Александр Березин-Таймырский - Будущее с тобой, или Новая жизнь Мэрилин Монро

– Товарищ Председатель Совета министров СССР, вам звонок из Сан-Франциско, США. С вами хочет говорить министр Юстиции и Генеральный прокурор Соединённых Штатов Америки, господин Роберт Кеннеди.

Хрущёв резко отдёрнул трубку телефона от уха, на его лице отобразился злой испуг. И он со скрежетом на зубах прошипел, глядя с ненавистью в потолок:

– Они что, всё знают?! Кузькина мать!.. Их!..

Потом успокоившись Хрущёв ровным голосом сказал в трубку:

– Хорошо товарищ, соедините меня с господином Робертом Кеннеди.

На другом конце провода заговорили:

– Приветствую вас, мистер Никита Хрущёв, вас беспокоит по очень важному для нас делу, Роберт Кеннеди, министр Юстиции Соединённых Штатов Америки.

– Здравствуйте, господин Роберт Кеннеди, внимательно слушаю вас.

– Благодарю вас за внимание, мистер Хрущёв, извините, что побеспокоил вас, но помочь нам можете только вы. С одной нашей великой киноактрисой случилась большая беда, у неё обнаружена неизлечимая болезнь. А как нам известно, у вас разработаны совершенные технологии по погружению живых объектов в крио-состояние, в котором они могут практически вечно находиться без изменений биологической структуры. Так вот, конгресс США и лично наш президент, мой брат Джон Кеннеди, хотели бы, если вы сочтёте это возможным, воспользоваться этими вашими супер-технологиями и крианировать эту великую киноактрису, чтобы она могла сохраняться до тех пор, когда медицина сможет лечить её болезнь.

– А о какой актрисе идёт речь, господин Роберт Кеннеди?

– Речь идёт о Мэрилин Монро. Вы, мистер Никита Хрущёв, встречались с ней, когда посетили Лос-Анджелес в пятьдесят девятом году.

– Мэрилин Монро? Да, да, я помню, замечательная актриса. Она помниться тогда ещё ко мне подкатывала, предлагая с ней поцеловаться прямо на публике. Но я выстоял перед её чарами. Мы коммунисты ещё и не такое преодолевали. Да извините, я отвлёкся. А что с ней случилось?

– Она позавчера впала в кому, я не специалист и не уверен, что смогу правильно произнести диагноз, но врачи говорят, что это неизлечимая болезнь, и что современная медицина бессильна это предотвратить.

– Да, какой ужас! Мы конечно поможем вам, господин Роберт Кеннеди. Вы с нами поделились технологией выращивания кукурузы, а мы вам поможем своими самыми передовыми в мире крио-технологиями, достижимыми лишь при коммунистическом строе. Сами секреты крио-технологий мы вам конечно не откроем. А то вы потом начнёте на них зарабатывать, а нас бортанёте. Но с крионизацией великой актрисы Мэрилин Монро мы поможем. Как только я уточню все детали в академии наук, так сразу вам перезвоню. До свидания, господин Роберт Кеннеди.

– Заранее вам премного благодарен, мистер Никита Хрущёв, с нетерпением жду вашего звонка, до свидания, мистер Хрущёв.

Хрущёв положил трубку телефона и расхохотался торжествующим хохотом, потрясая сжатыми кулаками в потолок, завопив во всё горло:

– Они ничего не знают!.. Не знают!..

И Хрущёв заходил кругами по своему кабинету, азартно похлопывая себя по бёдрам, продолжая неистово хохотать, подошёл к рабочему столу, яростно стукнул кулаком по географической карте, смахнув при этом со стола стакан в подстаканнике с недопитым чаем. Стакан ударился о край стола, с шумом рассыпавшись по ковру мелким стеклом. А Хрущёв резко развернувшись, азартно пнул подстаканник и пустился вскачь кругами по кабинету плясать гопака. От его размашистого пляса разлетались по кабинету стулья, летели на пол и разбивались вдребезги вазы, ломались макеты самолётов, в неистовом плясе он налетел на длинный стол для заседаний, стол опрокинулся в сторону окон и графины с водой, стаканы, полетели к стене под окна, рассыпаясь битым стеклом по полу. Кружа по кабинету в неудержимом пляске он налетел на стеллажи и шесть стеллажей с грохотом рухнули на пол в сторону двери в кабинет личного секретаря. В кабинет заскочили со своей стороны Кригова, а со стороны приёмной Маркова. В кабинет так же из двери личного секретаря заглядывали охранники. А он продолжал плясать гопака выделывая круги по кабинету, а на его раскрасневшемся лице плясало ликование. Изрядно умаявшись от пляски Хрущёв упал рядом со своим рабочим столом на пятую точку и продолжая трястись от хохота, вытащил из правого кармана брюк носовой платок, у него всегда было рассовано сразу несколько носовых платков в карманах, и стал вытирать носовым платком проступившие на лице слёзы, и пот.

Отдышавшись от лихого гопака Хрущёв встал, опираясь на стул, оглядел смеясь ворвавшихся в его кабинет и сказал весело, но всё ещё запыхавшимся голосом:

– Все, кроме секретаря Криговой, могут быть свободны.

Секретарь Маркова сразу скрылась за дверью в приёмной, а охранники вернулись в комнату охраны. А Хрущёв тяжело переводя дух после неистовой пляски проговорил, продолжая вытирать платком пот с лица:

– Товарищ Кригова, а принесите-ка мне сто пятьдесят грамм водочки и колбаску кровяную разогрейте на закусочку, и да, икорки ещё захватите белужьей, пожалуйста.

– Слушаюсь, товарищ Председатель Совета министров СССР! Принести сто пятьдесят граммов водки, кровяной колбасы и белужьей икры! Разрешите выполнять?!

– Выполняйте.

Секретарь Кригова ушла выполнять приказ, а Хрущёв позвонил лично академику Келдышу, в академию наук СССР и поручил ему организовать крионизацию тела Мэрилин Монро, и вывезти её крионированное тело в тайное хранилище на Таймырский полуостров.

Потом Хрущёв бухнулся толстым задом на стул, затем слегка приподнявшись, наклонился над столом и подобострастно глядя на бюст Ленина, аккуратно протёр его носовым платком, потом ласково глядя на собственный бюст, протёр платком и его. И снова весело захохотал, глядя на уцелевший на стеллаже макет бомбардировщика ТУ-4, устремившего свой нос прямо в циферблат настенных часов над дверью в приёмную и кажется сейчас же готовый спикировать прямо в циферблат часов. На часах стрелки показывали уже 15:37. Секретарь Кригова вошла в кабинет Хрущёва с подносом, на котором стоял запотевший графин со ста пятьюдесятью граммами водки и лежали на тарелке, дымящийся шмат кровяной колбасы грамм триста, ломоть белого хлеба и стояла на подносе открытая банка с чёрной икрой. Рядом с колбасой лежала серебренная вилка, а в банке с икрой торчала серебренная ложка. Хрущёв увидев на подносе графин с водкой задёргал носом, предвкушая удовольствие и засопев проговорив нетерпеливо:

– Водочка, колбаска, жизнь отдам за вас я, а за икорочку белужью душу чёрту я продам! Несите, несите скорей, Антонина Аркадьевна, ну давайте же скорей, подавайте, подавайте!

Кригова поставила поднос на географическую карту, оставшись стоять рядом по стойке смирно. Хрущёв торопливо схватил стакан с карандашами и вытряхнул карандаши на карту, поскольку другие стаканы он разбил, а Кригова не догадалась принести ещё стакан и взяв графин, вылил водку в стакан, глядя на наполняющийся стакан восторженно сверкающим взглядом, и залпом выпил содержимое стакана. По пищеводу в низ прокатилась леденящая жидкость и тут же разлилась огненным бодрящим жаром по желудку, а потом приятное тепло растеклось по всему телу. В голове просветлело и приятный холодный пот выступил на висках. Хрущёв воткнул вилку в шмат кровяной колбасы, поднёс её к носу, втянув в себя чарующий аромат свежеподжаренной кровянки. Горячий жир закапал на изображённый на карте остров Куба, на его живот, на грудь. Но Хрущёв нисколько не обращая на это внимание смачно откусил с краю порядочный кусок колбасы, при этом ещё обильней брызнул жир ему на рубашку. И Хрущёв стал интенсивно разжёвывать сочный кусок, громко чавкая и частично проглатывая не до конца разжёванные кусочки. Его жующий рот наполнился вкусным жирным соком, жир потёк приятно обжигая кожу по подбородку, шее, затёк под ворот рубашки, растекаясь по груди. Положив съеденную на треть колбасу на тарелку, Хрущёв взял хлеб, налепил на него сверху изрядную горку чёрной икры и держа хлеб в правой руке, левой взял вилку с колбасой, и стал энергично уминать колбасу и хлеб с икрой, продолжая громко чавкать, иногда вытирая тыльными сторонами кистей рук, и краями рукавов излишне натёкший на лицо жир. Сочный жир продолжал обильно орошать Хрущёва и географическую карту, так же вместе с жиром на Хрущёва и вокруг него падала чёрная икра, как ни странно особенно густо обстреливая нарисованные им красные квадратики и кружки на почти уже невидимом на карте острове Куба. А секретарь Кригова по прежнему стояла по стойке смирно рядом со столом, глядя прямо перед собой и лишь временами шумно сглатывая беспрестанно наполнявшую её рот слюну. Хрущёв наконец закончил своё пиршество, похлопал себя с довольным видом по своему, похожему на частично сдувшийся пузырь, животу. Внутри живота приятно заурчало. И Хрущёв с довольной улыбкой на измазанным жиром лице посмотрел на настенные часы. Часы показывали 15:53.