Светлана Богдан - Когда бабочки были цветами

Катерина, плача, взяла узелок и поцеловала руки свекрови.

«Ну, а ты, Наталья, куда податься хочешь?» – обратилась Параскева к последней и любимой снохе.

«Я тут хочу остаться».

«Нет, нет, это нельзя! Увози отсюда Ванюшку, подальше от этого проклятого моря. Нет, нельзя его тут оставить! Слышишь, Наталья, нельзя! Я запрещаю тебе оставаться тут», – с мольбой запричитала Параскева.

«Да куда мне ехать? Некуда. Да и за вами приглядеть кто-то должен, а Ванюшка и так уедет. Он мечтает художником стать, а не рыбаком», – вздохнула Наталья.

«Художником», – тихо повторила Параскева.

Всё сидели молча у остывающего самовара.

«Ну ладно, идите по домам, устала я очень», – сказала Параскева.

Как только снохи ушли, Параскева накинула тёплый кафтан и пошла на побережье. Начинало темнеть. В сумерках Параскева ничего не могла разглядеть на море. Она одиноко стояла и слушала шум бьющихся о берег волн. Первые звёзды начали мерцать в темном небе. Море стало спокойнее. Параскева вглядывалась в темноту, когда выглянула яркая луна, тогда она заприметила среди волн одиноко плывущую лодку Игната.

Старик целый день кружил на своей лодке вокруг большой скалы в открытом море, надеясь на чудо, но напрасно. Привязав лодку, старики, молча, отправились домой.

Сидя у стола и потирая свой лоб, Игнат смотрел на свою осунувшуюся жену. Она, казалось, состарилась на десять лет за эти несколько дней.

«Завтра поплыву до третьей скалы. Если там их нет то, тогда всё», – с горечью произнёс он.

«Нет их там. Не плавай так далеко, Игнат. Я не переживу, если и ты навсегда останешься в этом проклятом море. Всех я потеряла, один только ты остался у меня».

«Нет, Параскева, поплыву. Жить спокойно не смогу, если не поплыву. У меня, знаешь, на уме только и вертится, а вдруг они там живые ждут помощи. А я их родный батька, страшась помочить свои старые кости в морской воде, не спас своих детей от смерти. Нет, надо Параскева уж покончить с этим, зная наверняка, что я сделал всё, что от меня зависело».

«Ну, поступай как знаешь. Только домой вернись живым».

«Вернусь, старая, куда денусь. Тридцать лет море меня кормило и берегло в шторма. Вернусь, не сомневайся».

Едва начало светать Игнат уже отчалил от берега. Параскева неподвижно смотрела, как удаляется лодка. Что-то сильно сжало её сердце.

«Игнат, повороти назад! Вернись, Игнат! Нет их больше! Ничем не поможешь им, сам погибнешь! Повороти назад, Игнат! Игнат!» – кричала изо всех сил Параскева силуэту в лодке, беспомощно протягивая руки вперёд.

Но Игнат был далеко и не слышал. Параскева вернулась в свою избу. Она плакала до самого вечера, неподвижно лёжа на лежанке. С наступлением темноты Параскева задремала. Снился ей Игнат молодой, будто скачет он на белой лошади, а у лошади такой хвост густой да длинный волочится по пыльной земле. А следом за ним бежит Параскева и просится на лошади прокатиться, а Игнат смотрит на неё и говорит: «Не могу покатать тебя на лошади. Ты – живая».

И смотрит так тепло с любовью на Параскеву.

Проснулась Параскева ранним утром и скорей к морю. Тревожно на душе, неспокойно. А море тихое, тихое. Ветра нет. Солнце светит ярко. Но не было тревоги в сердце старухи. Наоборот, какой-то необъяснимый покой наступил в душе.

«Должен был уже вернуться. Но сказал же, что далеко в море третья скала. Может, он там заночевать остался вместе с сынами», – бормотала Параскева, ходя по кромке берега.

Лучик надежды засиял в сердце матери. Появились у Параскевы уверенность и предчувствие, что всё будет хорошо. Вернётся домой к вечеру Игнат со спасёнными сынами. Она закрыла глаза и представляла себе, как каждого из них обнимет и поцелует, прижав к себе. И никакого другого счастья на земле ей не нужно, только увидеть своих детей живыми. От порыва внутреннего восторга, что всё плохое закончилось, Параскева даже захлопала в ладоши. Быстро оглянувшись вокруг, чтобы никто не видел, она похлопала ещё.

«Ой, что ж ты, старая, стоишь!? Надо же ужин готовить. Ведь голодными мои рыбаки прибудут», – сказала сама себе старуха и быстрыми шагами направилась в своей избе.

Целый день Параскева мела полы в доме, варила большой чан щей, чтобы к вечеру всё было готово. На закате она пошла на берег встречать лодку мужа. Море было до того спокойным, что казалось неподвижным. Последние лучи заходящего солнца серебрили гладь воды. Лодка всё не появлялась. Параскева села на тёплый песок. Всё тревожней становилось на душе. Параскева ждала до самой темноты. Ветер стал усиливаться. Вдалеке загремел гром. Чёрные тучи начали затягивать небо. Ни с чем вернулась Параскева в пустую избу.

«Может их гроза в пути задержала. Вон, ливень какой собирается. Может, где шторм пережидают», – гадала Параскева, сидя в темной комнате.

Три дня подряд ходила Параскева на берег моря встречать лодку Игната. Уже не было ни слёз, ни радости, ни надежд, ни ожидания. Было какое-то непонятное онемение чувств и эмоций. Прошлое ей казалось каким-то бессмысленным сном. И муж нелюбимый, которого терпела. И дети, которые разлетелись, как белые зонтики одуванчика.

«Ничего не осталось. Ничего. Всё прошло. Я потерплю ещё, сколько уж вытерпела на своём веку. Терпеть я умею. Потерплю ещё», – шептала Параскева.

Переменилась она. Скрючилась, сгорбилась и такая тихая стала, что слова из неё не вытянешь. Катерина со Степкой уехала в город. И более от них Параскева весточки не получала. Авдотья ходила дважды замуж, но всё как-то неудачно. Третий муж по пьяни заколол её топором во время ссоры. Сын Авдотьи помер от тифа в десять лет.

Наталья забрала Параскеву жить в свой дом, который стоял далеко от моря, где прибоя не было слышно. Замуж Наталья больше не вышла. Жалко ей было эту истерзанную тяжелой жизнью старуху, для которой море было напоминанием о смерти мужа и сынов. Из старой избы Параскевы предприимчивая Наталья сделала дом отдыха на берегу моря. Дом стоял на удачном месте с красивым видом, поэтому постояльцы не заставили себя долго ждать. Иван подрос и стал успешно обучаться мастерству художника.

Перед Рождеством, зимним вечером Наталья распечатала письмо, полученное от сына. Он прислал красивую открыточку и записку, что приедет навестить мать и бабушку.

«Ванюша едет!» – радостно поделилась она с Параскевой.

Параскева не помнила, кто такой Ванюша. У неё медленно прогрессировало старческое слабоумие. Параскева постепенно теряла свою память и воспоминания. Она совершенно забыла про Игната, про своих детей. Параскева жила в своём собственном мире, не вникая в происходящее вокруг. Иногда, у неё бывали вспышки в памяти, и она начинала звать Наталью на берег встречать лодку Игната. Наталья тут же безропотно брала её под руку и вела к морю. Но через пять минут Параскева спрашивала куда и зачем они идут, и Наталья вела выжившую из ума свекровь обратно домой.