Иван Ленивцев - Я своих не сдаю

– Господа! Товарищи! Тихо, прошу вас! Ну что вы прямо как на базаре… – Мэр опять встал и попытался призвать к тишине.

Но нет, не слышит элита, не хочет, не желает слышать мэра, каждый только себя слышит, у каждого одно на уме: где деньги, дай денег, дай, дай!! Ну, помощнички! С кем тут работать?

Мэр беспомощно оглянулся – позади лишь портрет президента стоящего во весь рост на танке с автоматом в руке. Зачем местный художник всучил Ельцину «калашников», выяснить не удалось – получив за свой «шедевр» гонорар, он надолго запил, уйдя в «подполье». Мэр попросил начальника милиции разыскать этого «Петрова-Водкина» и влепить ему пятнадцать суток, пусть камерные стены разрисовывает.

– Ну что вылупился?! – неожиданно для самого себя, мэр грубо накинулся на президента. – Заварил в стране кашу, понимаешь ли, а я тут расхлебывайся за тебя…

Президент самой большой в мире страны не стерпел подобной фамильярной наглости от какого-то зачуханного мэра, самого что ни на есть захолустного района – он, мрачно нахмурив брови, багровея лицом, заорал: «А ну вста-ать!! —Удивительно, но вскочив, мэр по-армейски привычно бросил руки по швам. – Ты перед кем стоишь, сопляк?! Щенок! Пацан! Молокосос! Слизняк ты, а не руководитель! А еще бывший танкист! Ты чего с этими уродами миндальничаешь? Врежь им от всей души, понимаешь ли, покажи свой командирский голос! Заставь трепетать от страха! Время пошло!…»

Мэр с готовностью сказал «есть», затем набрал в бочкообразную грудь побольше воздуха и, хватанув кулачищем по столу, скомандовал:

– Вста-ать! Сми-ирно! Равнение на… меня! Так и стоять… трак вам всем в задницу! – орал он, сверля красными глазами гипертоника стоящую номенклатуру, плюс депутатский корпус. Лучшие люди района по-солдатски замерли, большинство отслужило в армии и не разучилось подчиняться. Элита давненько не слышала такого шквала многоярусной матерной брани в свой адрес от бывшего солдафона, а ныне – хозяина города с районом.

Закончив бранный монолог, мэр сердито сопя, налил из графина воды в стакан и, словно забыв про стоящих подчиненных, задумался: «А чего это я разорался, ведь терапевт запретил мне волноваться. Посдерженней бы надо. А как посдерженней? Устал я с этими баранами, вот и не сдержался. – Он с неприязнью бросил взгляд в конференц-зал. —Все, надо прекратить эту бесполезную бодягу, четыре часа на одном месте топчемся, а бюджет по-прежнему далек от принятия. Отупел народ, устал, да и я тоже не в лучшей форме. Завтра выходной, отдохнуть бы не мешало. А что, неплохая идея. Прикажу-ка я завтра с утра пораньше подогнать катер рыбоохрановский, захвачу с собой Вальку – буфетчицу и махну инспектировать наш заповедник. Говорят, его служащие скоро всех зверей на мясо пустят, без разбора истребляют. Вот шакалье! Штаты раздули, форму с погонами на себя натянули, а не хрена не делают, бездельники! Ну я им покажу, я им устрою… Устрою шашлычок, барбекю с водочкой организую, с Валюхой в кустики завалюсь. Эх, отдыхать, так по полной!»

Кто-то в зале громко кашлянул – должно быть, напоминая главе района, что его подчиненные столбом стоят. Мэр махнул рукой, мол, садитесь, и примиряюще добавил:

– Мужики, извиняюсь, не сдержался, день какой-то сегодня нервозный. Но и вы, подлецы хороши, дебаты, понимаешь ли, устроили. А зачем зазря глотку драть? Я прекрасно понимаю, что для нас сейчас главное-деньги! Лучше наличными. Где их взять, надо подумать. Край конечно выделит под северный завоз, но и нам необходимо в этом направлении поработать. Чтобы у губернатора не было повода обвинить нас в бездействии. А будут у нас деньги, разделить их мы всегда сможем. Правильно? Да и вообще, давайте жить мирно, а не как в той басне про лебедя, рака и щуку. Вы же знаете мое жизненное кредо: сам живи – и другим давай. Так что живите братцы… пока. Шутка! Впереди два выходных. На эти выходные я даю вам домашнее задание под названием «Где взять деньги в районный бюджет?» Где хотите ищите: в небесах, на земле, на море, на дачах, в лесу, трясите «торгашей», шерстите бабулек у магазинов! Деньги у населения имеются, надо только их умело изьять. Вот и думайте на выходных: как, где, сколько? Но мое задание должно быть выполнено точно и в срок! Срок – до среды. В среду письменно доложите, я проверю… А сейчас я предлагаю перенести вопрос о районном бюджете на следующую неделю, думаю, до конца лета мы его примем. Ну что, голосуем? Кто за? Единогласно! Все свободны!

Зал дружно колыхнулся в сторону выхода.

– Господа! Постойте! Минутку внимания! – Мэр постучал ручкой по графину. – Чуть не забыл… Садитесь! – Элита нехотя опустилась на стулья. – Друзья мои, соратники! До меня доходят слухи, что какая-то сволочь затевает целый заговор, будто бы некие людишки хотят лишить меня поста мэра путем выражения вотума недоверия, или как там еще?

– Объявить импичмент! – выкрикнул кто-то, кажись, юрист мэрии.

– Вот, вот, он самый, падла, импичмент! Это что же делается: я себя на работе не жалею, здоровье гроблю ради процветания города с районом, а кто-то сует мне палки в колеса! Кто это шебуршится, известно?

– Пенсионеры! Врачи! Учителя! Коммунисты! – послышались выкрики. Мэр желчно усмехнулся.

– Опять коммуняки к власти рвутся? Вот неугомонный народец! Ну да ладно, с ними я договорюсь, а вот что остальным надо? Ведь не замерзли же зимой, все слава богу выжили, а если они насчет зарплат и пенсий – то это не ко мне следует обращаться – к губернатору. Ну никак людишки не поймут, что сейчас всем трудно живется, реформы идут, приватизация, частная собственность возвращается – и слава богу! Или, может, они думают, что я им свою зарплату отдать должен? Или все вы, господа? А что, может, возьмем и отдадим?

– Не-е-ет!!! – единодушно проревел зал. Мэр одобрительно качнул головой.

– И правильно. Ни деньги, ни власть мы никому не отдадим, зря что ли в девяносто первом под танки бросались? Мы тут головы себе ломаем, где деньги на топливо, на продукты для района найти, а «эти» импичмент готовят, подписи собирают, ну не с-сукины дети, а? Нет, братцы, надо действовать по-армейски решительно, быстро, на опережение! У кого есть какие предложения, прошу высказываться.

Элита сосредоточенно засопела, импичмент – дело для района новое, необычное, опасное. Вон в Москве тоже хотели импичмент объявить, а что вышло? Расстрел! Бойня! Кровопускание! Но то Москва, там танки на помощь пришли, а в нашем районе такой техники нет. Правда, на военно-морской базе имеются мощные морские орудия, но они поди давно заржавели, если, конечно, их еще не приватизировали и не продали в какую-нибудь бедную Кампучию.

– Что молчите, орелики? Ум за разум зашел, все на меня надеетесь… помощнички! Что бы вы без меня делали? – Мэр встал и по-военному одернув пиджак, сказал: – Ладно господа, так и быть, приму удар на себя. Слушай мою команду! Да сидите вы, сидите! Приказываю сорвать этот гребанный импичмент! Где у них место сбора? В «Авангарде»? В кинотеатре? Значит, так… Бунтовщиков возле театра зажать и в зал не пускать! Ни одного! Что, что? Как это сделать? Да легко… приходите сами, приводите своих друзей-знакомых, родственников подключите, надежных подчиненных. Всем прокурорским, судейским, свободным от дежурства милиционерам переодеться в гражданское – и вперед, на защиту демократии. Бюджетников в приказном порядке. А сколько в городе амбалов-охранников! Их как таран поставить в первые ряды, а то ряхи наели – на автомобиле не объедешь. А протестный люд – народец немолодой, хилый, легко раскидаете его в стороны и займете кинотеатр, где и проголосуете против импичмента подавляющим большинством. И, чтобы это народоизлияние зафиксировать документально, чтоб все законно было! Законно… мать вашу! А пенсионеры и прочие несознательные элементы пусть у кинотеатра митингуют. Поорут, погорлопанят, да и разойдутся. Редактор, – нашел он в зале редактора местной газеты «Морская звезда», – натрави на недовольных свою газетенку, мол, в тяжелое для страны время находятся провокаторы, которые пытаются подорвать основы нашей молодой демократии. Заклейми из позором… Иван Филимонович, голубчик, – начальник милиции резво вскочил, – Ты уж будь добр, возьми это мероприятие под свой контроль, пусть твои подчиненные… э-э, но чтобы я больше про импичмент не слышал.