Валдемар Люфт - Детективные повести

– Пойду на улицу, – сказал я, тяжело двигая языком. – Насчёт поездки в Хорватию поговорим завтра.

Роберт разочарованно смотрел на меня. Я догадывался, о чём он сейчас думает. Наверное, он думал, что за болтун этот его родственник и можно ли вообще от этакого чего-нибудь серьёзного ждать. На душе стало противно, и мне было стыдно смотреть ему в глаза.

– Может, мне пойти с тобой? – спросил Роберт.

– Извини, мне надо побыть одному.

Я вышел из квартиры. На улице светили фонари. Небо снова затянулось тучами. Было прохладно, но душно. Опять будет дождь. Пройдя по тротуару метров двести, я присел на скамейку в маленьком скверике. По дороге проехали две машины. Где-то звучала музыка. Прошёл мужчина с собакой. Пёс остановился у фонарного столба, поднял правую лапу и стрельнул мочой в чугунное основание. Я просидел на скамейке минут двадцать. Через мозг проходили какие-то обрывки фраз, мельтешили непонятные картины. Мне захотелось домой, на уютный диван. Я закрыл глаза и задремал, но тут же проснулся, разбуженный шумом проезжавшей машины.

От свежего воздуха и ночной прохлады мне стало легче. Где-то за домами был слышен звук моторов, и над крышами стояло зарево реклам. Я пошёл в ту сторону. Здесь на центральной улице пульсировала жизнь. Машины и люди по-прежнему куда-то спешили. Настойчиво уговаривали зайти рекламы кафе и ресторанов. С большого плаката грудастая девка хвалилась нижним бельем. Страховая фирма обещала, чуть ли не бесплатно, обеспечить людям их старость. Гостиница светилась всеми своими окнами. У её порога стоял седой старик в зелёном костюме и чёрном цилиндре. Я вошёл в маленькое кафе и заказал кофе. Несколько столиков были заняты. Две старенькие, высохшие от времени бабушки шептались о чём-то в углу. Здоровенный африканец доедал салат. Молодая пара напротив меня заканчивали каждую фразу длинным поцелуем.

Кофе освежило и немного отрезвило. Выйдя из кафе, я пошёл вдоль улицы туда, где по моему предположению должна быть заправка. И действительно, там, где дорога раздваивалась, был въезд на маленькую заправочную станцию. Ожидая очередную механическую жертву, стояла с разинутой пастью автомойка. Одна машина жадно глотала бензин из шланга, весело щелкал счетчик, и водитель с напряжением смотрел на быстро бегущие цифры. Здание кассы было ярко освещено. Кассир безучастно смотрел в окно, ожидая, когда клиент, напоив машину досыта, придёт расчитываться. Двое молодых людей стояли у стационарного пылесоса и потягивали из банок дешёвое пиво. Им было лет по восемнадцать. Оба были одеты в потёртые джинсы, которые едва держались на бёдрах и, казалось, вот-вот спадут.

Я прошёл к двум стоявшим машинам. Изнутри на лобовых стеклах были приклеены бумажки с их ценой. Отсюда мне было хорошо видно то место, где стояли парни. Минут через десять на заправку завернул старенький, весь помятый «Опель». Из него выпорхнули две накрашенные девицы и молодой долговязый парень. «Опель» сразу уехал. Долговязый пошёл к кассе, а девицы присоединились к двум первым парням. Они сразу, как по команде, закурили. Одна из девушек была одета в брюки и плотный пуловер с длинными широкими рукавами. Вторая была в миниюбке и в кофточке, которая закрывала только грудь. На ноздре, на ушах и в пупе у неё торчали тяжелые железные серьги. Долговязый принес пиво и тоже закурил. После каждой затяжки он долго выпускал дым из ноздрей и сплёвывал на изгиб толстого шланга пылесоса. Они о чём-то оживленно говорили. До меня долетали лишь обрывки фраз. Было трудно понять, на каком языке они говорят. Та, что была в миниюбке, после каждой сказанной фразы громко и хрипло смеялась, другая всё время молчала. Я подождал ещё немного и подошёл к ним.

– Привет.

На приветствие ответила только девушка в брюках, остальные с удивлением уставились на меня.

– Я ищу Нелю Майер. Кто-нибудь из вас знает, где её найти?

– Зачем она тебе? – спросила девушка в миниюбке. На сгибе руки вся её кожа была исколота шприцами. Она была худой, и через тонкую кожу можно было проследить движение крови по синим венкам.

– Я её родственник. Меня звать Эдик.

Никто из них не собирался называть себя.

– Были тут уже некоторые «родственнички», – с сарказмом проговорил долговязый, – всё пытались с неё долги получить.

– Так вы знаете её? А Милоша, её друга, тоже знаете?

Никто мне не ответил. Я вытащил фотографию, на которой Неля стояла в полный рост с Милошем и протянул её долговязому. Тот не стал брать фото, а только мельком глянул на неё.

– Я его не знаю.

– Неля уже почти две недели как не появляется дома. Может быть, она здесь в городе? У кого она сейчас живёт?

– Слушай, старик, не много ли вопросов задаешь? – спросил один из парней с висящими джинсами. – Излишнее любопытство обычно к добру не приводит.

Он выдавливал слова из себя, длинно растягивая некоторые буквы, и от сознания своей значимости наполнялся гордостью. Скорее всего, он действительно ничего не знал. Долговязый же знал что-то, но говорить со мной не хотел.

Я вытащил у длинного из нагрудного кармана пачку сигарет, написал на ней номер телефона Роберта и снова втолкнул пачку в кармашек. Длинный всё время оставался спокойным, как будто это был не его карман рубахи и не его пачка сигарет.

– Если вы что-нибудь узнаете или услышите, то позвоните по этому телефону, – сказал я.

Они продолжали безразлично смотреть на меня, желая одного, чтобы этот незнакомый дядя оставил их в покое. Только девушка в брюках с некоторым интересом смотрела на меня. Я пошёл к дороге. На тротуаре я остановился и стал ждать. Она появилась минут через пять. Пуловер красиво облегал её бюст, и брюки элегантно сидели на бёдрах. От света уличного фонаря цвет её симпатичного лица был бледно-голубым.

– Я училась с Нелей в одной группе в профессиональной школе, – без предисловия, заговорила девушка по-русски. – Она в последнее время брала наркотики в долг. Обычно за неё рассчитывался её друг. Но Милош две недели был в командировке, а Неля в это время как с цепи сорвалась. Ей надо было всё больше и больше наркоты. Те, кто давал их ей в долг, хотели, чтобы она свой долг отработала. Ну, ты знаешь как… А когда Милош приехал, он в первый же вечер подрался из-за неё в кафе. В общем, им обоим здесь в городе нельзя было оставаться. Неля как-то говорила мне, что она уедет с Милошем в Хорватию.

– Спасибо, девушка. Как тебя зовут?

– Неважно. Дай двадцать евро. Заправиться бы надо, – она засмеялась, и смех её был звонким и приятным.

Я вытащил из бумажника двадцатку, протянул девушке и, когда она брала деньги, придержал её руку и задрал рукав пуловера до локтя. На изгибе локтя расплывались синяки и вдоль набухшей вены выстроились чуть видневшиеся точечки от шприцов.