Илмари Одд - Безвременник для Аэлиты. Иди вперед и не оглядывайся назад

– Аэлита, простите меня, но я не мог сказать прямо, это одно из непреложных правил этого мира. Вы должны были сами найти путь в Безвременье, я мог только чуть подтолкнуть, что я и сделал, передав вам книгу.

– А моему отцу?! Ведь вы и ему дали книгу?!

Возмущение накатывало разгоряченной, обжигающей волной.

Он опять опустил глаза и тихо сказал:

– Так было нужно.

Я готова была накинуться на него с кулаками. Он, этот совершенно непонятный мне человек, оказался виновником всех наших бед и несчастий, моего и маминого одиночества. И он сидел сейчас передо мной, как ни в чем не бывало, такой поникший, но все равно гордый и красивый. И что теперь? Я должна поблагодарить его?

– Нужно кому?! Для чего?! Вы понимаете, что украли у меня отца?! Меня воспитывала одна мама, она уже 15 лет думает, что он бросил нас или погиб! Я пришла сюда не из-за вас! – с болью в сердце выкрикнула я, – Я пришла найти своего отца! И я найду его, во что бы то ни стало!

И, резко вскочив из-за стола, понеслась вверх по лестнице в свои покои.

– Он жив, Аэлита! Он, здесь! – доносился вслед его чарующий голос.

***

– Аэлита, – спустя пару часов, я услышала через дверь его приятный баритон. – Я жду вас в своем кабинете, спускайтесь. Прежде, чем мы пойдем искать вашего отца, вам нужно запомнить определенные правила. В этом мире нужно хорошо ориентироваться и я помогу разобраться в нем.

Как бы я ни была возмущена и как бы ни сердилась на Арсения, но сидеть в запертой комнате ничего не делая и не предпринимая – был не мой вариант. Отец всегда повторял мне в детстве две пословицы: «Время – золото» и «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня». И я всегда старалась следовать им.

Так и сейчас, я собралась с мыслями и, полная решимости, спустилась вниз.

Арсений стоял в дорогом прогулочном костюме около одной из многочисленных книжных полок и что-то искал. Когда я показалась в дверях кабинета, он любезно пригласил меня присесть на одно из пары удобных, мягких кресел с подлокотниками, расположенных чуть поодаль от письменного стола.

От такой любезности меня даже передернуло, но я старалась сохранять спокойный и хладнокровный вид. И как бы ни хотела сейчас накинуться на него, вцепиться в это необычайно красивое лицо, но я пока потерплю и выслушаю все, что он мне скажет.

И Арсений начал свой рассказ:

– Аэлита, вы можете представить себе бесконечную Вселенную? Абсолютно бесконечную, без начала и конца?

Тут я задумалась. Всегда ранее, когда я слышала об этом и старалась хоть на минуту представить эту самую бесконечность, я почему-то видела ее все время в каком-то замкнутом пространстве, в объемной фигуре, а конкретнее в кубе. А далее, за пределами этого куба, уже не представлялось ничего.

Я помотала головой и он продолжил:

– Так вот в этой бесконечной Вселенной существует такое же бесконечное множество миров, их настолько много, что представить это также невозможно, но это факт. Эти миры никогда не пересекаются и не пересекутся. Но у каждого мира существуют вот такие временные карманы, которые выпадают из обычного течения времени. И таких карманов может быть не один и даже не два.

– И вот теперь, Аэлита, представьте себе огромную паутину. Так вот, эти временные карманы находятся в одном измерении – я его называю Безвременье, официальное и общепринятое Вселенским Сообществом название Вневременность (Timelessness), и поэтому они связаны между собой, соединены тонкими нитями, как в паутине – определенными путями.

– Вы хорошо помните, как попали сюда? – и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Вы проделали определенный путь и когда возвращались отсюда прошли этим же путем, но только в обратном порядке. Это ваша дорога отсюда в земной мир. Но нельзя забывать, что миров множество, а этот карман всего лишь одна из точек пересечения вот таких путей. И отклонившись от своего пути можно попасть в другой, похожий на этот карман, а затем и в совершенно иной мир. А вот, чтобы вернуться назад в тот, первоначальный карман, из которого можно попасть в свой мир, нужно проделать весь этот же путь абсолютно точно, иначе можно оказаться в третьем кармане, откуда шансы вернуться домой, в свой мир, будут равны нулю.

Арсений сел в кресло напротив и опустил голову.

– Вот так я и попал сюда много лет назад… Какой это карман по счету? Я не могу сказать, да и после третьего считать и пытаться что-то изменить уже не имеет никакого смысла – ты оказываешься все дальше и дальше, а шансов попасть в родной мир все меньше и меньше.

В его голосе слышалась невыносимая боль и горечь утраты:

– Жажда путешествий всегда манила меня, мне нравилось открывать и исследовать новые миры, но я увлекся. И, видимо, где-то допустил ошибку…

– А потом я открыл для себя ваш мир, и он стал мне вторым домом. Я полюбил его, как свой родной. Мне нравится все: ваш климат, воздух, особенно дожди, снег, вода, ваша еда – она безумно вкусна. А больше всего, я полюбил вашу литературу. Любая книга – это целый мир, жизнь и вселенная. Ничего подобного нет у нас. Хотя наш мир намного цивилизованнее, чем ваш, но мы что-то упустили, что-то потеряли. Что-то очень важное. Я бы очень хотел остаться в вашем мире. Но не могу… По воле Вселенной у вас я становлюсь гораздо старше и, если останусь, то скоро умру. Поэтому я живу здесь, один, в этом временном кармане, и иногда навещаю вас.

– А больше всего я люблю сидеть в парке вечерами и читать книги, благо, что здесь их очень много…

– И вот в один из таких вечеров у меня появился настоящий друг. Я познакомился с ним, так же как и с вами, Аэлита, на автобусной остановке. Мы были одного возраста, только выглядел я гораздо старше, и у нас оказались похожие интересы: это книги и тяга к путешествиям, к открытиям. Мы подружились. Он был очень и очень сообразительным, с хорошей памятью, ясным и подвижным умом. И мне захотелось открыть ему все то, что знаю я.

Он посмотрел на меня такими несчастными глазами, и в них читалась такая боль двойной утраты – своего родного мира и лучшего друга, что вылить на него сейчас свое возмущение и гнев у меня не хватило бы духу.

– Это был ваш отец Аэлита.

Об этом я уже догадалась и без слов.

Его боль коснулась и моего сердца, она передалась мне, как прикосновение. И я прочувствовала то, что только вскользь коснулось меня в детстве, что только задело и прошло мимо, потому, что мама приложила все усилия, чтобы я не так трагично пережила потерю отца. Она делала все возможное и даже невозможное, и это я поняла только сейчас в этом странном мире.

А его боль была настолько сильной и мучительной и разрывала сердце. И ведь действительно, как тяжело жить с мыслью о том, что ты один, совершенно один в этом лабиринте бесконечности, и нет никакого выхода отсюда, и никто, совершенно никто не протянет руку помощи, просто по одной причине, что сделать этого некому !