Анастасия Гришунова - Там, где дышит моё сердце

Из трубы на крыше дома валит густой дым и нахально катится к размазанному облаками небу. Сверчки забросили гитары, и псы уж давно не брешут куда-то в тишину. Калитка нашего двора туго закрывается ударом. Двор гостеприимно приветствует голой вишней и старыми деревянными дверьми. Будто бы дремая, невзрачный домишко ставнями накрыл окна. Стоящий за домом абрикос, неспешно вторит повороты ветра.

Войдя в ту хату, ты невольно становишься узником Гоголевской повести Тарас Бульба. Обстановка обещает напоить хмельным уютом и липким сном под треск старинной печки. В доме пахнет углём и дровами. Комната сменяет другую. На кухне, мама кропотливо стряпает еду, братишка озадачено агукает в манеже, а отец спешит домой под нежное крыло обожаемой супруги.

В моей комнате огромная постель. Разложенный диван стоит на половину проходимого пространства. Остальную половину занимает стол – огромная дубовая парта, крашеная в чёрный цвет. Её мне смастерил дедуля. На большом шкафу, недостижимым сокровищем для меня, стоит и манит старинный плёночный проектор. Направив на одну из ровных стен, я открыв рот смотрела уже давно притёртые мультфильмы. Я их знаю наизусть, но вновь и вновь они как в первый раз впиваются в любопытные глаза. Фаворитом кинематографии является мультик про цветик-семи цветик. Сказка Катаева, казалось наверно расставит приоритеты в дальнейшей жизни для меня.

Довольно шустро вживаясь в малознакомые декорации, мы установили небольшую животворящую атмосферу добра.

Я без ума от наших вечеров. Мы долго смотрим огромный телевизор в обнимку с членами семьи. В проёмах между мамой и папой, уютно разместив себя, я часто крепко засыпаю под монотонный бубнёж вечерних новостей. Но что за магия? Что за волшебство? Я опять в своей постели. Отчётливо осознавая то, что спать ложилась с мамой и папой, я в недоумении провела прохладное утро на своём диване. Спозаранку моя мама торопясь носила угольные вёдра. Кажется, не спав и половину ночи, она старательно топила печь.

За завтраком моя мама обнаружила у Паши первый зуб. Он стучал об металлическую ложку. Она невероятно счастлива и воодушевлена.

Первый зуб, первые шаги и первое слово… Всё шло своим чередом. Мы росли и на пару умиляли своих предков. Стены нашего дома согревали и создавали ощущение уюта.

В то время за окном уж припорошено белоснежным пледом. Плодородный чернозём отдавал остатки теплоты прохладному слою пухового одеяла. Стремительно на землю упала зима.

Зимой особые вечера приобрели контраст и вывели очаг на новый уровень. Живя в отсутствии банальных бытовых нужд, мы вынуждены довольствоваться нажитыми благами. Наверняка, мало кому известна скорость природных нужд на улице в скрипучей обуви от крепкой морозной наледи на, очищенных от снега, тротуарах во дворе.

А в банный день, один в неделю, около печи мы мылись в ванне, которую отец принёс из коридора с блестящим инеем на бетонных стенах. Второпях и покупаться и играючи по поливать себя водой, я послушно поддаюсь маминым нежным рукам. Она старается поспешно намылить меня, дабы не дать остыть последним градусам воды. А после, мокрая как мышь и без памяти счастливая, я побреду по полу босяком в тяжёлом тёплом полотенце. Сидя молча на постели, я буду терпеливо ждать тщательно от утюженной пижамы.

И вот, я наблюдаю желтоватый тусклый свет от лампочки, которой я стараюсь подмигивать в такт. Папа возмущённо спорил с телевизором, но тот бестактно настаивал на своём. Мама о чём-то ласково болтает с братом, завлекая его в увлекательный заплыв по ванне. А он в свою очередь лепечет непонятные слова в ответ. Мама будто понимает его и вежливо соглашается с его непонятным мнением, сплетенным в детский диалект.

Вот так вот жизнь играла с нами в игры. В квест под названием семья. А жить-то хочется на уровне с другими. И спать подольше и чаще кушать колбасу… Не бывает дня, чтобы родители, скуля от изнеможения опускали руки и подавались в алкогольное отчаяние. Сильны духом, крепки и настойчивы они гордо шли к заветной цели, преодолевая жизненные шлепки. А я в то время счастливо игралась с братом, пока взрослые занимались бытовыми делами.

Звучала мелодичная капель и грубые застои снежных тротуаров, покорно поддавались ласковому солнцу. Птичьим визгом разукрашены проулки. Сквозь усталые, от холода деревья, не уверенно сочится будущий раскалённый шар. Обстановка чего-то хрупкого и новорождённого. Околицы ещё вовсе не прогреты и леденящий сквозняк борется с растущей теплотой. Всё таяло под дебют молодого марта. Дороги погрязли в ледяной каше, под которой, всё ещё протягивался крепкий лёд. Из труб домов так же клубится дым. Природа ликовала от такого солнечного дня. Пусть холод оставался главным гостем, на улицу спускается весна.

Пушистые и пухлые коты, вальяжно проходятся, по отмеченным участкам, отирая шерстяной гривой каждый угол своего владения. Заигрывая мурча, мокрыми лапами почёсывали шею и облизывали длинный хвост. Всё классическим образом возвращалось на круги своя. Всё словно рождалось вновь. Открывались глаза дремлющих посадок и будто на заказ всё дышало нежностью и непринуждённостью.

Вечерами, всё чётче становились созвездия, а на утро мило улыбались новые ростки подснежника. Мурашками усыпана аура уюта. Хочется дышать быстрее и чаще. Дыхание сбивается. Ты будто часть мира, ты душа всего вокруг, ты сердце несокрушимого мира. Лёгкие заполняются невинным ароматом ушедших морозов. Так ласково оседает на макушку жадное солнце.

Я безвозвратно набирала жизнь годами, принося в неё всё больше персонажей и отчаянных героев. Так в мой путь вошли друзья. Я обзавелась ими и отнюдь, не слыть скучающим дитём в хатынке с маленьким братишкой, который из навыков, овладел лишь питанием и сном. Ну, откровенно говоря, он непременно веселит меня непредсказуемыми выходками по типу опорожнения вне памперса или вождением воображаемой машины с монетой вместо руля.

Мою подругу зовут Кристина. Она на два-три года младше меня, но разницы как таковой практически и нет, мы быстро нашли с ней общий язык. Общий интерес в игрушках, зачастую охватывал нас, и мы сами того не замечая, пропадали в комнате до позднего вечера. Уж доколе нас бабушки и мамы, сурово не отзывали по домам.

Нередким и предусмотрительно генеральным приоритетом в наших игровых баталиях, представляются игра в семью и школу. Придумывая животрепещущие ситуации, разгадывать мы их стремимся в декорациях фактически воображённой совершеннолетней жизни. Вот и все представляется сильно реалистичным, зарываясь в ям человечных проблем.

Всё так по-детски бесхитростно и по-детски обыденно и легко. Мы умираем и оживаем, мы расстаёмся и сходимся вторично. Она мой муж, а я её жена. Нам кажется, что этот сериал кругом, исключительно, наш и снимают его высочайшие интеллекты кино.