Татьяна Юдина - Дорогами Победы. 1945—2020. Международный Союз Писателей

Эхо все той же прошедшей войны
Звучно в груди отдается.
Ветры над полем все также вольны,
И память еще не сдается.

Окопы забыты в далеких местах.
Не хожены тропы к ним стали.
Цветы полевые на русских полях
Все раны давно зализали.

Воины, павшие, где-то лежат…

Это им песня поется!
Не повернется время назад.
Вечная Слава несется!

В сквере, под тенью плакучих ив,
Памятник ВОВ, погибшим…
Советский солдат вечно жив!
В горячем бою победивший…

Герои той самой страшной войны
Покоятся в рамках гранита.
Деды, отцы, мужья, сыны —
В списках… по алфавиту!

Дети, опаленные войной,

Сколько боли в жизни вам досталось…

Подвиг ваш бесценен, он – святой.

Память бы сберечь – такая малость.

Холод, голод, страха пелена —

Вот, что суждено познать вам в детстве..

«Ну, когда же кончится война?» —

Ребятня молила по соседству.

На станках работа дотемна —

Исторический урок мальчишкам…

Не до игрищ, не до весела —

На пайки все меря величины.

Помню, как рассказывала мать,

Сдерживая праведные слезы,

«Каравашек хлеба» мог отдать

Брат, что навещал порой в морозы.

Школьная наука тяжело

Отдавила худенькие плечи.

Тридцать километров – по прямой

Ты попробуй прошагать за вечер…

Старшая сестра – как рулевой,

Молодость сгубив на лесопилке,

Посылала деньги на постой.

А себе что взять? – одни опилки.

Милые подранки той войны,

Не дождались вы отцов с Победой,

Выстояли вы в объятьях тьмы —

Честь вам и хвала за все, за это.

Наши деды – ваши, знать, отцы,

Не скупились жизнь отдать за волю,

Чтобы ни зверье, ни подлецы

Не отняли русское раздолье.

Дети, опаленные войной,

Я хочу вам в пояс поклониться,

Пусть опять весеннею порой

С фотографий смотрят ваши лица.

Когда монумент открылся, 5 5 – имеется в виду открытие мемориала памяти «Могила Неизвестного Солдата» в 1967 г. в Москве.
Дед мой, простой мужик,
Искренне удивился —
Кто ж там тогда лежит?
Дорого далась Победа
Нашей огромной страны,
Как и у многих, у деда
Брат не вернулся с войны.
Не было похоронки,
Не было похорон,
Я деду сказал негромко —
А может быть, это он?
Дед на мгновенье замер,
Как-то немного сник,
И повлажнев глазами,
Смысл монумента постиг:
Много их, ох, как много,
Что не вернулись домой,
Осталось лежать по дорогам
Этой поры лихой,
И сквозь потери стон
Тех, кого нет дороже,
Может быть, это он —
Каждый подумать может!
Светлые души их
Греет пусть это пламя,
Словно звенящий мотив —
Слава и вечная память!

Бои подо Ржевом сродни мясорубки:
Кладбищ без могил, леденящая грусть.
Секира нещадной войны: трупы, трупы.
Родная Отчизна! Избитая Русь…
Звучат над полесьем густые раскаты,
Сорвалась с цепи ненасытная смерть.
И падают в снег молодые ребята,
И кружит, и вертит войны, коловерть.
В разгуле надсадно- кипящего фронта
Вдруг вспыхнул внезапностью миг тишины.
Раздвинулась ярко черта горизонта.
Боец молодой не вернется с войны…
Ах, сколько тобою еще не долюблено!
Остался ты в памяти нашей юнцом.
На ржевской земле, у деревни Нелюбино
Ты насмерть сражен был немецким свинцом.
Метель разгулялась уже на рассвете,
В сугробы сбивая снега на логу.
Ты в сорок втором был убит… Не приметен,
Остался лежать на холодном снегу.
Рвут землю на части глухие разрывы,
Смешались в едино смерть, доблесть и жизнь.
Над каждым погибшим кружил сиротливо
Снег белый. И ветер свистел всё: «Проснись!»
И горя людского ничем не измерить,
И беды ковшом никаким не испить.
В победу тогда было сложно поверить.
Но знали- нельзя ни на шаг отступить.
Снег белый слетает с небесного сита.
Набатом гудит вековечная весть:
Никто не забыт! И ничто не забыто!
Что было! Что будет! Что помним! Что есть!

Птицей подбитою на землю пав, крича,
В горле застывший стон, сучья, кровь берёзы.
Ногти скребут. Под обломками кирпича
Сын… он родился…. был…. каменеют слёзы.
В небе свинец смертоносный, утробный гул.
Нет, так не может быть, здесь родное место!
Жуткий зловещий вой, свист игольчатых пуль,
Адский огонь, в нём… дети…… жители Бреста.
Как тут привыкнуть, пройдя через боль потерь,
Вгрызться, вцепившись в жизнь, стать для всех свечою?
Яростно давит всё, рвётся фашистский зверь,
Чёрная туча, мрак глухою стеною…
Ночь, взлёт, заданье, послушный руке штурвал,
Пламя зениток, пике, кинжал-прожектор.
Это не важно: бешеный злобный шквал,
Бой, как спасение, выжженный остров пепла.
Штурман одной рукой держит за воротник,
Тело обмякло и навалилась тяжесть,
Купол качнулся осколком льда, слабый крик,
Там впереди свет: поле белых ромашек.
Надо… за всех и сражаться, и просто жить.
Солнца прощальный луч, раскололось небо.
Надо… за всех, кто умел и хотел любить.
Алой рекой рассвет…. соль… краюшка хлеба.
Сколько их… девочек, жён, матерей, невест…
Их молодыми глазами смотрит вечность.
На обелиске с звездой выжжен пламенем крест,
Память… уходящая ввысь бесконечность…