Валдемар Люфт - Детективные повести

– Брось это. Есть много других удовольствий. И они намного дешевле.

Девушка раздраженно вырвала руку и торопливо пошла к заправке. «Идиот», – обозвал я сам себя и пошёл по тротуару вдоль улицы. У кафе, где пил кофе, остановил такси и назвал адрес.

Кафе, о котором говорил Роберт, стояло недалеко от центра. Можно было такси не брать. Это было двухэтажное здание. Большинство окон верхнего этажа были тёмными или тускло светились. Вход же был ярко освещён. За входной дверью находился квадратный коридор. Влево уходила узкая лестница на второй этаж. Справа были две туалетных двери, между ними висел сигаретный автомат. В самом кафе царил полумрак. Только бар был ярко освещён и бармен оживлённо говорил с женщиной непонятного возраста. Помещение было небольшим и вдоль стен стояло всего шесть столиков. В дальнем углу сидели трое турков и о чём-то негромко разговаривали. Прозрачная перегородка отделяла от бара ещё одну комнату, где, по всей вероятности, была бильярдная. Я сел на высокий стул у бара. Бармен тут же развернулся ко мне в ожидании моего заказа. Я не хотел ничего спиртного и заказал чашечку кофе. Бармен разочарованно включил кафе-автомат и потерял ко мне всякий интерес. Когда он подвинул ко мне чашку с кофе, я вытащил из кармана фотографию и положил перед ним.

– Знаете вы их?

Он взял фотографию в руки и, прищурившись, стал разглядывать её. Видимо, он был близорук, но очки не надевал.

– Этот хорват ещё не заплатил мне за разбитое стекло. Зачем он тебе нужен? Тоже должен что-нибудь?

– Меня, в принципе, интересует девушка.

– Не. Здесь её нет. Хочешь, у нас новенькая есть? Украинка. Или хочешь эту, поопытней?

Он показал пальцем в сторону женщины, с которой до этого разговаривал. Женщина, услышав последнюю фразу, улыбнулась мне и поправила прозрачную кофту на груди, отчего сильней раздвинулся разрез. Я улыбнулся ей.

– Почему хорват разбил стекло?

– Хочешь за него рассчитаться? – бармен засмеялся и постучал длинным ногтем мизинца по фотографии, – шеф свои деньги с него и с этой девицы всё равно получит.

На мой вопрос он не ответил. Я допил кофе. Бармен отнёс туркам три бутылки пива, вернулся за стойку, подошёл снова ко мне и спросил:

– Ты случайно не из полиции?

– Вы боитесь полиции?

Он посмотрел на меня изучающим взглядом и улыбнулся.

В кафе вошли несколько новых посетителей. Свободными оставались только два столика. За стекляной перегородкой, в бильярдной, виднелись силуэты людей. Стало шумно. Появились три ярко накрашенных девушки в вызывающе свободной одежде. Одна из них подсела ко мне и вопросительно уставилась на меня. Бармен на непонятном для меня языке сказал ей что-то, и она тут же исчезла. Недалеко от дверей в бильярдную сидел молодой парень и зло смотрел на меня. Его шея была обёрнута шарфом. Я узнал его. Рядом с ним сидел мужчина лет тридцати. Он был высоким и толстым. Его живот упирался в стол, и от духоты в помещении его рубаха на спине и под мышками была мокрой. Молодой парень что-то сказал толстому, и тот тоже стал с интересом рассматривать меня. Во мне нарастала злость. Я был зол на себя за то, что впутался в эту историю с пропавшей Нелей. Я был зол на бармена за то, что он не ответил на мои вопросы. Я был зол на это кафе, где, по-видимому, функционирует нелегальный публичный дом. Я был зол на незнакомую мне Нелю. Я был зол на её друга Милоша. Я был зол на этого парня в шарфе и его толстого соседа по столу. Я был зол на всех и вся. Я провоцирующе улыбнулся парню в шарфе. Мне нужна была отдушина, моя злость должна была выплеснуться из меня. Я подозвал бармена, достал бумажник и стал отсчитывать мелочь за кофе. Делал я это нарочито медленно. Увидев, что я собираюсь уходить, парень в шарфе и толстый встали из-за стола и вышли из кафе. Я подождал ещё две минуты и вышел на улицу. На противоположной стороне улицы находилась автобусная остановка. Единственный неоновый фонарь возле неё тускло освещал загадочным светом тротуар, деревья и фасад жилого дома. В пяти метрах от остановки в тени деревьев виднелись два силуэта. Я пошёл в их сторону. Они одновременно вышли на свет. Толстый с обвислым животом размахнулся, чтобы меня ударить. Уверенный в своей силе, он делал это медленно и заученно. Его кулак был ещё в пути, как вдруг он всем своим телом начал оседать на задницу. Потеряв равновесие, он упал на асфальт. Не успевший ещё понять происшедшего, парень в шарфе продолжал идти на меня. Я встретил его ударом кулака в скулу. Он остался стоять на ногах, но от второго удара, схватившись руками за живот, согнулся и громко застонал. Моя злость исчезла. Толстый ругался по-немецки и пытался поднять своё грузное тело с асфальта. Я знал, что теперь они мне ничего не сделают, и пошёл в сторону центра.

Было далеко за полночь, когда я позвонил в дверь квартиры Роберта. Открыла его жена. Она была одета в халат и, наверное, ещё не ложилась. Ей хотелось со мной поговорить, но я сказал, что устал и пошёл в спальню, где пахло духами и юностью, и с полки на меня загадочно смотрела русалка. Заснул я сразу, и мне ничего не приснилось.

Проснулся поздно, хозяева были уже давно на ногах. За завтраком чувствовалось какое-то напряжение. Роберт вопросов не задавал и, наверное, ждал, что я начну разговор первым. Я чувствовал себя в некоторой степени виноватым и сказал:

– Вы дадите мне две тысячи евро на дорогу и на расходы. Может быть, мне столько и не понадобиться. Лишние деньги получите назад. Я после завтрака поеду в полицию, оттуда к сестре Милоша. Если ничего нового не узнаю, сразу уеду домой. Мне нужно на работе договориться насчёт отпуска. И если получу его, то возьму билет на поезд и сегодня же выеду в Хорватию.

Роберт вышел из кухни и через пару минут вернулся с деньгами. Видимо, они уже давно были приготовлены. Я взял из альбома еще одну фотографию Нели и Милоша. У выхода из квартиры жена Роберта меня обняла и заплакала.

– Досвидания. Я буду вам каждый день звонить, – пообещал я и вышел из квартиры.

В полиции я снова встретился с молодым полицейским. Герд извиняюще улыбнулся.

– На мой запрос из Хорватии пока никакого ответа не поступило.

– Я сегодня поеду в Хорватию. Что девушка там, это уже, можно сказать, точно. И, по всей видимости, что-то с ней там случилось.

Я оставил ему номер мобильного телефона, и мы договорились звонить друг другу.

Из полиции поехал к сестре Милоша, в надежде, что она имеет какие-нибудь новости от него. Возле парикмахерской, дверь которой была, буквально, рядом с входом в подъезд дома, стоял молодой мужчина. На нём была легкая, слишком тесная для него черная куртка, из-под которой проглядывалось натренированное тело. На необычайно толстой шее сидела лысая голова. Глаза были закрыты тёмными солнцезащитными очками. Может быть, я и не обратил бы на него внимания, если бы он просто стоял здесь от безделья, но он, по всей видимости, кого-то ждал. Мало того, когда я разыскивал кнопку с фамилией сестры Милоша, он чуть ли ни через плечо смотрел, на какую кнопку я нажимаю. Эта наглость мне очень не понравилась.