Леонид Титаренко - Андруша

Несколькими часами ранее, когда Ярослав с Андрушей стесняли своим перегаром пассажиров маршрутки по дороге на вокзал, выходное московское утро Игоря и Юли только потягивалось после сна. Левой половиной семейников Игорь опирался на табурет перед компьютером. Он очень хотел быстрее разделаться с умывальным моционом и всячески показывал себе и столу, что присел только на секунду и сейчас займется делом. Игорю приспичило, пока не забыл, посмотреть ролик про ломтерезку – оценить, полезная ли это в хозяйстве вещь.

Завороженным взглядом жертвы цыганки он наблюдал за трудолюбивым агрегатом: из-под его круглого ножа бойко выходили аккуратные лепестки сыра, колбасы, а то и вовсе помидора. Гипноз длился до тех пор, пока потенциальный покупатель не обратил внимание на то, что видео находится на ютубовском канале «В декрете». Как настоящий мужчина, он брезгливо закрыл ролик, охладел к кухонному девайсу и пошел бриться.

Игорь приводил себя в гигиеничный вид, а противоположную рабочему столу часть комнаты оккупировали раздраженная Юля и кровать под ней. Рассудительная и спокойная с виду, она всегда была не прочь разнообразить отношения обидой, несоразмерной злодейству. Например, как сегодня. В это воскресенье ее душевные спазмы усугубляла боль физическая. Юле приснилось, что Игорь застукал ее с начальником. Проснувшись от ужаса, она резко дернула головой и потянула шею. Виновным в порче сна и шеи очевидно был Игорь. На маховик Юлиного огорчения тут же намотались его вчерашний отказ тащить с рынка елку, отсутствие у них машины и отсутствие прав у Игоря из-за дистрофии сетчатки, которая непременно передастся их возможным детям. Детям, которые с таким отцом так никогда и не познают настоящего Нового года, с елкой…

Подозревать неладное парень начал сразу после «Угу» на его пожелание доброго утра после прихода из ванной. «Опять затаила, падла», – проанализировал поведение любимой Игорь. За время совместной жизни он выучил все повадки подвида человека разумного Юля Обиженная.

Она ходит по квартире быстро, молча, вбивая в пол каждый шаг. И дышит. Ноздрями. При каждом удобном случае умудряется разогнаться на полуметре и пронестись мимо, оставляя за собой воздушный шлейф – пытается им ударить, мол, смотри, если я умею так укрощать воздух, представь, что я могу сделать с тобой… Если не извинишься.

Игорь не понимал, за что ему извиняться, но на опыте был уверен – все попытки спросить, что случилось, увязнут в заготовленных «В смэ́сле?!» или «У меня все гуд, а ты что, против?» Тем более причина обиды его не интересовала – она явно была ничтожной или необъяснимой. Иначе Юля бы не стала молчать, смущаясь озвучить правильный ответ и выставить себя на посмешище. В то же время меньше всего он хотел тратить последнее в году воскресенье на ссору и последующие извинения перед Юлей за то, что она не права.

Игорь было уже собрался сдаться и начать разговор предупреждением, что «кто будет долго обиженно молчать – получит по Юлиной попе», но увидел на мониторе новое сообщение. Его автором был Ильдар – единственный московский дружбан Игоря. «Че, как дела, братуха?» – вопрос был поставлен предельно четко и идеально подходил для плана, которым моментально обзавелось воображение Игоря. Плана по спасению своего настроения и воскресной семейной идиллии.

Подслушанная фраза всегда принимается на веру. То же свойство и у подсмотренной. Вооруженный этим наблюдением, Игорь решил ответить Ильдару… Юле. Он знал, что связанный из любопытства и ревности канат обязательно вытащит обитательницу одеяльной пещеры к его компьютеру, стоит ему уйти, оставив окно с диалогом открытым.

Размяв пальцы, он запечатал:

«Да норм, ток Юльчонок чет с утра унылая. Типа я накосячил. Молчит. Зарылась в кровати, красивая) Хз че такое. А я прикинь от шабашки на 5к отказался шоб с ней в выходной потусить. Настроение ноль. Не могу видеть ее такой. По-любому, из-за фигни».

Жаловаться друзьям на такие скучные местечковые вещи у Игоря было не принято, но для достижения мира все средства хороши. А Ильдару он все объяснит. Игорь рекламно разместил отправленное сообщение в центре экрана и степенно отправился из комнаты мимо кровати, давая, насколько это возможно сделать походкой, понять, что надолго. Повод был идеальным – завтрак. Открыв холодильник, он обнаружил там кладку яиц. И наггетсы. Подтверждая свою основательную эмиграцию на кухню, он старался создавать как можно больше шума.

Юля показалась из норы. Призывно светящийся белый экран с перепиской размахивал орешком, предназначенным для белки Юли. Как только ее движения замаскировались яичным шкворчанием, девушка начала свой осторожный путь до прямоугольного лакомства. Подкравшись к диалогу, она впилась в него. Ее губы непроизвольно стали растягиваться в улыбке. Юля дочитала жалостливую тираду Игоря и опустила взгляд на строчку ниже.

Ильдар

Может, узнала, что ты у Марины ночевал?

Так она узнала, что он ночевал у Марины. Игорь никогда не ел менее съедобного завтрака. Подняв голову на трясущуюся, вопрошающую, какого хера, Юлю, он жевал вдумчиво и тщательно, давая себе время сочинить объяснение.

Проглотив сухой ком еды, он поведал о студентке – знакомой Ильдара, которая заказала Игорю халтуру – курсовую по сопромату. Выполнить чертеж надо было к утру. Но пыхтеть над ватманом дома было никак нельзя. Деньги от заказа предназначались для новогоднего подарка, собственно, Юле. Поэтому, чтобы не портить магию появления средств на долгожданный планшет, он сказал, что пошел к Ильдару играть в ФИФУ. Но у того все были дома, и своим присутствием пришлось озадачить саму заказчицу – Марину. И всего-то.

Юля внимательно выслушала Игоря, собрала вещи, заявила, что завтра же съедет, и отправилась плакать к подруге, лишив молодого человека покоя, а Андрушу с Яриком – шансов вписаться у Игоря.

Хуже всего Андруша умел делать три вещи: давать взятки, дарить цветы и спать сидя. Если отсутствие первых двух навыков относительно редко мешало ему жить, то время сна частенько застигало его ворочающимся и злым в автобусе или зале ожидания. Так через пару станций он с завистью смотрел на Ярослава, который досыпал ночные часы, взятые взаймы у дня.

Испробовав все позы, включая те, в которых нашли жителей Помпеи, Андруша смирился со своим жребием вялого бодрствующего человека. Первое время он развлекался тем, что смотрел в окно и моргал, стараясь поймать веками деревья и столбы. Надоело. Тогда он достал из внутреннего кармана блокнот и уподобился Бродскому – сел за стихи.

Андруша время от времени пописывал тексты песен знакомым из гаражного ансамбля. Всегда сам предлагал, делал это бесплатно и вдохновенно. А тут за магарыч попросили – и запал иссяк. Хобби превратилось в работу, работа сделала из творчества ремесло, а ремеслом заниматься стало в тягость. И эти метаморфозы случились в Андруше еще до первой написанной за магарыч строчки. Но вот ее время настало. Подбадривая себя тем, что не разучился писать ручкой, Андруша сонно заполнял страницу за страницей. Когда бодрствовать стало совсем невмоготу, на выручку пришли дети, которые носились по вагону и орали, словно им за это приплачивали.