Эдуард Мустафин - Будешь спасен и ты

– Ну вы даете… – теперь недоумевает от недогадливости собеседников операционная сестра Клавдя. – Берешь сорок, тогда и девичья честь нетронута и деньги на карманные расходы останутся. А плащ украли…

– Вот, девочки, это вам к чаю. – В комнату приема пищи, где выползшая минут на десять операционная бригада, жадно чавкая и сыто рыгая, метала в себя разогретую в микроволновке больничную вкуснятину, просунулась голова и рука вчерашней пациентки, а потом рука положила на стол шоколадку.

– Чай – не водка, много не выпьешь. – раздался голос явно не Доктора Айболита, лениво заливающего в себя очередную чашку кофе, ибо время завтрака (всего 12:00 АМ) у него еще не наступило. Доктор, хотя и был не Айболитом, но тоже гуманист. Подавились не все. Только половина. Двоих (больше рук не было) он похлопал между лопаток. – Быстро. Жрем и вперед. У нас еще трое! Потом не Доктор Айболит сполоснул чашку и поиграл желваками, покосившись на дверь. Вспомнилось ему. Вчерашнее…

– А какими препаратами вы мне будете проводить наркоз?

– Я, конечно, отвечу, но зачем вам это? Вы отягощены парамедицинскими знаниями?

– Я в медицине работаю!

– Если не секрет, кем?

– Программистом!

Доктор не Айболит тяжело вздохнул, поиграл желваками, он это периодически проделывает незаметно для окружающих и собрался с силами отвечать, вспомнив словосочетание «партисипативность 43 43 Метод организации взаимоотношений, способствующий формированию взаимной ответственности, сотрудничества (альтернатива авторитарности). , блять»…

– Вы прочитали информированное согласие на наркоз? Вопросы есть?

– Почему у вас там все страшное перечислено?

– В соответствии с действующим законодательством. – Внимательный взгляд на собеседницу над очками. В глаза смотрим, большинство этого не выдерживает. – Депутаты принимают законы, мы их соблюдаем, хотя лично я все больше сомневаюсь в разумности перечисления возможных осложнений и в возможности принятия осознанного решения человеком, находящимся под психологическим давлением вследствие прочтения этих перечислений. Но я от депутатов давно ничего разумного не жду, впрочем, это к делам нашим скорбным не имеет никакого отношения. Давайте я вам лучше побудительные мотивы объясню – если осложнения случатся у вас, меня ругать будут. Теперь внимательно смотрите на мое умное и доброе лицо – мне это надо? Убедил?

– Но у вас же… – ну, давай-давай, договаривай.

– Но у вас же смертный случай был!

– Глупо скрывать разошедшийся по желтым средствам массовой информации факт. Но не у нас. На нашей территории.

– А какая разница?

– Небольшая есть. Повторяю, не у нас. А в клинике, в которую вы обратились. Она арендовала у нас стационар по выходным и там не было ни одного нашего сотрудника. Более того, наше руководство разорвало с ними все отношения, все операции, которые нельзя отменить проводятся при участии и под контролем наших шефов анестезиологической и гинекологической служб. Один из них с вами сейчас и беседует…

– А-а…

– Вы хотите спросить, почему и как все произошло? – а чего бы умище не продемонстрировать, тем более, если люди и не подозревают, как они предсказуемы?

– Да, именно это…

– Не знаю. Меня там не было. Я не следователь и не эксперт, чтобы рассуждать о том, чего не видел. Тем более мы со Светланой Петровной и остальной операционной бригадой третью неделю без выходных х-ху… (проглочено какое-то неразборчивое слово) работаем, потому что наш операционный список тоже никто не отменял. Теперь убедил?..

Кстати, да. Третью неделю. Ты так часто утверждал «я как секретный военный кабель – трехжильный и в стальной оплетке», что «время пришло, старичок, отвечать за базар». Так исполнял когда-то слушаемый певец песен ртом, которому ныне для внутреннего употребления присвоено псевдо «Киса Воробьянинов», потому что бывший депутат Государственной Думы. Соответственно, изображать трехжильность в стальной оплетке можно и нужно, даже если сигареты стали уходить в два раза быстрее. Ты узнал, что за грудиной бывает… Нет, не боль… Что-то. Помогает, кстати, никому не слышное сипение. Неполное смыкание голосовых связок, именуемое мудреной аббревиатурой auto-PEEP. Да, положительное давление в конце выдоха увеличивает насыщение крови кислородом.

И гонка. Нет хирурги ничего не говорят. Просто заглядывают в операционную взглядом гадящей собаки. А чего бы и не заглядывать – они чередуются. Ты нет. Поэтому только повторение про себя сакральной мантры – «Чек-лист». Разработанный самим собой для самого себя набор показателей, с которыми можно вывозить в палату и ни шагу назад. Для этого и мантра. Впрочем, даже не отступая от чек-листа, можно обогнать хирургов.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Да, были не так и давно вот такие зарплаты. На ставку – десять тысяч рублей, на полторы – двенадцать, на две – тринадцать пятьсот. Принципы начисления мне даже в бухгалтерии объяснить не смогли.

Это лекарства такие. Подлежащие предметно-количественному учету. Кстати, у применяющих эти лекарства есть допуск. Не меньше месяца оформляется.

Бля – это неопределенный артикль.

Журнал такой. От британских ученых. И практиков.

Речь о спинальной анестезии, когда анестетик вводится в спинномозговой канал. Лучшее, что есть при кесаревом сечении с учетом соотношения качество/безопасность.

Кетамин и листенон – лекарства такие. При наркозе полезные, а так вообще не очень.

Тоже лекарство. Не очень полезное на 5/6 части суши, но считающееся таковым у нас.

И опять лекарства. И опять применяемые при наркозе.

Мероприятия, выполняемые по окончании наркоза. Кстати, иногда чреватые разнообразными последствиями – самолеты тоже чаще бьются при посадке.

Неоднократно описанная в предыдущих книгах гинекологиня, отличающаяся повышенной эмоциональной лабильностью.

Да, оптимизировали роддомик. Бывает…

Лекарство такое для наркоза. Не идеальное, и не прощающее ошибок, но считающееся золотым стандартом. Не у нас, естественно.