Валера Жен - Ego venit

Я часто бывал в столичном обществе, не могу похвалиться приятными наблюдениями . – Такими обобщающими фразами он всякий раз предварял наши беседы. Сначала касался общей обстановки в стране, потом излагал собственные взгляды. – Можно было заметить, как велико разногласие среди правящего класса. Одни придерживаются консервативных идей, другие – сторонники чужестранных нравов и пионеры либеральных идей. Нельзя отказать в полезности тех и других.

– Хм! – не сдержался я от иронической улыбки. – Две истины быть не может.

Друг любезный, невозможно в здравом уме отказывать людям в их правах на духовную свободу. Поскольку нет идеального общества, то право на мирное существование имеет только абстрактная золотая середина.

– А где была середина у декабристов? Именно ваше сообщество было ориентировано на физическое устранение царствующей семьи. Вам ли не знать, как Павел Пестель призывал соратников истребить все царское семейство во имя святой цели, не щадить даже женщин. По его мысли, не должно быть претендентов на царский престол, народу принадлежит исключительное право формулировать основные законы. У них не получилось, так большевики взяли на вооружение – истребили не только женщин, но и детей Романовых.

Эх, молодой человек! Уже не было исторической необходимости, а нашим противником было многовековое самодержавие, с которым договориться невозможно. В переходный период всегда есть опасность реставрации прежнего режима. И не надо ухмыляться, та же ситуация складывается сейчас. Единоличная власть множит преступления, связанные с удержанием этой власти. Правоохранительная система закономерно становится заложницей подкупленной Государственной Думы, которая не отражает полноценно народную волю. И о каком народе может идти речь, если депутаты получают именно от государства жалованье. И какое! В двенадцать раз превышает среднюю зарплату российских тружеников.

Михаил Федорович был весьма категоричен в своих суждениях, ему давали на то право почти двухвековые наблюдения. И меня не покидало чувство гордости за уникальную возможность приобщиться к этому кладезю ума. Подспудно назревал вопрос, куда же смотрят многочисленные исследователи нашей истории. Сколько можно наступать на те же грабли!? Получается, прав Андре Моруа: единственное, чему нас учит опыт, – что опыт ничему нас не учит. И напрашивается единственный правильный ответ, никак не связанный с чаяниями самых передовых и простых людей.

– Есть многочисленные советники и помощники. Их так много, что скоро бюджет затрещит по швам. Как-то бывший глава администрации Кремля сообщил о ее численности: три тысячи сто человек, в том числе две тысячи триста пятьдесят относятся к центральному аппарату. В составе администрации двадцать два управления, сто сорок три департамента, девять помощников и десять советников главы государства, уполномоченные по защите прав ребенка, человека, предпринимателей. Не могут они ошибиться!

Их беда в отсутствии любви к стране, они почти все вкушают радости на заграничных просторах. А Россия для них что-то вроде уголь добывающей шахты, необходимой только для наполнения собственных кошельков. Молодые люди тоже ориентируются на этих процветающих ничтожеств, солитеры порождают селигерцев, – метко охарактеризовал руководство страны Михаил Федорович.

– Других и быть не может, для того ориентируется полиция, дрессируется армия и создаются общества юных карьеристов, их щедро финансируют.

Так было во все времена, но выше бога, чем собственная совесть, не бывает. Только совесть и честь, друг мой! И никакая религия не поможет. Я был первым, кто задумал создать в России тайное общество. Это было в тысяча восемьсот четырнадцатом году. Называлось соответственно – «Орден русских рыцарей».

Он как будто закончил грустное повествование, смотрел поверх меня, разглядывая что-то в прошлом невидимое для современных обывателей. Лицо его просветлело. Ему действительно было чем гордиться. В созданное им общество входил граф Дмитриев-Мамонтов, видный патриот, пожертвовавший огромные личные богатства и деньги на войну против Наполеона, участник и герой битвы у Малого Ярославца и отличившийся в Тарутинском сражении. Много замечательных людей примкнуло к генералу Орлову, а поэт-партизан Денис Давыдов участвовал в разработке устава общества. В унисон мне прозвучали слова о совести.

– Есть мирный путь для достижения справедливой государственности.

Наивный молодой человек! Сии политические солитеры руководствуются самыми странными правилами: они думают, что вселенная создана для них одних, что они составляют особенный род, избранный… для угнетения других, что люди разделяются на две части: одна – назначенная для рабского челобития, другая – для гордого умствования в начальстве.

– Пусть тешат себя иллюзиями, народ глубже смотрит.

В сем уверении солитеры стяжают для себя все дары небесные, все сокровища земные, все превосходство, нравственное и естественное, а народу предоставляют умышленно одни труды и терпение.

– Народ тоже может высказать пожелания.

А закон о митингах?.. Эти люди являются создателями деспотической системы управления, которая душит все новое. С этим вы не поспорите.

До чего благородная и возвышенная душа! – подумал я. – Теперь людям не хватает этого прекрасного и несокрушимого стремления к благу Отечества. Доподлинно известно, сам граф Михаил Федорович не участвовал в восстании и умер в домашней обстановке. Однако он был заключен в Петропавловскую крепость и даже допустил в письменных показаниях роковую ошибку. К несчастью, – написал он, – обстоятельства созрели ранее их замысла, и это их погубило. Император видел, что арестованный генерал Орлов сожалеет о неуспехе революционного дела, но и сам он троном был обязан его брату Алексею, то есть своему фавориту. Только конечный результат может стать решающим для правильной оценки любого дела.

– Скажите, граф, вы счастливы? – В его ответе я хотел найти оправдание своим поступкам. – Виселица, тюрьма, ссылка… слишком высокая плата за неосуществленные планы.

Странный вопрос, милостивый государь. Еще Герцен назвал виселицы пятью распятиями. Лучшие умы всех последующих времен и народов вдохновляются подвигами декабристов. Ничего не может быть величественнее и счастливее для моих братьев. И насколько омерзительно выглядит предательство мелких карьеристов! По их вине деспотизм Николая I обрел невиданные масштабы. И теперь передовые люди вашего времени понимают разрушительную силу неограниченной власти, но умы их развратились настолько, что они не способны пожертвовать собой ради блага и величия Отчизны.