Александр Березин-Таймырский - Будущее с тобой, или Новая жизнь Мэрилин Монро

– Товарищ Кригова, я сейчас буду работать в своём кабинете, а вы сделайте мне, пожалуйста, чайку горячего.

– Слушаюсь, товарищ Председатель Совета министров СССР! Разрешите выполнять?!

– Выполняйте, товарищ Кригова.

Хрущёв махнул охраннику справа рукой и тот открыл дверь в его кабинет, а Хрущёв взял у второго охранника свой портфель и свёрнутую в рулон географическую карту и прошёл в кабинет. Охранник, который открывал дверь, закрыл её за Хрущёвым и оба охранника ушли в комнату охраны. А секретарь Кригова подошла к зеркалу, поправила причёску, потом поправила чулки и прошла в кухню, чтобы заварить чай.

Хрущёв войдя в свой кабинет сразу прошёл к своему рабочему столу у окна. Внешне рабочий кабинет Никиты Сергеевича Хрущёва напоминал что-то среднее между типичным кабинетом советского руководителя высшего ранга и кабинетом преподавателя кружка юных техников. В его кабинете центре потолка висела большая люстра из красного хрусталя, стены были отделаны дубом, на дубовый паркет были постелены красные ковровые дорожки. Вдоль левой стены, если смотреть от двери в комнату личного секретаря, было четыре окна, из которых хорошо просматривалась «Красная» площадь. Рядом с первым окном стояли два кресла обтянутые чёрной кожей и между ними белый журнальный столик. На стене над ними висел портрет Владимира Ильича Ленина, размером в четыре раза больше, чем портрет Ленина в комнате личного секретаря. А дальше, рядом со вторым окном, стоял чёрный рабочий стол Хрущёва, на котором стояла настольная лампа с круглым красным абажуром, стакан с пятью чёрными и с пятью красными карандашами, три блокнота с записями Хрущёва и десять чистых блокнотов. Стоял так же графин с водой и рядом пустой стакан. Справа на столе красовался золотой бюст Владимира Ильича Ленина, а слева золотой бюст самого Никиты Сергеевича Хрущёва. Сзади стола стоял стул с чёрным кожаным сиденьем, а слева к рабочему столу примыкал маленький белый столик, на котором помещались только два телефона, один красный, для разговора в пределах СССР, а второй синий, для международных разговоров. Спереди впритык к рабочему столу был придвинут другой длинный стол, предназначенный для проведения заседаний, застеленный красной скатертью. По бокам этого длинного стола с двух сторон стояли по двенадцать таких же, как и перед рабочим столом, стульев. На этом столе по всей длине были расставлены двенадцать графинов с водой и перед каждым стулом стоял пустой стакан, лежал чистый блокнот и рядом с блокнотом лежали по два карандаша, чёрный и красный. У противоположной от окон стены были видны двадцать сделанных из бука стеллажей, на которых были расставлены макеты легковых автомобилей, самолётов, вертолётов и ракет, что делало кабинет Хрущёва похожим на кабинет преподавателя кружка юных техников. На полках так же стояли вазы с изображениями колхозников со снопами пшеницы и початками кукурузы в руках, лётчиков рядом с самолётами, конструкторов рядом с ракетами, вазы с изображениями Владимира Ильича Ленина и самого Никиты Сергеевича Хрущёва. При этом в кабинете Хрущёва не было ни одной книги. Очевидно книги не входили в его приоритеты. Не то, чтобы другие советские руководители были сплошь любителями книг. Но они хотя бы для показухи держали в своих кабинетах полки с книгами, особенно разумеется в первую очередь с трудами Ленина, Маркса и Энгельса. В кабинете же Хрущёва можно было почитать лишь свежие номера газеты «Правда», так же Никита Сергеевич Хрущёв читал выборочно сводки ТАСС и доклады из ЦК КПСС. В центре противоположной стены от двери в комнату личного секретаря Хрущёва была дверь ведущая в его приёмную. Над этой дверью висели настенные часы круглой формы. Часы в данный момент показывали 14:47. Приёмная перед кабинетом Хрущёва была такая же как и приёмные других советских руководителей. При входе в приёмную посетители видели справа от двери в кабинет Хрущёва коричневый канцелярский стол секретаря приёмной, на столе чёрный телефон, перед столом стул с чёрным мягким сиденьем и ещё тридцать таких же стульев у стен для посетителей. За столом сидела секретарь приёмной Маркова Зинаида Зиновьевна, высокая полная 49 летняя женщина, одним своим видом способная внушить уважение к хозяину охраняемого ею кабинета. У неё были чёрные коротко стриженые завитые волосы, одета она была в чёрный пиджак, чёрную юбку до колен, белую рубашку и чёрные туфли. В приёмной в данный момент посетителей не было. И Зинаида Зиновьевна скучала глядя на пустые, отделанные дубом стены. Скучать ей приходилось чаще, чем личному секретарю Хрущёва Криговой. Посетителей к Хрущёву редко допускала охрана ещё внизу, а сам Хрущёв с ней общался только когда у него вдруг всё же был посетитель, журналисты или совещание.

Подойдя к своему рабочему столу Хрущёв бросил на длинный стол для заседаний свой портфель, туда же переставил графин с водой, пустой стакан и настольную лампу, а на рабочем столе развернул географическую карту с изображением Карибского бассейна, и Северной Америки, поставил на карту свой бюст, бюст Ленина, и стакан с карандашами, переложил поверх карты блокноты, вытащил из левого бокового кармана пиджака свои очки, водрузил их на свой нос, и сел на стул, внимательно всматриваясь сквозь толстые линзы очков в очертания острова Куба. Пыхтя от волнения и сильно потея Никита Хрущёв взял из стакана красный карандаш, и расчертил остров Куба, особенно его западную, и центральную части на красные квадратики, и кружки, и сунув карандаш назад в стакан, стал пристально вглядываться в начерченные им на карте квадратики, и кружки, морща от чрезмерного умственного напряжения свой лысый лоб, и облизывая пересохшие губы.

Вошла секретарь Кригова, поставила рядом с его правой рукой чай в стакане с подстаканником, тихо сказав:

– Ваш чай, товарищ Председатель Совета министров СССР. Хотите приказать что-то ещё?

– Нет спасибо, товарищ Кригова, можете идти.

– Слушаюсь, товарищ Председатель Совета министров СССР. – чётко отчеканила каждое слово Кригова и ушла в свою комнату.

Хрущёв отпил из стакана чай, в груди разлилось приятное тепло, во рту посвежело, дышать стало легче, но тело тут же выплеснуло под рубашку и на лицо ещё более обильный липкий пот, и перед запотевшими стёклами очков на кончике носа повисли несколько сверкающих жемчужных капелек. Хрущёв вытащил из правого бокового кармана пиджака носовой платок, вытер пот с лица, потом протёр запотевшие линзы, швырнул платок поверх карты, снял пиджак, уронив его на ковёр, взял красный карандаш и стал чертить им линию из квадратика в центральной части Кубы в сторону США. При этом раздавался приятный его уху скрежет карандаша по бумаге. Остановив линию на городе Атланта, он закончил её стрелкой. Потом из этого же квадратика прочертил линию до города Нью-Йорк и так же закончил её стрелкой. Третью линию из соседнего квадратика он прочертил до города Вашингтон, закончил её стрелкой и зажав карандаш в кулаке, с силой вдавливая карандаш в карту, так, что порвалась бумага, намазал на карте жирное красное пятно. После чего Хрущёв удовлетворённо запыхтел, глядя на свою работу. Посмотрев на испорченный им карандаш, он взял другой, тоже красный и стал чертить из квадратика в западной части Кубы линию в строну Сан-Диего, остановив линию на этом городе, он так же закончил её стрелкой. Удовлетворённо взглянув на карту, он из того же квадратика прочертил линию до Сан-Франциско и только хотел закончить её стрелкой, как вдруг зазвонил синий телефон международной связи. Хрущёв бросил карандаш поверх карты и машинально взглянул на настенные часы над дверью. На часах было 15:07. Хрущёв снял очки, положив их на стол, встав, взялся за ремень брюк и потянул брюки себе на грудь, сплющивая свой дряблый живот под брюками. Явно он не хотел брать трубку телефона и тянул время. Но телефон продолжал назойливо звонить. Тогда Хрущёв нервно подрагивающей рукой неохотно взял трубку телефона и приложил её к своему левому уху. Женский голос в телефонной трубке сказал: