Валера Жен - Ego venit

Трудно упустить из внимания особый стиль их одежды, накладывающий отпечаток и на манеры поведения. Я невольно заглянул в эпоху, далекую мне не только по времени, но и по типу мышления. Люди, свободные от ежедневного информационного промывания мозгов и зависимости от компьютеров, более всех других склонны к романтизму. Им присуще вольное воображение, от чего личная жизнь наполняется богатейшим духовным содержанием, которое ярко проявляется в разных видах искусства. Не под силу Николаю I оказалось сломить ярких представителей передовой мысли. Милую троицу можно было запросто принять за святое семейство. И взгляд мечтательный, часто устремленный к небесам. Во всем изысканная простота. Тонкая шея и низко опущенные покатые плечи, плавно заканчивающиеся узкими рукавами. Стан, заключенный в длинный изящный корсет, как стебель опускается на чашечку юбки. Непокрытая голова, волосы расчесаны на прямой пробор и опускаются локонами по обе стороны лица. У Василия Петровича не менее удобный сюртук с застежкой на пуговицы. Все бы ничего, если бы не драматичный черно-белый контраст.

Василий Петрович правой рукой обнял за плечи милую жену, а левой пригласил пройтись вдоль могилок. Пока он и слова вслух не сказал, но по его задумчивому лицу не сложно представить ход мыслей, связанных с моим появлением. Я даже на сто процентов был уверен, он заранее знал о моем посещении кладбища. Не удивился и не высказал приветствия, как будто никогда со мной не расставался. Знал о моем рождении, и теперь его мыслительный процесс связан с поиском точных слов для изложения собственных взглядов на происходящие явления и перспективы по улучшению действительности. Мы всегда знали о своем призвании и нисколько не сожалели о душевных и физических потерях, – наконец он обратился ко мне. Не повернул лица, не произнес вслух, но я отчетливо услышал его мягкий, почти юношеский голос. Впрочем, удивляться не стоит, все декабристы были молодыми – горячие и добрые сердцем. Я даже понимаю, ваше противоправное рвение вызвано защитным рефлексом при явных признаках репрессий со стороны правящей элиты. Вы слишком мягкий и добросердечный молодой человек, чтобы решиться на кровопролитие, пытаетесь найти нравственную поддержку в истории российской. Похвальное благородство не может остаться безответным.

Они остановились под раскидистой березой, и я вдруг заметил, что наступила осень, и лиственные деревья окрасились в багряный цвет. Красочный фрагмент, вырванный из истории. Странно, что я оказался вне времени, нет у меня понятных для простого человека представлений о временах года и смене настроения в зависимости от погоды. Есть некая задача, которую я обязан выполнить. И мое появление среди огромной массы людей – дело не какого-нибудь рядового случая, а является следствием редчайшего совпадения каких-то явлений. Астрологи бы обязательно сказали о расположении звезд, но я чувствую себя только продуктом социальным, связанным невидимыми нитями с каждым человеком, не лишенным духовности. Понимаю ваши сомнения, – грустно улыбнулся Василий Петрович, поправляя кружевную накидку у дочери. – К сожалению, компромисса быть не может. Все, кто присваивает результаты чужого труда или разворовывает общее имущество уже является убийцей. Огромные, ничем не обоснованные диспропорции в оплате труда простого люда и приближенных к верхушке чиновников, можно объяснить только помрачением рассудка. Вы не станете отрицать суициды из-за безысходности. А факты физического устранения конкурентов и политических оппонентов? Обладая реальной властью, преступная верхушка легко покупает себе сторонников в силовых структурах, насаждает карательные органы. Жизнь граждан ни во что не ставится, важней обладание ресурсами. Только физическое устранение идейных вдохновителей бессовестного паразитизма способно остановить распространение пагубной заразы.

Его смелая откровенность меня смутила. Граф Орлов был не настолько прямолинеен. Опального генерала тоже понять можно из-за мягкости примененного к нему наказания, а свою судьбу усугублять было совсем ни к чему. Могу сказать совсем простую истину, – Василий Петрович посмотрел мимо меня. – Наступила эпоха возможных катастроф. Все, кто так или иначе наращивает военную мощь, не только другие страны подвергает опасности, но сам рискует взлететь на воздух. Граждане любой страны всегда могут договориться без военной силы, им бы хватило своих ресурсов. Только правящие классы не могут отделаться от собственных уродливых амбиций – их безмерные аппетиты ничто не удовлетворит. Как известно, любящий серебро серебром не насытится. Впрочем, что я говорю! Милый Александр Сергеевич в пример указал на глупую старуху с ее желанием получить золотую рыбку для посылок.

– Вы правы! – теперь уже я не сдержался от замечания. – А во всем виноват старик – проявил малодушие и не постеснялся пойти к золотой рыбке. Так что же, теперь воевать?

Не обязательно, – грустно улыбнулся он. – Достаточно отстранить от власти людей безнравственных. Во все времена, как ни странно, существует закономерность, когда к руководству страной приходят далеко не порядочные люди, соответственно вокруг них аккумулируются единомышленники. При отсутствии цементирующего лидера весь этот отвратительный сброд рассыплется.

– Надо иметь право на кровопролитие, – пытаюсь я хоть как-то сопротивляться собственным намерениям. – Существуют общепринятые законы, без которых любое государство развалится.

Эх, молодой человек! Любой закон, если он опускается сверху, – это палка о двух концах. Правомочным законом может являться только воля народа. Если правитель будет очень упорствовать в принятии народного волеизъявления, рано или позже «на обломках самовластья напишут» имена народных героев. У вас появилась редчайшая возможность оставить в истории свой след как пример беззаветного служения вечным ценностям.

– Можно с ума сойти! – горько усмехнулся я. – Кажется, глава государства считает свою деятельность очень важной для утверждения именно вечных ценностей. И я давно не сомневаюсь, жажда власти и безмерная алчность никогда не покинут первых лиц в любой стране.

Весьма закономерно. Конечно, он сказал, что люди, по своей примитивности, не способны смириться с чьим-то быстрым обогащением, и психология у них завистливая. Не станет же он соглашаться с ненавистью народа к незаконному присвоению их достояния и признавать себя соучастником, поэтому уходит от прямых вопросов. Вот и получается, что один параноик с помощью продажных политологов пытается вдолбить народу мысль о его глупости и собственной безошибочной политике. И много делать не надо, достаточно белое назвать черным и наоборот. Все! Это как же получается… мошенническое присвоение общенародного достояния считать вечной ценностью? Тут, братец, даже не цинизм, а явная умственная деградация.