Алла Смолина - Веруня и схематоз. Кто угробит лохотрон: местная версия

Блондинка Елизавета смотрела на нее, а потом не на нее, а в какую-то тетрадочку. А потом спросила:

– Женщина, вы что хотите?

Веруня посмотрела на постер на стене, потом на Елизавету, с чертами лица как на постере, окинула взглядом коридор.

– А скажите-ка мне, Елизавета, – Веруня умело сделала паузу. – У вас торговое предприятие или медицинское?

– Женщина, вы зачем сюда пришли?

Нервность проклюнулась в Елизавете, а Веруня спокойна: вынимает из сумки файл, из файла два экземпляра составленного ею заявления.

– Вот мое заявление, в двух экземплярах, один вам. Распишитесь, что приняли. А, Елизавета?

Елизавета, странно сделав головой вперед, привстала со стула, потом опять села. Сказала:

– Ничего не обязана принимать, посылайте по почте.

– А я уже, только что оттуда, – ласково сказала Веруня, показывая квитанцию. – И мне кажется, что чем быстрее вы со мной, тем лучше для вас.

– Женщина! – вскочила Елизавета со стула. – Женщина!

В лицо ей, и впрямь беременной, будто бросился со всеми его признаками ранний токсикоз. Она, отодвинув свой стул и схватив в руки школьную тетрадку, крикнула «Женщина!» и быстро-быстро по лестнице. Один пролет лестницы виден Веруне, а верхний не виден, загорожен стеной. Елизавета еще не скрылась, как вышли сверху двое. Спустились к Веруне, как с неба черные птицы.

– Женщина, вы зачем пришли? – спросил тот, что шел впереди. И, видимо, главнее второго, среднего роста, плотного (и брюшко явно имеется). – Сейчас вызову охрану и вас удалят.

– А товар свой зачем принесли? – спросил второй, показав глазами первому на чемодан.

– Товар? – удивилась Веруня искренне, как ребенок от двух до пяти. – Вот буду знать теперь, что это называется товар.

Она поглядела в сторону лестницы, куда убежала Елизавета: ей жалко беременных, которые на работе. Она подала высокому два своих экземпляра А4 и почтовую квитанцию.

– Елизавета не может расписаться? – вопросительно утвердила она. – Значит, вы.

– Когда были на процедуре? – высокий сначала пустил на нее удавий взгляд, а потом махнул глазами по заявлению.

– Представьте, позавчера, – хихикнув, сказала Веруня. – В субботу, в тринадцать тридцать, затратила два с половиной часа, хотя планировала полтора.

Высокий и с брюшком переглянулись. Высокий прошел к двери, на которой написано VIP-зал, достал из кармана ключ, открыл дверь и сказал: «Проходите». А тот, что с брюшком, смеясь глазами, сказал: «Прихватите свой товар».

Тот, что с брюшком, представился юристом Валерием Вадимовичем, а высокий – Павлом (и отчество не требуется). За двумя столами буквой «Т» Павел устроился на главном месте, Валерий Вадимович сбоку от него, а Веруне предложили любое удобное место. Веруня села спиной к окну, лицом к дверям на крайний стул – она могла, не поворачиваясь, видеть тех. И расстояние от них – максимально возможное.

Чувствовалось, что эти двое недавно работают вместе – не притерты. И главный, Павел, чуть ли не только что инструктировал юриста Валерия Вадимовича и держит его на поводке. А юрист признает поводок – решил, пока не обуркался, не показывать зубы.

Веруня положила свой А4 на стол. Юрист протянул руку, но, осекшись, подвинул главному. Тот взял и пробежал мельком. Каждый со своего места присматривался к норовистой клиентке.

– Сами составляли претензию? – спросил Павел.

– Претензия? – опять искренне Веруня. – Вот узнала теперь, что это так называется. Новый для меня жанр.

– Из интернета, наверно, скачала? – поддел Валерий Вадимович.

– Я филолог. Какие проблемы?

Юрист сказал живо:

– У меня мама тоже филолог.

Павел глянул на него, и он убрался, как улитка в ракушку, но все же так, чтоб рожки снаружи.

Веруня достала из сумки блокнотик и ручку и будто извинилась:

– Я всегда записываю. Типа графомании.

– Значит, на процедуре позавчера? – спросил Павел.

– Позавчера, да. У меня ж написано. Что вместо полутора часов… Ведь мы договаривались, что полтора часа надо на процедуру… Договаривались по телефону с вашим сотрудником…

Она вдруг догадалась. Взглянула на Павла и спросила в упор:

– Ведь это вы звонили? С рекламой процедуры? Что рынок расширяете?

Павел будто забрало опустил. Сказал, будто диктуя:

– Значит, какой-то молодой человек вам позвонил и предложил придти на проце…

Веруня перебила:

– Слушайте, я что, по телефону не отличу, мужчина или молодой человек? Ведь это вы звонили. И говор не наш, не местный, я в этом разбираюсь. Вы!

Они переглянулись между собой. Веруня поняла, что это для них пунктик: кто звонил и когда. И еще пунктик: почему она так быстро к ним прибежала. От этого зависели какие-то важные для них ходы. Она записала в блокнот: «время —?».

Их раздражает, что она записывает. А она чувствует и дразнит.

– Кто с вами работал? Из сотрудников?

– Работал? – хихикнула Веруня.

Юрист Валерий сказал:

– Ничего смешного нет.

– Представилась Светой. Сказала, что косметолог. Могу ее увидеть?

– У нас две Светы. Беленькая и черненькая. С вами какая работала?

– Сказала, что Чугромина. Волосы темные, натуральные… в смысле, не крашены. Могу ее видеть?

– Нет, не можете.

– И почему? Она сказала, что позвонит мне с утра. Узнать, как я справилась с процедурой. И не позвонила. А у меня к ней вопросы.

– Можете задать мне, – сказал Валерий Вадимович.

– Да? То есть вы ответите за нее? И то, что она делает, вы в курсе?

Они опять сыграли в перегляд. Потом Павел спросил:

– Какие вопросы вас интересуют?

– В моем заявлении полный перечень. На один мне не захотела ответить Елизавета.

– На какой?

– Ваше предприятие торговое или медицинское?

Они опять в перегляд. А Веруня хихикнула, но потом, взяв себя в руки, сказала:

– Я полагала, что медицинское, что врачи. Как она сказала, космецевтика. Но это теперь не у вас, это я в интернете… Но вот вопрос, который у вас надо. Который даже главный вопрос, если разобраться.

– Какой вопрос?

– Впрочем, и несложный, – решила вдруг Веруня. – Нормальный. Сколько это все стоит реально?

Они не в перегляд. Взгляд каждого по отдельности ушел в какую-то темь и где-то там, в подковерной теми, стукнулся со взглядом другого.

– Вы спрашиваете невозможные вещи, – сказал Павел.

– Да, задаете невозможные вопросы, – поддакнул Валерий Вадимович.

– А чо ж невозможного? – хохотнула Веруня. – Это ж база, основной вопрос: сколько стоит? У Светы хотела спросить. Не ответит?

– Не ответит, – сказал Павел. – И никто не ответит.

Опаньки!

– Слушайте, ребята, – доверительно понизила голос Веруня. – Я понимаю, что какой-то у вас ловкий бизнес, хотя не понимаю пока, как все устроено. Но времени сейчас нет, правда. Давайте мы сейчас сделаем так, будто ничего нет. Этих договоров, кредитов, кремов. А через два месяца… В принципе, я готова платить… Даже чтоб просто разобраться… мне интересно… Правда, интересно…