Светлана Богдан - Когда бабочки были цветами

С этими словами он быстро покинул стол. Один Ваншницельпук оставался спокоен, как статуя. Он сидел с прямой спиной, сложив руки на коленях, глядя куда-то в одну точку перед собой.

«Ну что, вы, теперь молчите? Сколько случилось по вашей милости!» – вскричал Демьян.

«Я – дерево.» – промолвил маг.

Все трое уставились на Ваншницельпука. Какую штуку он выкинет ещё, тот сидел неподвижно и ни на что не реагировал.

«Ну это уж совсем ни в какие ворота… Я, пожалуй, пойду отдыхать.» – сообщила Варвара Соломоновна. Как только она покинула не дружное застолье, Ваншницельпук снова стал человеком. «Это хорошее упражнение – быть деревом, вместо того чтобы учавствовать в бесцеремонных склоках. Сохраняет много душевных сил. Пока вы тут опустошали друг друга по непонятной мне причине, я предпочёл не учавствовать в этом ненужном танце языков. Вам бы тоже не помешало быть деревом иногда».

Фома Ильич громко вздохнул, потом зевнул.

«А почему бы вам не показать нам колдовство какое-нибудь? В конце концов вы ведь доктор магии», – вопросил он.

«Свят, свят! Ты что, Ильич? Грех-то какой! Разве пристало подобным заниматься?» – перекрестился Демьян.

«Стар мир и никогда не измениться. Человеку лишь бы требуху свою набить да зрелищ ему, а большего и не надо. В вопросах магии я больше по части теории, практика слишком опасна для моей нервной системы. Но поверьте, если законы материального мира можно и так, и сяк изменить, то законы духовного мира неизменны и работают всегда, и против них вся эта магия, что жужжание мухи против грома. Вижу, что вам это ещё не постичь, но пройдёт время и люди начнут понимать кое-что за пределами видимого. А пока все ослеплены грандиозными, но пустыми обещаниями технического прогресса и власти человека над природой. Знали бы вы, что оттуда откуда ожидаете великие новшества, придёт только большая погибель. А я это знаю. И всякое следующее поколение будет вдвое хуже предыдущего. Бояться следует тех времён, а вы их ждёте и зовёте». «Вот чудно вы говорите! Однако, мой сын мой или мельника?» – вопросил Фома Ильич.

«Положение мужчины таково, что проверить отцовство нельзя. Ему приходиться верить на слово, но придут времена, когда это можно будет доказать. Есть у вас единственный сын. От девки Малашки. Славный детина», – ответил гость.

Фома Ильич вспомнил дворовую девку Малашку, которую продали другому помещику, вспомнил как нехорошо поступал в молодости и стало ему тошно. Тошно от своих поступков. Демьян хотел было встать, но словно прилип к креслу. Не по себе ему было от этого Ваншницельпука, который раскрывал людские секреты на обозрение другим. Словно читая его мысли Ваншницельпук сказал ему: «Ваши проделки – ваше личное дело, вы и так наказаны ни семьи, ни детей. И нечего ждать вам. Так и помрете у алтаря, отмаливая свои грехи. Всё же перестаньте тайно таскать вино для причастия. Как-то это негоже в вашем возрасте».

Демьян потупил взор.

«Великое это благо для самого человека, что люди не способны читать мысли друг друга. Великое благо!» – заключил Ваншницельпук. «Ну а ваша история какова? Не ангел же вы безгрешный, что так запросто разоблачаете других», – осерчал Фома Ильич.

«Я – большой грешник, но раскаявшийся. Я прихожу туда, где меня ждут. Я прихожу туда, где меня готовы услышать. Коли сам глух, так не значит, что мир безмолвен».

С этими словами Ваншницельпук поднялся с места, надел свою шляпу и исчез. Растворился в один миг.

Фома Ильич открыл глаза. Он лежал на своей кровати, рядом сидела взволнованная Варвара Соломоновна. Демьян сидел в углу и читал Псалтирь.

«Пришёл в себя! Пришел в себя!» – радостно повторяла супруга. Демьян воздал хвалу всем святым. Фома Ильич, ничего не понимая, приподнялся и сел на край кровати.

«Ох, батюшка, и перепугал ты нас! Думала уже и не оправишься. Заказала молебны во всех храмах. Слава Богу!» – затараторила Варвара Соломоновна. Фома Ильич посмотрел на супругу, на Демьяна. «А где маг? Как его там. Ну тот, которого зазвал сын, который не мой сын», – вопросил он.

Варвара Соломоновна непонимающе посмотрела на мужа, потом на Демьяна.

«Никак горячка опять начинается?» – засомневалась она. Демьян поспешил на помощь родственнику.

«Фома Ильич, любезный друг, ты что совсем ничего не помнишь? Маг этот оказался шарлатан, только в карты тебя обыграл и увёз тысячу рублей, а у тебя горячка началась. И слава Богу! А то бы ты и имение проиграл! Так, брат, тебя понесло от вина, которое этот шарлатан привёз тебе. Мы его кое-как выпроводили, а ты с того вечера семь дней в бреду был. Варвара Соломоновна ночей не спала, всё молилась».

Фома Ильич почесал лысеющий затылок. Он совершенно ничего этого не помнил.

«А мельник как же?» – задал он вопрос.

«Какой мельник?» – удивился Демьян.

«Тот к которому Варвара ходила по молодости, потому теперь у неё ноги болят», – проговорил слабым голосом Фома Ильич.

«Да Бог с тобой! Какой мельник?! Демьян, да что ж это такое с ним? Ошалел он? Пройдёт это или так и останется?» – запричитала Варвара Соломоновна, чуть не плача.

Демьян уставился на Фому Ильича, ничего не говоря.

«А может он одержим? Злой дух в него вселился», – предположил он.

Варвара Соломоновна стала жаловаться на свою злую судьбу, а Демьян поспешил за приходским батюшкой. Фома Ильич сидел на кровати с потерянным видом. Толи сон то был, толи явь?

Приходской поп не замедлил явиться собственной персоной в дом Фомы Ильича. Попросив оставить их наедине и перекрестив все углы, он сел напротив предполагаемого одержимого, открыл свою книжицу и начал вычитывать особые молитвы. Фома Ильич, не особо любивший попов, так как считал их бездельниками особого рода, терпеливо сносил гундосое поповское завывание. Время от времени поп торжествующе спрашивал: «Ну что? Жжёт тебя моя молитва, да?»

Фома Ильич, тяжко вздыхая, только качал из стороны в сторону головой, ожидая когда вся эта эпопея с изгнанием из него беса закончится. Через полчаса поп, утомившись от усердного вычитывание, начал позёвывать и клевать носом и в конце концов уснул. Фома Ильич облегченно вздохнул и направился в сад, накинув на себя халат. Увидев его издалека, Демьян воскликнул: «А где же батюшка?»

«Спит», – спокойно отвечал ему Фома Ильич.

«Как спит? Где?» – изумился Демьян.

«Там же, где вы его оставили», – вздохнул Фома Ильич.

Демьян побежал проверить что приключилось с батюшкой. Фома Ильич сел на стул и все думал, думал о том, что же за история с магом была на самом деле.

Тёплый солнечный день распростер свои объятия приезжем и жителям города Новосибирска. Чистое небо без единого облака голубым глазами наблюдало свысока на суетную, городскую жизнь. Тёплый ветер легкими порывами гонял пыль по проезжим дорогам и тропинкам зелёных парков. Автобусы и машины, троллейбусы и трамваи без остановки следовали своими маршрутами, везя своих пассажиров в нужное место. Из машин с открытыми окнами доносилась громкая музыка. Вечное хаотичное движение и ни минуты тишины.