Валдемар Люфт - Детективные повести

– Сколько нужно будет им заплатить? – спросил он без всякого интереса.

– Двадцать пять тысяч долларов. Когда будет выполнен заказ, я не знаю, но лучше чтобы эти деньги были у меня наготове.

– Хорошо. Послезавтра в это же время я привезу их вам сюда.

Нам не о чём было больше говорить, и после нескольких секунд тягостного молчания он встал, протянул свою ладонь и вышел из бюро. Деньги он привёз через два дня в чёрном дипломате. Я не стал их пересчитывать и положил дипломат в сейф. Отчасти потому, что мне было страшно притрагиваться к этим деньгам. Я знал, для оплаты чего были они предназначены.

Мои ночные кошмары продолжались. Каждую ночь я просыпался от удушья, каждую ночь я тонул, каждую ночь я был бесконечно счастлив, что на самом деле живой. Мне надо было что-то предпринять. Но что? Идти к психиатру? Поможет ли он мне? Нет, попробую сам как-нибудь управиться с моей бедой. Я стал принимать таблетки от бессонницы – в надежде, что в глубоком сне этот кошмар не будет ко мне приходить. Но это помогло только на короткое время.

Прошло ещё две недели. За это время я нашёл себе работу и с начала следующего месяца должен был приступить к обязанностям детектива в одном огромном универсальном магазине. Я пользовался моим бюро и телефоном до конца этого месяца. Заказы я перестал принимать и проводил часы за чтением газет или книг. За окнами наступило настоящее лето. Было непривычно жарко. На площади у фонтана сидели полуголые голенастые девочки. Мускулистые мальчики в спортивной одежде утоляли жажду пивом, не отвлекаясь на женские прелести. За вынесенными под зонтики столиками не было свободных мест. Мне хотелось взять дочь и уехать на озеро. Но я ждал телефонного звонка.

Он позвонил после обеда и сказал только пару фраз:

– Послезавтра в десять часов у автохауза «Мерседес». Принесите с собой деньги.

Я узнал его голос. Мне кажется, что он тоже знал, с кем говорит. Моё сердце билось также учащенно, как ночью, когда я просыпался от кошмара. В этот момент я понял, что потерял своего друга навсегда.

Через день я был на условленном месте в половине десятого. Моей машины уже не было. Её продали. Я бесцельно бродил вдоль ряда подержанных машин, когда на улице остановилось такси, и из него вышел элегантно одетый, хорошо загоревший под южным солнцем, мужчина. Он сразу прошёл во двор автохауза и остановился недалеко от меня. Нас разделяла только машина. Мы не поздоровались. Он холодно смотрел на меня.

Я поставил дипломат с деньгами возле машины и пошёл к выходу. На тротуаре я оглянулся. Жора держал дипломат в руках и смотрел мне вслед. Он поднял руку и помахал ею.

На следующий день в местной газете промелькнуло сообщение о загадочном ночном убийстве. Подробности не сообщались. Полиция просила свидетелей, слышавших или видевших что-нибудь, сообщить об этом по специальному номеру телефона. В этой же газете на предпоследней странице было траурное объявление. В нём сообщалось о преждевременной смерти сорокалетней женщины. Из чёрной рамки на меня смотрели знакомые усталые глаза.

Макса я больше не видел. Я перестал ночами тонуть. Иногда, совсем редко, во сне ко мне приходил Жора. Он пристально смотрел на меня и прощально махал рукой. Я просыпался с тоской в сердце, и мне хотелось плакать. Но я сдерживал себя. Я перестал его винить. В конечном итоге, я такой же, как он. Я тоже убийца.

Телефонный звонок прозвенел, когда я уже лежал в постели и перелистывал журнал. Трубку сняла жена. Она принесла телефон в спальню и на мой вопросительный взгляд только пожала плечами.

– Алло, – проговорил я в трубку.

– Эдик, это я, Роберт Майер.

– Привет. Как дела?

– Не очень хорошо… Нам нужна твоя помощь. Можно, мы приедем к тебе завтра?

– Я работаю до шести часов вечера. Приезжай в семь.

– Хорошо. Завтра в семь будем.

Он положил трубку.

– Кто это был? – спросила жена, которая уже успела переодеться в пижаму.

– Роберт Майер, мой троюродный брат.

Что-то, наверное, серьёзное заставило его звонить мне. Мы не были друзьями и как родственники тоже особенно не роднились. Он старше меня. Когда после армии он женился, я ходил ещё в начальный класс. Я слышал, что он работал где-то большим начальником и часто помогал родственникам устроить их детей то в институт, то на хорошую работу. В Германию он переехал позже меня, и я толком не знал, где он живёт.

На следующий вечер, сразу после того, как я принял душ и поужинал, зазвенел звонок входной двери. Я открыл, и в квартиру вошли мужчина и женщина. Роберта я узнал. Ему было уже за сорок. Виски серебрились сединой. В памяти моей он остался высоким, мускулистым и весёлым человеком. Теперь же он оказался среднего роста, толстый живот делал его фигуру непропорциональной, и на лице остался отпечаток вечной озабоченности. Его жену я не знал. Я помню, что на свадьбе возле Роберта сидела кудрявая красивая невеста, но сейчас в этой женщине ту невесту я не узнавал. Женщина была полной. На круглом полнощёком лице совсем не к месту сидел маленький нос, глаза навыкате были красными от слёз. В целом, она была симпатичной и вызывала приятное чувство домашнего уюта. Мы обнялись. Жена, незнавшая их, ушла на кухню, а мы прошли в зал. Женщина, сев в кресло, тут же неслышно заплакала, вытащила платочек и стала промокать слёзы. Я вопросительно смотрел на Роберта. Сцена была тягостной, и мне хотелось как можно быстрее перейти к делу.

– Что случилось, Роберт?

– Наша дочь пропала. Больше двух недель от неё ни слуха, ни духа. Она у нас, вообще-то, домашняя. Ещё не было такого, чтобы уезжала и не говорила, куда и на какое время.

– Почему в полицию не заявили?

– Сразу на третий день заявили. Заявление приняли, но никто, по-моему, не собирается её искать. Я был в пятницу в полиции. Мне сказали, что моя дочь уже совершеннолетняя и вправе жить там, где она хочет.

– Формально, они правы. Но выяснить, где ваша дочь, могли бы.

– Мы получили открытку от Нели. Я, по глупости, показал её в полиции. Это была моя ошибка.

– Действительно, если дочь прислала открытку, тогда всё в порядке. Откуда она её прислала?

– Из Хорватии.

Он достал из нагрудного кармана открытку и протянул мне. Пришла из кухни жена и пригласила нас к чаю. За столом я прочел открытку. Текст был самый обычный: «Мама и папа. Са мной всё в парядки. Атдыхаю на биригу моря. Пагода прикрасная. Привет всем, всем. Неля».

– Сколько ей лет? – спросил я.

– В этом году исполнилось восемнадцать.

– Скорее всего, всё в порядке. Зачем волноваться. Отдохнёт на море и приедет.

– Тебе ничего не показалось странным в открытке?

– Нет, – ответил я и ещё раз пробежал глазами текст. – Ошибок только много.