Игорь Голубятников - По банановым республикам без охраны

Естественно, он о таком месте знает только понаслышке. Его ареал узко-коммерческих нужд, это – сам Бельмопан, да еще пятнадцатитысячный Белиз-сити на берегу. Он сворачивает направо и, проехав пару сотен метров, высаживает меня возле супермаркета под названием «88». Чтобы я не скучал, стало быть, а отошел немного от дорожных испытаний в кондиционированном воздухе. Расплатившись, расстаюсь. Adios, amigo!

Освежив немного голову под крышей супера и промочив горло refresco (так здесь называют любой прохладительный напиток), выхожу на дорогу ловить попутный транспорт на юг. Глаз на этой окраине низкорослого Бельмопана положить не на что, и стоять под послеполуденным солнцем с поднятым вверх большим пальцем – не лучший вариант времяпровождения для светлокожего обитателя Северного полушария.

Конечно, бутылка пресной воды и бейсболка с длинным козырьком спасут вас на какое-то время, но оно того не стоит, уж поверьте мне! Приблизительно так размышлял я, стоя на обочине Колибри Хайвэя возле супермаркета «88». Размышлял довольно долго, а точнее, до тех пор, пока меня не подобрал сердобольный шофер грузовика, разрешившегося от бремени срубленным сахарным тростником на фабрике неподалеку.

Мне явно везет в последние сутки – плантация, откуда он возит урожай в столицу, находится недалеко от того места, где с Южного Хайвэя нужно будет свернуть налево на боковую дорогу до Пласенсии. Шофер, поджарый мужик лет сорока от роду, с худыми жилистыми руками, крепко вцепившимися в руль, расспрашивает, откуда я, давно ли приехал в Белиз и все такое прочее дорожно-любопытное. Отвечаю с охотой, чтобы поддержать разговор.

В Белизе официальным считается английский язык – отсюда все эти Хайвэи, Сити и Крики. Родным, тем не менее, его признают всего 3% населения, и народ говорит в основном на испанском. Вообще страна по размерам малюсенькая, малонаселенная, кроме туризма и сельского хозяйства здесь ничего нет, и, видимо, не будет никогда.

– А как насчет рыбку половить? – спрашиваю.

Шофер первый раз отрывает правую руку от руля, отмахиваясь от меня, как от назойливого комара: – Это только для ленивых гарифуна подспорье, да для таких, как ты, развлечение!

Так, переговариваясь, мы начинаем проезжать через какие-то не то что горы, а, скорее холмы, поросшие буйной растительностью. С правой стороны дороги они мне даже кажутся повыше, помощней, что ли, хотя из меня топограф, надо признаться, как из крокодила пассатижи!

Шофер замечает мое любопытство к изменившемуся рельефу и поясняет: «Maya Montañas. Hay varios sitios arceologicos» (Горы Майя. Здесь много археологических памятников). Это я заметил. А еще заметил обилие указателей, с увлечением рассказывающих о гостиничных оазисах для экотуристов. Ну, просто рай для любителей природы и замшелых руин!

Хотя, после Тикаля, Паленке, Копана и Чичен-Итца, друзья мои, осматривать местные развалины уже как-то не очень актуально. Какие бы они замечательные ни были по описаниям туристических путеводителей. А вот карстовые пещеры в этих горах весьма популярны у туристов-экстремалов и даже, не удивляйтесь! – у дайверов с опытом. «Глубоко копали гномы», – как справедливо изволил заметить злой маг Саруман .

Недалеко от поворота на Южный Хайвэй из сельвы нежданно-негаданно выныривает двухэтажное дощатое здание с причудливыми, совсем не свойственными местной солнцезащитной архитектуре, острыми гребнями крыши. Такие островерхие терема рисовали художники-декораторы на эскизах к «Снегурочке» в Большом, или еще какой другой постановке по мотивам русских сказок и былин. Ну, там понятно, что скаты теремов помогали снегу не залеживаться, а здесь-то, скажите на милость, зачем эти художественные излишества?

Внимательный шофер замечает мое недоумение и, не дожидаясь вопроса, поясняет, что это место в начале семидесятых годов облюбовали себе хиппи из США и выстроили тут коммунальный дом, где и хипповали на всю катушку, пока мода на это дело не прошла.

– А кто сейчас в теремочке живет? – спрашиваю.

– А бес его знает! – Пожимает плечами шофер. – Жить в таком курятнике никому из местных особо не хочется, вот и стоит пока бесхозный. Может, купишь себе?

«Да на кой ляд он мне сдался!» – думаю. И решительно мотаю головой. А парень лишь добродушно усмехается.

Еще раз поворачиваем возле заправки «Шелл» направо, заезжаем на Южный Хайвэй и продолжаем путь между поросшими всякими деревьями горками и прибрежными плантациями тростника и бананов.

Издалека доносится характерный звук легкомоторного самолета, а вскоре показывается и он сам. Это – некое подобие нашего «кукурузника», и задача его – распылять над полями созревших бананов химикаты, уничтожающие насекомых. А чтобы химия не повредила плоды, рабочие оборачивают полиэтиленовой пленкой каждую гроздь. Надеюсь, летчик знает свое дело и не опылит заодно с урожаем и нас!

Белиз, конечно, не сравнится с прочими Центральноамериканскими государствами по объему отданных под банановые и ананасовые плантации площадей, но «банановой республикой» может называться вполне заслуженно.

Хоть в семью этих стран его никак не хотят брать старшие братья и сестры, в особенности – западный сосед. Так что он сам по себе гуляет. Как киплинговский кот, или, скорее, как местная, еще не истребленная до конца состоятельными заезжими охотниками, пума.

Не проходит и часу (ну, что за потешные расстояния в этой стране!), как шофер притормаживает и указывает мне на уходящую влево к морю проселочную дорогу возле безымянной деревушки. Дорога, похоже, готовится к укладке асфальта, ибо пыль от снующих туда-сюда тяжелых грузовозов стоит прямо до зашторенного облаками неба. Мне как раз туда, в этот ад.

От денег шофер отказывается, и это был единственный раз за все время моего пребывания в Белизе, когда человек не то, что не попросил чаевых, но даже не стал брать вполне заслуженное вознаграждение. Бывают, оказывается, и такие вот ладино со щедрой русской душой.

Однако солнце уже намыливается нырнуть на западе за горы Майя, а мне еще надо добраться до забронированного на двое суток номера в отеле «Singing Sands Inn» (Постоялый двор Поющие Пески). По моим прикидкам, до вожделенного пристанища отсюда, с перекрестка, еще километров двадцать. И ни идеи, как я их преодолею по этой жаре и в этой пыли без противогаза. Что же, лимит удачи на сегодня исчерпан??

Но нет, нет, боги явно благоволят мне! С Хайвэя на дорогу поворачивает такси, и тормозит прямо передо мной, добавив свои пять копеек к красноватому дорожному самуму. Пыль неторопливо оседает на мне и на капоте авто, а когда она немного рассеивается и машина обретает, наконец, более-менее четкие очертания, сидящий за рулем черный парень, обнажив в широчайшей улыбке белейшие зубы, что-то спрашивает с меня по-английски. Его специфический английский я ни фига не понимаю, но называю отель в Пласенсии, и парень бросает мне что-то похожее на «гет ин». Ага, это уже ближе к теме.