Анна Гольден - Четыре гитары

От неожиданности, что услышала своё имя, я вздрагиваю – не хватало ещё встретить здесь каких-то знакомых, которые не дадут мне спокойно поработать. Кто это? Кто-то из нашего офиса? Какой-то клиент, с которым я когда-то работала? В любом случае, нужно вежливо перекинуться парой вежливых фраз и тактично сослаться на дела.

– Да, меня зовут Карина, – отвечаю я настороженно, зачем-то помахав у лица сигаретой. – Но я не могу понять, кто вы.

Незнакомец наклоняется ко мне чуть ближе: в скудном свете новогодней иллюминации его черты едва видны. На вид ему около двадцати пяти – тридцати. Что-то в его образе кажется мне смутно знакомым, но я не могу понять, кто это. Мы когда-то работали вместе? Я делала ему ремонт? Мы подбирали диван и маленькие подушки для квартиры его бабушки? Пили когда-то на вечеринке корпоративных партнеров?

– Карина, это я, Рома. Мы учились с тобой вместе в одном университете. Помнишь? Я учился на факультете звукорежиссуры. Мы с тобой общались на первом курсе… Недолго, но всё же…

Внезапный порыв ледяного ветра задувает под капюшон: таким же сильным порывом обрушивается на меня и колоссальная лавина старых воспоминаний, отчего я чувствую неприятную слабость в коленях. Я быстро хватаюсь за ненадёжные перила, чтобы не упасть от столь сногсшибательной в прямом и переносном смысле встречи: я потеряна и удивлена настолько, что мне нужна хотя бы минута, чтобы прийти в себя. Никогда бы не подумала, что встречусь с этим парнем снова – и уж никогда бы не подумала, что именно при таких неожиданных обстоятельствах спустя столько лет.

– Как, как? Рома вас зовут? – замаскировав свою застигнутость врасплох под приступ кашля, я делаю вид, что не узнаю его. – Вы уверены, что мы знакомы? Возможно, вы меня с кем-то путаете?

– Карина, это точно ты! – парень очень пьян, судя по тому, как заплетается его язык и скачет интонация – то вверх, то вниз. – Ка-ак ты поменялась! Совершенно другая стала! Ты очень изменилась! Так сразу и не узнать тебя, Карина, – Рому одолевает неприятный смех, отчего внутри нарастает паническое раздражение. Мне стоит продолжать делать вид, что я понятия не имею, кто это, быстро расплатиться за свой ужин и уехать домой, пока меня не втянули в ненужную встречу «бывших друзей». Я торопливо выбрасываю недокуренную сигарету и бормочу какое-то извинение под видом того, что он определённо обознался, но Рома порывисто хватает меня за локоть.

– Карина, перестань дурачиться, – уверенности в его голосе явно становится больше, и я слышу нотки сарказма. – Первый курс, Карина! Канал имени Москвы. Легендарная вечеринка студентов первокурсников. Ты должна это помнить, ну же? Не так много лет прошло с тех пор… Хотя нет! Много! Десять лет, чёрт возьми! Но неужели ты забыла ту славную вечеринку?

Ключевые слова прозвучали из его уст как пароль для входа в компьютерную систему. Все мои жалкие попытки улизнуть не увенчались успехом. Я беру себя в руки и выдавливую вежливую улыбку: как будто встретилась со своей учительницей из школы, с которой надо обменяться парой фраз и вежливо узнать, как у неё дела.

– Ах, точно, Рома! Ну, конечно! Столько лет прошло… Ты знаешь, я просто работаю с очень большим количеством человек! Люди, люди, везде люди, с годами у меня стала ужасная память на лица, – я начинаю оправдываться, чувствуя, как стыдливо заливаюсь краской. Я стараюсь быть убедительной, но мой лепет далёк от реальности: я обладаю потрясающей зрительной памятью и с первого раза запоминаю лица и имена людей, а так же ситуации, при которых состоялось наше знакомство. Для меня нелепо говорить о несуществующих проблемах с памятью, и из-за этого я выгляжу глупо: в ответ на мои неубедительные реплики Рома лишь ухмыляется.

Конечно, мой мозг помнит всё! Мой мозг прекрасно помнит первый курс, помнит канал имени Москвы, где мы с другими студентами собрались на нашу первую вечеринку, помнит тот восхитительный осенний день. При нашем слякотном климате это большая редкость – такие милые деньки в сентябре, ещё по-летнему солнечные и тёплые, но уже по-осеннему лиричные и живописные. Мой мозг помнит и этого парня – и помнит, что после той ужасной вечеринки мы с Ромой здоровались сквозь зубы, а спустя пару месяцев и вовсе стали игнорировать друг друга, как будто и не знакомы. Мой мозг помнит, во что он был одет: простые джинсы и сиреневая толстовка не самого удачного оттенка: с большей примесью красного, чем синего – а лучше бы наоборот. Помню, что Рома носил узкий туннель в ухе и катался на скейтборде. В то время было очень модно гонять на досках, слушать альтернативный рок типа «Limp Bizkit» и «Drowning Pool» или что-то ещё более агрессивное. Ребята, не знавшие английского языка, но очень хотевшие приобщиться к этому модному течению, довольствовались группой «Stigmata», скандируя вместе с ними, что сентябрь сгорел, а убийца плачет. О, наша молодость. Время бунтарской подростковой культуры, альтернативного рока и ярких неформальных нарядов. Всё это было настолько модным, настолько массовым, что все через одного нет-нет, но носили узкие джинсы, яркие кеды, футболки со спортивными принтами и красили челки в необычные цвета. Так одевались многие, не зависимо от возраста и пола, пока эта мода не ушла, а мы не выросли и не начали заниматься поисками себя настоящих в этом океане жизни.

– Ну вот, узнала! Каринка! – я вижу, что он улыбается. – Дай обниму тебя! Вот уж никогда не думал, что мы встретимся, да и ещё вот так случайно! Вот это встреча года!

Я не успеваю возразить или согласиться, как призрак прошлого крепко сжимает меня в объятиях. Раньше мне казалось, что мы одного роста, но сейчас очевидно, что он перерос меня почти на голову. Я мужественно терплю этот порыв ностальгии, чувствуя сильный запах алкоголя. Это объясняет его бурную радость: не думаю, что при других обстоятельствах Рома был бы так мне рад.

– А ты чего там одна сидишь? Давай выпьем! Или ты ждёшь кого-то?

Правильнее сейчас было бы сказать, что я жду подругу или какого-нибудь несуществующего парня, но мой язык самовольно говорит непростительную вещь:

– Нет. Кого мне ждать? Я работаю. Дома нет Интернета, и я решила поработать в баре.

– Эй, мне интересно, кем можно работать, попивая глинтвейн в баре с таким расслабленным видом? Это же настоящая работа мечты! Расскажешь мне, Карина, кем ты стала? Ты чего дрожишь? Замёрзла? Пошли греться, подруга!

Он разжимает объятия и тащит меня за собой – со стороны может показаться, что мы, и правда, хорошие друзья, которым сейчас весело от их вот такой неожиданной встречи. Но мы никогда не были с ним друзьями, и единственное, что я о нём помню, это та самая студенческая вечеринка на первом курсе. Да и тогда наше общение было особо дружеским: Рома быстро дал мне понять, что не желает продолжать со мной общение, и наши пути разошлись. Да, неприятная была история: одно из грязных пятен на белой скатерти моей репутации. Слава богу, что я не поддерживаю связь с одногруппниками, и об этой истории мне никто не напоминает: с годами её засыпало сентябрьскими листьями и замело снегами. Но сейчас она всплыла – нарисовалась, словно труп утопленника на чистой поверхности гладкого озера.