Станислав Гнездилов - Дорога – наш дом. Часть 1. Я и они

– Мы понимаем, что ты просто пешка в игре своих старших, – пленник согласно закивал, будто почувствовал надежду. Улыбка тут же сползла с лица Визиря, – Однако это не умаляет твоего соучастия в их преступлениях. Мы хотим, но не можем тебя простить.

Парень до скрипа сжал зубы и с ненавистью уставился на Визиря: он, похоже, действительно поверил, что Перекрёстки лучше и человечнее, чем Армада. А зря.

– На твоё счастье, мы уже вычислили крысу в своих рядах самостоятельно. Поэтому даём тебе выбор. Шанс, – Визирь замолчал, улыбаясь.

– Дерись или сдохни, – Эль Президенте посмотрел в глаза парню. На этот раз Молчуну не пришлось его поправлять: пленник взгляд не отвёл и выдавил сквозь зубы ответ.

– Я буду драться.

Зрелище решили устроить прямо перед баром. Народ плотным кольцом обступил бетонную площадку, на которой четверо Перекрёстков-гвардейцев держали пленника из Армады и одного из своих бывших братьев-казначеев, избитого, с сорванными нашивками клуба, отделения, всех регалий. Гвардейцы, райдеры, торговцы, караванщики и наёмники всех мастей – почти все, кто оказался в крепости, заполнили собой пространство на земле, на балконах, на стенах, на опорах сторожевых вышек и даже на мачтах ночного освещения. Язва и её люди заняли почётные места в первых рядах: даже Сове разрешили явиться.

На бетон между осуждённым бросили с дюжину различных ножей, топоров, булав и тесаков. Эль Президенте в окружении крепких бойцов поднял над головой обрез двустволки и выстрелил в воздух, привлекая внимание. Галдящая толпа затихла в ожидании начала представления.

– Братья, сёстры и гости крепости! Перед вами двое негодяев. Двое преступных псов, недостойных даже лизать вам сапоги. Один из них, в нарушение перемирия явился на нашу Дорогу, чтобы убивать и грабить. Второй – предал свой клуб, свою семью и сливал информацию налево. Оба они заслужили позорную смерть!

Толпа взорвалась криками одобрения и кровожадными комментариями. Дав людям насладиться моментом, Эль Президенте выстрелом в воздух заставил их утихнуть снова.

– Однако Перекрёстки верят в то, что у Рока на каждую мразь может быть план, недоступный нам, простым смертным. Потому мы даём этой падали шанс доказать, что у них ещё есть причины коптить небо. Тот, кто победит, увидит следующий рассвет!

Закончив, Эль Президенте отступил назад и дал сигнал гвардейцам. Те растащили приговорённых на разные стороны площадки и почти одновременно сняли с них наручники. Молчун обратил внимание, как напряжена Сова, стоящая рядом с ним: она, в отличие от прочих, не радовалась в предвкушении кровавого зрелища. Молчун лишь пожал плечами: он тоже не видел смысла в излишней жестокости. Однако он прекрасно знал, что время от времени дикости и злобе его братьев и сестёр надо давать выход, иначе она сама вырвется наружу. Они в общем-то неплохие люди, но ни терпение, ни доброта в список их добродетелей не входят. Иначе они давно исчезли бы с раскалённых солнцем просторов Дороги, превратились в курганы из черепов на обочинах.

Тем временем бывший казначей первым бросился к оружию, пока паренёк из Армады разрабатывал раненное плечо. Предатель подхватил с бетона топор – первое, с чем учат обращаться будущих Перекрёстков. Встав прямо над кучей клинков, он взвесил топор в руке и ухмыльнулся: его противник упустил свой шанс вооружиться. Однако парнишка не испугался и не попытался убежать через толпу, как обычно в таких случаях делали осуждённые. Он просто остался стоять на месте, разминая суставы.

Бывший Перекрёсток поднял топор над головой и бросился на противника с криком. Он вложил в этот бросок все силы, но было очевидно: сытая жизнь в крепости сделала его медлительным и грузным, а побои при поимке не прошли бесследно. Металл обуха сверкнул в свете тусклых фонарей внешнего освещения и со свистом полетел вниз, прямо в голову пареньку из Армады. Однако произошло неожиданное: безоружный пацан поднырнул под удар и рубанул ребром ладони по локтю атакующего. Топор со звоном полетел обратно на бетон. Парень тут же добавил экс-казначею оплеуху по затылку, а когда тот согнулся, принялся молотить его коленом по лицу, придерживая голову руками. Ошарашенный предатель попытался было отбиваться, но уже после третьего удара что-то хрустнуло и руки его обмякли. В считанные секунды всё было кончено.

Гвардейцы оттащили тело бывшего казначея за ноги куда-то в темноту. Он был ещё жив, однако уже на рассвете будет болтаться в петле над воротами – в назидание прочим. Оставалось решить, что теперь будет с победителем. Эль Президенте дождался, пока успокоится ревущая толпа: кто-то выиграл, кто-то проиграл свои ставки и тут же начался делёж. Когда гвалт немного стих, глава отделения вышел на край бетонной площадки и указал пальцем на паренька из Армады. Тот тяжело дышал, припав на одно колено: драка тяжело ему далась и рана снова закровила.

– Всемогущий Рок имеет планы на этого убийцу и бандита! Значит, мы не станем отнимать его жизнь, – Эль Президенте переждал волну разочарованных возгласов – в основном, тех, кто ставил на предателя, – Однако провидение ясно указало, что этот несчастный – добыча Язвы и её парней с Третьего Перекрёстка! Значит, ей дальше решать, как с ним поступать. На этом всё, расходитесь!

Эль Президенте развернулся и направился к своим «покоям». Остальные тоже стали постепенно разбредаться. Стука быстро протолкался через толпу и наставил на пленника револьвер, чтобы тот не задумал какую-нибудь глупость. Язву тем временем обступили несколько заезжих торговцев, которые наперебой предлагали свою цену за перспективного бойца. Язва выслушала всех с ядовитой ухмылкой на лице, а потом послала куда подальше: она сама направляется на Арену, и не упустит шанс нажиться на таком ценном пареньке. Разочарованные торговцы тут же отступили к бару, на ходу перемывая кости злобной стерве из Перекрёстков.

Пока Язва дразнила торгашей, Сова вдруг оставила Молчуна и быстрым шагом направилась к пленнику. Молчун решил последовать за ней, пока та не наделала глупостей. Однако девушка остановилась так, что между ней и бойцом из Армады оказался Стука и, сложив руки на груди, стала расспрашивать его:

– Где ты научился так драться?

– Отец научил, – парень ещё не отошёл от драки и говорил через силу.

– Он ещё жив? – тот лишь отрицательно покачал головой в ответ.

– У тебя вообще остались близкие?

– Мать и сестра. Но долго без лекарств не протянут, – он помрачнел и отвернулся. Сова некоторое время тоже помолчала.

– Как тебя зовут? – вдруг спросила девушка.

– Константин, – звук собственного имени будто подействовал на парня ободряюще.