Георгий Скрипкин - Непредсказуемость судьбы

– Ну, почему же так категорично, я ведь не против коммерции. Я даже посоветовал бы Вам еще несколько направлений коммерческой деятельности – произнес Кузьма Поликарпыч.

– Вот уж чего не надо, того не надо – категорично прервал Кузьму Поликарпыча Эрнест, – мы не коммерческая организация и заниматься коммерцией нам как-то не пристало. И, вообще, извините Кузьма Поликарпыч, но у меня сегодня еще много встреч и событий.

– Понимаю, понимаю – хитро произнес Кузьма Поликарпыч, – я удовлетворен Вашими ответами и, наверное, вступлю в Общество.

Попрощавшись, он также тихо вышел, как и вошел.

Эрнест посмотрел на Виктора, пожал плечами и сказал: – И не поймешь, не то это очень дотошный человек, не то засланный казачек. Как ты думаешь? – спросил он Виктора.

– Хочется надеяться, что не казачек – ответил Виктор, – но личность, прямо скажем, подозрительная.

Немного помолчав, Эрнест Наумович обратился к Виктору:

– Что-то давно мы с тобой не обедали вместе, а не посетить ли нам «Альбатрос?

– Вот отчего не откажусь, так это от «Альбатроса, – с энтузиазмом воскликнул Виктор и открыл перед Эрнестом дверь.

Эрнест эпатажно встал из-за стола и степенной походкой вышел из кабинета.

– А что, мне это даже очень понравилось, – сказал он, выйдя на улицу.

– Что понравилось? – переспросил Виктор.

– А то, как ты передо мной открыл дверь кабинета, – ответил Эрнест.

– Ах, вот оно что, – воскликнул Виктор, – уж не подумал ли ты в этот миг о моих лакейских способностях?

– Нет, ну что ты, – поторопился возразить Эрнест, – ну какой из тебя лакей.

– А мне показалось, что ты был рад моему подобострастному жесту, – сказал Виктор.

– Если кажется, перекрестись, – возмутился Эрнест, – неужели ты думаешь, что мне приятно лакейское обхождение?

– Да ничего я не думаю, – воскликнул Виктор, – просто мне показалось, что в тот момент ты очень естественно вошел в роль хозяина.

– Значит, я хороший артист, – постарался перевести в шутку этот разговор Эрнест.

Оставшиеся до ресторана метры они прошли молча. И только за столом Эрнест спросил:

– У тебя с Ольгой серьезно, или как?

– По-моему, серьезней не бывает, Эрнест – признался Виктор, – у меня словно крылья выросли за плечами. Я снова почувствовал себя молодым, полным сил и энергии. У меня даже в юности ничего подобного не происходило.

– Я рад за тебя – искренне произнес Эрнест, – тут Натали интересовалась, как, мол, дела у Виктора.

Виктор внимательно посмотрел на Эрнеста и уточнил: – Натали? Эффектная женщина. Думаю, что многие мужчины хотели бы заполучить ее в жены или любовницы.

– Да, Виктор – тяжело вздохнув, признался Эрнест, – Натали – моя радость и нестерпимая боль моя. Она чувствует, что я люблю ее больше самой жизни. Да и она не равнодушна ко мне. Но я никак не могу понять, что мешает ей стать моей женой, что ее удерживает.

– Может быть, она замужем – предположил Виктор.

– Нет, Виктор, дело не в этом – с сомнением произнес Эрнест, – что-то другое мешает ей сделать шаг навстречу. Я очень часто ловлю на себе ее любящий взгляд.

– Эрнест, если этот взгляд искренний, а в этом я не сомневаюсь, то твоя любовь все равно приведет ее к тебе – уверенно сказал Виктор.

– Спасибо, Виктор, я рад, что мои способности экстрасенса помогли мне увидеть в тебе того человека, с которым можно быть откровенным и искренним. За свою жизнь мне приходилось много раз разочаровываться в людях. И, пожалуйста, выбрось из головы мысль о том, что я люблю лакейские замашки.

– Хорошо, – пообещал Виктор, – я, в общем-то, в серъез об этом и не думал.

После обеда Эрнест опять уехал на какую-то важную встречу, а Виктор вернулся в офис.

Наступила пятница, день первого собрания Общества любителей жизни.

Виолетта Петровна с Екатериной Павловной уехали в кинотеатр для подготовки ритуального чаепития. Кристина и Ольга занялись работой с документами, а Виктор у себя в кабинете штудировал Устав Общества.

Эрнест дома готовился к выступлению на собрании и обещал после обеда быть в офисе.

Эльвира Сергеевна кружилась между офисом и кинотеатром.

Уже за час до собрания в кинотеатре стали появляться первые нетерпеливые члены Общества.

В основном, это были пожилые люди, которым хотелось поскорей встретиться с другими любителями жизни. Разве плохо поговорить о наболевшем, утолить жажду одиночества.

Они прогуливались по фойе, подходили к столику с книгами. Кто-то из них покупал книгу и, не скрывая своего любопытства, садился знакомиться с ее содержанием. Другие о чем-то оживленно беседовали.

Эрнест с Виктором приехали в кинотеатр за пятнадцать минут до начала собрания. Подойдя к Эльвире, они обменялись информацией и перешли за стол президиума.

Зал был заполнен до отказа, несколько человек стояли даже в проходах. Чувствовалось всеобщее возбуждение и нескрываемый интерес присутствующих.

Ровно в 16:00 Эльвира Сергеевна открыла собрание.

– Уважаемые друзья – обратилась она к присутствующим, – разрешите открыть первое собрание Общества любителей жизни. Слово для приветствия предоставляется президенту Общества Громовержцеву Эрнесту Наумовичу.

Эрнест Наумович, одетый во все светлое, встал и торжественно произнес:

– Дорогие друзья, братья и сестры!

Я обращаюсь к вам в этот знаменательный для вас день с глубоким чувством признательности и надеждой на то, что с этого дня каждого из вас посетит благодать и спокойствие, ибо цели наши благородны и помыслы чисты. Каждый из вас является дитем божьим. (Руки медленно вверх, затем к левой груди).

Да, заявляю я, вы не рабы божьи, а дети его и дал он каждому из вас шанс. И шанс этот – достойно идти по жизни своей, помня имя свое и отца своего. (Руки вверх, затем к левой груди).

Все мы дети божьи, да не все дети – посланцы его на этой земле. Я – главный богов посланец, пришел передать вам слово божье и довести главную мысль его. (Руки вверх, затем к левой груди).

Заявляю Вам с полной ответственностью, что всяк, живущий на этой Земле имеет право на две жизни: одну скоротечную, другую бесконечную. И кто достойно проживет первую жизнь, тот в том же облике сможет прийти и во вторую свою жизнь. И жизнь та будет радостной и счастливой. (Руки вверх, затем к левой груди).

Кто же в грехе замечен будет в первой жизни, тот во вторую жизнь придет в облике не человеческом, но твари божьей. И будет та жизнь беспокойной и сумрачной. (Руки вверх, затем к левой груди).

Кто в первой жизни любит зелененькие и добывает их деяниями неправедными, тот и во второй жизни не потеряет интерес к зелени, и будет жевать эту зелень в облике кролика или в облике зайца.