Станислав Гнездилов - Дорога – наш дом. Часть 1. Я и они

– Ничего об этом не слышала, – равнодушно пожала плечами Язва.

– Наши скрывают, не хотят просить других о помощи: потому что если все узнают, как мы ослабли… – пленник осёкся и замолчал, надувшись от обиды на собственную глупость.

Ротор расхохотался, Стука присвистнул от изумления.

– Похоже, ребятки, мы наткнулись на золотую жилу! – атаманша ухмыльнулась и начала сворачивать кнут, – Эль Президенте захочет это услышать лично. Вяжите его и в кузов.

Стука и Ротор в мгновение ока скрутили не оказывающего сопротивления паренька и уже приготовились тащить к машине, когда вдруг подала голос Сова.

– Надо его перевязать! – все обернулись на неё в удивлении. Девчонка тут же порозовела от смущения и Молчун впервые задумался о том, что она, должно быть, хорошенькая. Когда не болтает попусту.

– Ну, в смысле, если он сдохнет по дороге, мы из него уже ничего не вытянем, – Сова попыталась придать себе более равнодушный вид, однако Язва уже вперила в неё свой фирменный взгляд стервы.

– Спасибо, принцесса Ничто, что просветила нас, идиотов, как обращаться с добычей, – атаманша говорила жёстко и веско, будто давала пощёчины. Новенькая замолкла и сжалась, как если бы её действительно отлупили, и Язва даже немного сжалилась над ней, – Рабы его перевяжут. Не дело для братьев и сестёр возиться с падалью. Ты должна это усвоить, если когда-нибудь планируешь получить свои нашивки.

Сова молча кивнула в ответ, решившись, наконец, поднять на атаманшу глаза. Молчун про себя отметил, что девчонка всё же храбрая, хотя и не знает пока своего места. Поняв, что представление окончено, Стука и Ротор поспешили забросить пленника в машину. Аспид кинул в кузов бинты и склянку со спиртом из своей аптечки на ремне, коротко скомандовав рабам «залатать» доходягу. Пока другие возились с новым «грузом», Молчун включил радио-станцию и, проверив настройки, передал на базу сообщение об аварии и точные координаты. С Четвёртого Перекрёстка пообещали отправить бригаду братьев-строителей, а заодно усилить охрану караванов.

Спустя несколько часов, разминувшись по дороге со строителями, Язва и её люди въехали в ворота Четвёртого Перекрёстка. Давным давно это был пост взимания таксы за пользование платным отрезком трассы. С тех пор суть не изменилась, однако прибавились стены, рвы, башни, турели и, конечно, ворота. Братья-Перекрёстки встретили соседей весьма радушно. Стука, Ротор и Аспид тут же отправились в бар, чтобы поделиться последними новостями и узнать, что происходит в здешних краях, не говоря уже о том, чтобы похвастать «встречей» на дороге. Сову оставили в гараже, охранять и обслуживать машины. А Язва, взяв с собой одного лишь Молчуна, потащила их пленника из Армады прямиком к главе Перекрёстка.

Смуглый, с орлиным носом, кряжистый и мощный, Эль Президенте сохранил чёрные, как смоль, брови при абсолютно седых бороде и шевелюре. Узнав о причине визита, он тут же отправил прочь всех посторонних, включая собственного сына. В его кабинете остались лишь Язва, Молчун, пленник и вице-президент Четвёртого – известный своей хитростью и беспринципностью одноногий байкер Визирь.

Молчун усадил раненного паренька на стул перед массивным столом из красного дерева, за которым заседал Эль Президенте и вынул из ножен охотничий нож – если понадобится «разговорить» пленника. Первым заговорил Визирь, почти ласково:

– Выкладывай всё, что нам может показаться ценным, парень. Всё, что знаешь, и тогда мы будем… справедливы с тобой.

Но паренёк, видимо, решил сопротивляться, чтобы исправить свою ошибку там, на дороге. Он молча отвернулся, стараясь не смотреть ни на кого из Перекрёстков. Эль Президенте сделал едва заметный знак Молчуну и он клинком повернул голову пленника так, чтобы тот смотрел прямо в глаза предводителю Четвёртого. Лезвие лишь едва царапнуло кожу на лице парня, но тот тут же перестал артачиться и снова дал волю своему испугу.

– Ты и твои дружки нарушили наши границы, наплевали на перемирие, убили наших гостей – уважаемых торговцев. Каждый пункт в этом списке – смертный приговор для тебя, мальчик, – голос Эль Президенте, чуть хриплый, мощный бас всегда производил впечатление, – Однако ты можешь смягчить свою участь и заработать быструю смерть. Или же отправишься обратно к своим, как послание: живой, но без рук, ног, языка и кое-чего ещё. Тогда горько будешь жалеть, что не сдох.

Эль Президенте замолчал, продолжая сверлить пленника взглядом внимательных серых глаз из под густых тёмных бровей. Паренёк, как и тогда, на дороге, задрожал, а затем начал тараторить.

– Я… Мы… В Порту эпидемия. Жара свирепствует. Волки, крысы, птицы – все переносят заразу. Мы потеряли три четверти людей, запасы медикаментов на исходе. Всех, кто ещё не заболел разослали за лекарствами по всем направлениям. Я… просто хотел спасти своих родных. Простите меня… – парень остановился и перевёл дух, стараясь смотреть только в пол. Молчун снова легко надавил ножом, чтобы пленник посмотрел на собеседника.

Эль Президенте нахмурился и некоторое время продолжал буравить паренька взглядом, словно пытаясь понять, насколько ему можно верить. Наконец, он откинулся в кресле и обвёл взглядом остальных Перекрёстков.

– Значит, эта дрянь расползается со стороны Порта. Наши проблемы с волками – первая весточка, – он некоторое время помолчал, – Что ещё ты знаешь об эпидемии в других местах, пацан?

– Она пришла с северо-востока. За горами, говорят, полный швах, как после Войнушки. Все наши ближайшие соседи – фермеры, лесовики, поморы – пострадали. Кое-кто даже бежал на острова или ушёл вглубь леса, чтобы не контактировать с заражёнными. Из наших тоже… некоторые разбежались, – упоминая о дезертирах, парень снова задрожал, но иначе. Молчун заметил, как тот сжал кулаки и весь напрягся. Визирь тоже уловил этот взрыв эмоций.

– Ты осуждаешь крыс, которые бегут с тонущего корабля. Однако сам при этом раскололся, стоило на тебя надавить совсем немного.

Пленник словно получил удар поддых: ссутулился и осунулся, попытался отвести глаза, но Молчун снова мягко повернул его лицо в «правильную» сторону.

– Ты хорошо поступил, что предупредил нас: эпидемия это не шутка. Ваш Адмирал – настоящий урод, если пытался утаить такое от союзников. А ты молодец. Заверши, что начал: расскажи, кто слил вам информацию о караванах? – Визирь снова заговорил ласково и вкрадчиво.

– Я уже говорил, что не знаю: в Армаде не принято давать всю информацию младшим чинам, – парень вдруг всхлипнул, – От нас даже масштабы болезни скрывали как могли!

Эль Президенте и Визирь переглянулись. Эль Президенте кивнул, словно соглашаясь на что-то, о чём они договорились заранее, но Язву и Молчуна посвящать не стали. Визирь снова расплылся в елейной улыбке.