Максим Кавешников - Золотой крейсер, или Как куклы стали птицами. Часть 1

– Ну, это как скажете! Я вам сказал то, что сказал! А мне, пожалуй, пора пощадить свои шарниры! Уже слишком поздно, а я всегда слыл послушным мальчиком! – и растянулся всей своей громадной тушей почти на весь могильный холмик, сильно потеснив куколок, почти не оставив им места. Девочки сгрудились у подножия деревянного креста, вдавленные в ворох цветов. Неожиданная обида за хранительницу накатила на Споменку. Пересеклась взглядом с Жужей – и та была не в восторге от такого обращения с местом последнего пристанища любимой ими старушки.

– Не боишься, что она тебя самого и сцапает? – спросила дриада.

– Сцапает? – Достаточно Честный Кот открыл глаза, возмущенно выгнул бровь, – А если я ее сам сцапаю?

– Ой-ой! Ты ее поймаешь и скушаешь? – восхитилась Мурочка.

Кот мило улыбнулся, но ничего не ответил.

– Слышала – ведьмы как раз из котов себе воротники и делают, – сказала Жужа, – Писк моды!

– Нет, детки, это тот случай, когда некто и не хочет меня сцапать, и не может! Полная, так сказать, гармония в отдельно взятом вопросе! Она даже не в курсе обо мне.

– А Вы, значит, про нее в курсе! – раздраженно спросила Зюка, – И кто же Вы такой, во всей этой истории?

– Обещаю подумать на счет проводника! – помолчав, отозвался кот.

– Проводника? – переспросила Мурочка. Но он не ответил. Потянулся, и снова закрыл глаза.

– А все-таки, могли бы нам помочь! – буркнула под нос Ингрид.

– Перейдем на «ты»? – Достаточно Честный Кот открыл один глаз.

– Эх, – покачала головой Жануария, – Мужчины!

Кот зевнул, перевернулся на другой бок, демонстративно выбросил лапу в движении, будто желая оттянуть край рукава с часов.

– Половина пути! Ваше время на исходе!

Сильнейший порыв ветра, чуть не смявший самоё небо, ударил в базальтовую темноту, и темнота содрогнулась, словно глухой, спящий колокол, знающий дурное будущее, но со тщанием хранящий молчание.

Дриаде внезапно захотелось взглянуть на невидимый циферблат. Понять, как действует завод диковинных часов. Еле удержалась от того, чтобы этим легким взмахом своей кисти показать времени – текучей стихии – что она не подвластна его переменчивому току. И, как минимум – может захотеть.

Захотеть ударить в дремлющий колокол, расшевелить дурные доисторические пласты мертвой тишины, раз уж они, не приглашенные, обступили их со всех сторон.

– Как далеко она сейчас? – неожиданно решительно спросила дриада. Что-то изменилось в ее лице, наверное, это читалось, потому, что удивленные взгляды сначала воззрились на нее.

Затем…

Затем произошло нечто необъяснимое, о чем, если кого и стоило бы спросить, то именно Достаточно Честного Кота. Но это было не столько странно, сколько незначительно, и не спровоцировало реакции ума, когда он требует спасительного срочного ответа.

Все произошло обыденно и реально.

Достаточно Честный Кот просто встал. Всего лишь поднялся на все свои четыре лапы. Однако это был не совсем Достаточно Честный Кот. Зверь неуловимо преобразился – громадный кот принял в себя пластику идеально высеченных пропорций эллинской скульптуры, изящество смертоносной машины, выпущенной зачем-то не на поприще охоты, но на поприще красоты и философии.

Зверь потянулся, сгоняя нечто, подобное сну, но не сон, он ведь не спал, сгоняя нечто внешнее, иллюзорное, некий покров, скрывающий реальность.

«А он реальный! Опасный и РЕАЛЬНЫЙ! Все происходящее – реально! И то, к чему он нас толкает – это все – реально!» – вихрем, зачаровывая, пронеслось в голове дриады.

«Кто ты, что так меняешь облик? – задалась она вопросом, – Что это, вообще, за день такой? Что творится? Неужели смерть хранительницы предвосхищает погружение в хаос?»

Благородный блеск густой черной шерсти буквально гипнотизировал девочек. Раскрыв рты, они неосознанно жались друг к дружке, не ведая того, участвуя в древнейшем таинстве – таинстве страха. И виной тому стала открывшаяся реальность зверя, донельзя странная реальность. Впервые они испытали его, необъяснимый страх, тот, что старше животного – мистический. Вкусили один на всех, издревле повязывающий не хуже крови, течет ли та в венах родства, или запеклась на ладонях.

Ветер новыми и новыми порывами накидывал широкие мазки на свой недобрый холст, и никому не хотелось подсматривать за работой мастера. Не умея чувствовать прохладу, они ежились, словно ощущали ее, тревожно переглядываясь друг с другом. Мишель косилась, то на Маргошу, то на Эньо, то на дриаду, Черная Рок-н-Ролл Мама прижала к себе Олененка.

– Водонапорная башня, – наконец, произнес Достаточно Честный Кот, и странный образ, так внезапно проступивший в нем, стал меркнуть.

Некоторое время он пробовал на вкус ветер, по-кошачьи щуря наполненные не звериным умом глаза.

– Красотка еще не видит ее, но на вашем месте я бы уже рвал когти! Мадам в ладах с ночными пространствами, а башня – это весьма близко.

– Вы имеете ввиду, то, что она… – подала голос Зюка, но тот раздраженно перебил:

– Да, да! Именно! Она очень скоро будет тут, а потом – там, где будете вы! Поторопитесь и с принятием решения, и с его осуществлением! И… – кот задумался, и в очередной раз расплылся в улыбке, – И, в конце концов, все будет хорошо!

– Я боюсь! – простонала Пуговка, и голос ее утонул в порыве ветра, разбавленного отсветом далекого фонаря.

– Ладно, малявка, – Жужа, сама впервые в жизни боровшаяся с накатывающим, настоящим, не игрушечным, ощущением опасности, попробовала ее подбодрить, – Не бойся, я с тобой! – и положила той руку на плечо.

– Сама ты малявка! – отрезала Пуговка, неожиданно, даже для себя, раздраженно скинув с себя Жужину руку.

– Ты чего? – опешила Жужа.

– Ничего! Сама боишься, а меня обзываешь! – насупившись, ответила Пуговка, украдкой поглядывая на подруг.

– Да ладно тебе! – Жужа сделала шажок в сторону и чуть не скатилась с холмика.

– Девочки, прекратите! Лучшего времени нельзя выбрать? – осадила их Жануария.

– Что ж, – не вполне уверенная в собственных силах, в силах их маленькой компании, Споменка, взглянула в сторону танцующих на ветру недобрых деревьев, покосилась на кота, – Наверное, я верю тебе. Хотя все это и донельзя странно, мы пойдем.

«А все-таки, зачем ей мы?» – все больше недоумевала дриада, – «Странно до жути!»

– И, давайте-таки, скорее, спине щекотно! Она, действительно, идет! – Рок-н-Ролл Мама с тревогой покосилась в сторону невидимой башни.

– Как же не хочется! – вздохнула Зюка, – Однако, я – «За».

– Не хочу дожидаться ее тут. Я тоже «За»! – сказала Маргоша, с опаской глядя в темноту, скрывающую от них темную башню.

Дриада взглянула на Олененка. Он всегда участвовал в беседах – просто присутствием и откликом взгляда. Иногда трудно было понять, осознает ли он, о чем идет речь, или у него в голове какая-то совсем своя интерпретация. Взглянула, и с ужасом нашла неуловимую перемену в его глазах. Она не смогла бы объяснить, что именно произошло, но по спине прошелся неприятный холодок.