаждаться жизнью. А что? Мне уже сорок стукнуло, а что я в жизни видела? Ничего! Нигде не была, ничем интересным не занималась и даже не сумела выйти замуж и заиметь детей. Так что не буду больше дурой и воспользуюсь моментом».

– Только вот с моим гардеробом беда – выдавила она из себя. – В моих нарядах вряд ли я смогу впечатлить кого нибудь. Загляни ко мне в шкаф – ничего стоящего нет, самой противно.

– О гардеробе зря беспокоишься, что-нибудь там купим. У них на базарах всего полно и всё очень дёшево. И не будь скромницей! С твоей внешностью нельзя жаловаться – ты до сих пор похожа на девушку. Была бы у меня такая фигура!

– Конечно, ведь в отличие от тебя я не рожала. И скажу тебе, что в тысячу раз предпочла бы стать толстой коровой, но иметь ребёнка, как ты. Ты вот развелась, но у тебя есть дочка, семья. Зато у меня…

– А мы найдём тебе симпатичного турка и выдадим за него замуж! ― Зинка звонко захохотала. ― Серьёзно, кто знает, сколько всего может произойти за неделю?

В назначенный день обе подруги с чемоданами в руках прибыли в международный аэропорт Пулково в Санкт-Петербурге. Они почти не спали, так как их самолёт вылетал утром. У них за спиной осталась очень длинная и мучительная поездка – четыре с лишним часа по плохому шоссе в неудобном автобусе с жёсткими сидениями. И слава Богу, что Зинкин дядя подвёз их до автовокзала на своей машине.

Лариса была в Пулково впервые и пришла в восторг от нового аэропорта. Она ожидала увидеть его старым и маленьким; кто-то так ей его описал несколько лет назад. Но когда автобус остановился перед прекрасным, новым зданием с современной кровлей и застеклённым фасадом, она пришла в восторг и вдруг почувствовала себя маленьким и незначительным существом. Естественно, подумала она, ведь никогда раньше она не входила в здание международного вокзала, чтобы самой отправиться за границу. В то же самое время ей было немного грустно, так как у них не было возможности заехать в город. Она много лет не была в Петербурге. Естественно, ей бы хотелось побродить по улицам, заглянуть в магазины и в полной мере почувствовать пульс этого огромного города. Но с самого начала она знала, что это невозможно из-за недостатка времени.

Вскоре они сдали багаж и прошли паспортный контроль. И сразу почувствовали голод. Им повезло, что у них были с собой бутерброды, иначе они остались бы голодными. Ведь цены в роскошных кафе и ресторанах аэропорта были им совсем не по карману. Они перекусили на удалённой скамейке и решили пройтись по залу ожидания, чтобы скоротать время. Ларисе было неудобно входить в фирменные магазины, так как она подозревала, что торговый персонал сразу обнаружит её неплатёжеспособность. Но у Зинки были свои соображения на этот счёт, и она никогда не была стеснительной. Поэтому она не пропускала ни одного магазина ни киоска. В конце концов, они ничего не купили, но Зинка получила массу удовольствия, разглядывая одежду, обувь и фирменные сумки.

Наконец, объявили посадку на их рейс. Увидев самолёт изнутри, Лариса снова восхитилась – такое она видела только в кино. Просторный салон, удобные кресла и стюардессы в элегантных костюмах – всё это было так красиво и необычно, что она подумала, что стоило влезть в долги, чтобы увидеть такое чудо. И это было только начало.

В тот вечер у Энрике Суареса было хорошее настроение, и на это были причины. Он получил по телефону сообщение от одного старого знакомого, скорее старого друга. Дружба эта была родом из другой эпохи, из его прошлой жизни, жизни непохожей на его настоящую, пенсионерскую жизнь. К тому же, это была эпоха его молодости.

В те незапамятные времена ему было лет тридцать. Он был женат и обладал дипломатическим статусом, так как работал в очень важной международной организации под названием СЭВ – Совет Экономической Взаимопомощи. Организация эта располагалась в самом сердце Москвы, в красивом здании, хорошо известном в те времена во многих уголках социалистического мира. Работа в этом прекрасном месте была предметом вожделения любого уважаемого министерского служащего; а он её получил, не достигнув и тридцати, и являлся самым молодым сотрудником среди работающих в организации соотечественников.

Приятель, связавшийся с ним так неожиданно, был одним из группы кубинских сотрудников того времени. Звали его Висенте Галбан и работал он советником при Кубинском Представительстве в СЭВ. Сам Энрике не достиг такого высокого ранга, хотя и его должность была достаточно важной: он был международным экспертом по финансам.

Энрике всегда отличался способностями к математике; и именно поэтому он, закончив лучшую на Кубе школу – школу Ленина – , был направлен на учёбу в Советский Союз. Выучив за год русский язык, он провёл ещё пять лет в знаменитой Плехановской академии. Закончив учёбу со степенью магистра, он вернулся на родину, где был направлен на работу в Министерство финансов. В министерстве он сразу сумел выделиться своими способностями и глубокими знаниями социалистической экономики.

«Так что Висенте тоже в Испании», подумал Энрике. Неизвестно почему, но он был убеждён, что его товарищ жил в Майами. Кто-то ему говорил, что он уехал с Кубы. Но в те времена его соотечественники предпочитали эмигрировать в Канаду или в Штаты. Кроме этого, было известно о существовании небольшой группы кубинцев в Швеции – небольшой по сравнению с американской диаспорой. Но, насколько ему было известно, в Испании не проживал никто из его бывших коллег.

Сообщение от Висенте было довольно кратким и ничего не говорило о его жизненной траектории. «Потом нужно расспросить его обо всём», решил Энрике; ему было очень интересно узнать побольше о жизни старого коллеги в течение этих долгих лет. И хорошо, что такая возможность появилась. Висенте и его супруга Елена пригласили его к себе домой на обед в следующее воскресенье. И предложили провести вместе целый день. А жили они в Аликанте, совсем близко от его города. Разве мог он себе это представить? Конечно, нет. Когда Энрике купил себе эту квартиру в небольшом прибрежном городе, он был уверен, что находился в этих краях один, без близкого соседства с соотечественниками. А оказалось, что совсем рядом жил его старый приятель. Приятель, рядом с которым он провёл пять незабываемых лет своей жизни.