Любовь Москалёва - Записки уродины

Что случилось со мной?

И чем это Макс лучше любого другого? Две руки, две ноги, голова, ну и всё такое.… Такой же, как все, но я ощущаю его каждой клеточкой кожи, даже когда не смотрю на него. Я знаю про него всё: что он любит, что терпеть не может, какую слушает музыку, какие смотрит фильмы. Мне кажется, что я даже знаю, о чем он думает сейчас и о чём подумает через минуту. Я так чувствую. Я как будто часть его.

Это глупо! Глупо и никому не нужно!

У меня нет никаких шансов, потому что его сердце занято.

Угораздило же меня так влюбиться, как будто мне не хватало проблем.

Уж чего-чего, а проблем у меня столько, что могу поделиться со всеми желающими. Просьба – подходить в порядке очереди!

В моей жизни всё не просто.

С друзьями тоже не просто. Они все из очень обеспеченных семей и по всем неписаным законам нашей жизни, меня некрасивую и небогатую, должны были бы, по меньшей мере, не замечать. Но всё сложилось иначе – я одна из Семи.

Конечно, я не сразу вошла в число избранных. Когда я только появилась в классе, на меня обрушался шквал насмешек и издевательств. Оглядываясь назад, я удивляюсь, как я смогла в одиночку выстоять против всех. Случались и драки, и бойкоты, но все-таки я не сломалась. Мне никто не подсказывал, как надо себя вести в той или иной ситуации. Интуитивно, шаг за шагом, наугад я искала правильный путь. Каким же долгим он оказался! Только в последний год моей школьной жизни меня приняли как равную. Сама же я не чувствую себя равной, и лезу из кожи вон, чтобы мои друзья этого не заметили.

Отсутствие денег и внешности приходится компенсировать мозгами. Жаль, что удается это не всегда.

* * * * *

Вечер, как вечер. Таких были сотни.

Наша тусовка в полном сборе: Леха, Кира, Антон и Дашка, ну и, конечно, Макс с Ксюхой.

И я.

Великолепная Семерка в полном составе!

Странная у нас компания. Казалось бы, школьные годы уже позади, и каждый выбрал свой путь, но только снова и снова мы собираемся вместе. Собираемся несмотря ни на что, не смотря на то, что более непохожих друг на друга людей сложно найти.

Мы – люди-пазлы! Убери одного и всё развалится.

Знакомые завидуют – здорово у вас! Только нечему завидовать, потому что внутри чаще штормит, чем сияет солнце. Мы пафосные лицеисты, чванливые студенты престижных вузов, способные только на циничные и саркастические словесные излияния. И все-таки нам друг без друга плохо.

– Я в следующей жизни буду пантерой, – мечтательно заявила Кира, – и сожру свою кураторшу!

– А почему пантерой? – заинтересовался Леха. – За что такая честь кошечке? Почему не львицей, например?

– Мне черное идет, я в чёрном сексуальнее!

– А я все-таки – львом! Выспался, переимел всех львиц, сожрал антилопу и лежи-загорай, – не унимался Леха. – Макс, как тебе такая жизнь?

– Нормально, – без энтузиазма отозвался тот, покосившись на сидящую рядом Ксюху.

Макс и Ксюха ссорятся, но как всегда делая вид, что всё в порядке. Они думают, что очень умные, а мы ничего не замечаем. Мы же дипломатично изображаем придурков.

И что у них за игры? Ну, поругались, с кем не бывает. Разорались бы друг на друга, разбежались бы на несколько деньков, а потом, как нормальные люди помирились. Так нет же! Из глаз искры сыплются от злости, а они сидят с дежурными улыбками на физиономиях и портят всем вечер.

– Что-то вы неправильно мечтаете, не в ту сторону, – подал голос Антон. – Родиться в следующей жизни животным означает спуститься на нижнюю ступень. Для этого надо очень плохо прожить свою жизнь.

На занудное замечание утомленного эрудицией Антона никто не обратил внимания.

– А мне лошади нравятся. Белые! – сообщила Дашка.

– Мне тоже. Резвые кобылки! – не унимался Леха. – Блондиночки!

– Ты точно озабоченный, – скривилась Дашка.

Леха захихикал и ущипнул её за бок, за что получил от неё шлепок по спине.

– Жэка, а ты? – спросила меня Кира. – Ты бы кем хотела стать?

– Я? Птицей.

– Ага! Вороной! – оживилась Ксюха. – И чтобы под боком огромная городская свалка! Райская жизнь!

Ну, конечно! Когда ей плохо, то первое средство утешиться – нагадить другим. Особенно мне.

Ответить я не успела, потому что появился Мишель. Отвратительный субъект! Наркуша! Младший брат Макса.

– Чо надо? – помрачнел Макс.

* * * * *

И зачем я про птиц сказала? Знала ведь, что нельзя от чистого сердца. Надо было просто приколоться, что-нибудь про ёжиков или зайчиков в «капусте». Так нет же, высказалась, а Ксюха мне тут же ввернула про ворону. Прикол, конечно, у неё получился классный, и… обидный.

А чего ещё можно ожидать от Ксюхи? Она знала, куда бить, знала, что я без того всю жизнь белая ворона.

Ой, как себя жалко! Ещё заплачь врагу на радость!

Зарыдай!

Нечего расстраиваться.

Подумаешь, что Ксюха может понимать в птицах? Её только шмотки и баксы волнуют.

А я птицами восхищаюсь! Пусть говорят, что от них грязи много, что они крикливые, что у них мозги крошечные, но зато никто из тех, кто это утверждает, не способен летать. И никто этого, кроме птиц, не может!

Я могу!

Когда мне становится очень плохо.

Я закрываю глаза и представляю себя орлицей, сидящей на высоком скалистом утесе. Ледяной ветер с моря треплет мое оперенье, но я гордо, не замечая холода, осматриваю бездну, простертую у моих когтистых лап. Я смотрю свысока на всех глупых двуногих, не способных приподняться над землей даже на пару метров. Потом, вдруг сорвавшись вниз со скалы, я падаю, словно камень, но уже через мгновенье за моей спиной разворачиваются мощные крылья. И тогда я несусь по тугим воздушным потокам над полями и морями, над обидами и разочарованиями, над всей разноликой планетой. И ничего прекраснее этого сладостного щемящего чувства нет!

* * * * *

Ускользает что-то важное, … прячется в нагромождении пустых фраз и деталей… Они наползают на меня, отвлекают, не дают сосредоточиться. Что с этим делать?

Что я должна помнить? События? Поступки? А может, нет? Может быть гораздо важнее вспоминать чувства, … ощущения…

Этого я не знаю, … я пытаюсь не путаться в мелочах…

Пока же чаще вспоминаются какие-то пустяки, но так ярко и детально, будто я проживаю их снова.

* * * * *

Этот бункер сразу мне не понравился. Здесь можно нарваться на неприятности. Тяжелая дверь, лязгнув металлическими затворами, отрезала пути к отступлению.

Надо быть осторожной! Здесь непременно будут ловушки.

Так… так… коридор я прошла. Куда дальше? Налево или направо? Давай-ка налево…

А-а! Откуда же ты вылез?

Получи, гад!

Ничего себе! Пули его не берут! А где мой огнемёт? Вот так! Порядок!

Идём дальше…

Чёрт! Тут тупик!

Поворачиваю назад.… Ой! Всё! Конец! Меня сожрали!

Под вой сирены я простилась с жизнью. Очередной, но не последней. Осталось ещё пять.