Геннадий Мурзин - Звери лютующие. Екатеринбург: гримасы уголовного мира

– Где она?

– В приемной.

– Пусть заходит… Но предупреди: у меня в запасе не больше десяти минут.

Отключившись, сел в кресло, нахмурился, взял в руки чей-то рапорт, ждущий прочтения и принял подобающий вид.

– Здравствуйте, Петр Романович.

– Добрый день… Присаживайся… С чем пришла? Порадуешь командира или огорчишь?

– Не знаю, как вы отнесётесь, но… Я свою часть работы сделала, то есть доследственную проверку закончила…

– Очень хорошо… И что дальше?

– Дальнейшее – за пределами моей компетенции и…

– Пришла к какому заключению? – в своем кабинете полковник Равенских чувствовал себя куда увереннее, поэтому с подчиненной разговаривал, несмотря на ее пол, уже на «ты». – Готов послушать.

– Необходимо направить материалы по подследственности…

– То есть?

– Наверх, то есть в региональное следственное управление.

– Уверена в правильности принятого тобой решения?

– Абсолютно. Личность потерпевшего установлена. Экспертное заключение (правда, предварительное) имеется.

– По какой причине наступила смерть?

– Из-за умышленного нанесения тяжких телесных повреждений, повлёкших большую потерю крови, нанесения повреждений, по сути, несовместимых с жизнью.

– Есть подозреваемые?

– Нет.

– Свидетели или очевидцы?

– Также нет.

– А что, если еще тебе покопаться и найти?

– Дальнейшие действия, необходимые для расследования, за пределами компетенции дознавателя.

– Например?

– Ну… Необходимы поручения по проведению дополнительных и более глубоких экспертиз, а их уполномочен запрашивать лишь следователь, причем, в рамках возбужденного уголовного дела.

– Да-да, я понимаю… Что думает по этому случаю уголовный розыск? На твоей стороне или нет?

– Майор Ефимчик разделяет мое мнение.

– А с моим замом советовалась?

– Да. Он также не возражает.

Полковник притворно вздохнул.

– У меня нет выхода, как согласиться. Готовь соответствующие документы… Я подпишу.

– Петр Романович, все документы готовы. Вы можете подписать прямо сейчас, – Марусева привстала и положила перед ним стопку бумаг.

– Прямо сейчас… Ишь, какая у молодёжи прыть… Нет уж… Надо тщательно изучить…

– Петр Романович, но лучше, если отправить спецсвязью материалы до обеда.

– Значит, – полковник передвинул стопку документов сначала налево, потом направо, – Ефимчик не возражает, мой зам одобряет… Подпишу, но, учти, в порядке исключения.

– Спасибо… А я прослежу, чтобы материалы доследственной проверки сейчас же ушли адресату.

– Не забудь: возможен и возврат по причине неполной проверки всех обстоятельств. И в этом случае наложу дисциплинарное взыскание – на тебя, в первую голову, и на твоих единомышленников.

– Спасибо за напоминание.

Тем временем, после ночи, проведенной Анной Юрьевной Кобяковой в больничной палате, после проведения необходимых восстановительных процедур давление было приведено в нормальное состояние и её выписали. Доктор предлагал вызвать социальное такси и доставить пациентку по месту жительства. Анна Юрьевна стала категорически возражать, заявив, что домашние, во-первых, хотя и знают, где она и что с ней, беспокоятся; что, во-вторых, ей лучше забежать в отдел полиции, повидать майора Ефимчика, поспрашивать кое о чем, тем более, это почти рядом. Врач предостерёг, чтобы она выдерживала спокойствие и под рукой имела таблетки.

Женщине повезло. Потому что через пару минут она бы майора Ефимчика на месте не застала. Увидев на пороге Кобякову, удивился.

– Вы? Сбежали? Напрасно! Не что иное, как девичье безрассудство.

– Все в порядке, Антон Алексеевич. За меня не тревожьтесь. Я в состоянии олимпийского спокойствия. Держу себя в руках. Врач мне позволил покинуть больничную палату.

– Вот и шли бы домой.

– Нет… Где сейчас находится тело брата?

– Естественно, в морге.

– Своими глазами не видела и продолжаю сомневаться. А что, если не брат?

– Вы считаете необходимым провести процедуру опознания?

– И прямо сейчас… Чтобы избавиться от иллюзий. Это возможно, Антон Алексеевич?

– Это ваше право, но в рамках доследственной проверки не обязанность.

– Почему?

– Только что материалы направлены в Следственное управление и уже в рамках им возбужденного уголовного дела вас все равно пригласят на процедуру опознания… Не позднее, чем завтра или послезавтра.

– Господи, быть в неведении еще два дня?!

– Если только вы настаиваете…

– Настаиваю… Категорически!

– Сил достаточно?

– Вполне.

Через полчаса Ефимчик и Кобякова были в морге. В присутствии приглашённых понятых Анна Юрьевна тотчас же признала тело брата. Был составлен протокол, который подписали все.

Когда вышли из морга, вытирая слёзы, навернувшиеся на глаза, Анна Юрьевна тихо произнесла:

– Бедный братик… Вот и закончил свой земной путь… Худо закончил… Что теперь об этом говорить?.. Судьба… Богу было так угодно… – Она подняла глаза на рядом идущего Ефимчика. – Когда можно будет предать тело несчастного земле?

– Не сегодня и не завтра – в этом я уверен.

– Почему?

– Справку о смерти вам выдадут на руки лишь после того, как будут проведены дополнительные экспертизы, а эти дела не одного дня. Тем более, когда речь идет о совершении тяжкого преступления.

– Знаете, кто преступник?

– Нет, но почти уверен, что преступник был не один.

– За что старика избивали?

– Не знаю. Явных мотивов нет.

– Может, позарились на что-то?

– Не думаю. Деньги остались на месте. И вообще: нет никаких признаков на грабёж.

– Может, ошиблись адресом?

– Не думаю, Анна Юрьевна. Визит имеет все признаки, указывающие на преднамеренность.

– Допросили соседей?

– Нет. По двум причинам: а) те, которые находились дома, ничего не видели, ничего не слышали; б) остальные, прячась от короновируса, находятся за пределами Екатеринбурга. Последних – все равно допросят, но уже в рамках возбужденного уголовного дела.

– Да… Завтра схожу и приберусь в квартире… Там невероятный ужас.

– У вас есть ключи?

– Конечно. Старик один… Мало ли…

– Постойте: а вы уверены, что ваши ключи не побывали в руках какого-либо злодея?

– Уверена. Последний раз была у брата в первой половине дня, в воскресенье. Ключи, естественно, были с собой. Когда вернулась, положила ключи в тумбочку. По крайней мере в воскресенье у нас никого из посторонних не было.

– А родственники?

– Даже внук не забегал. Карантин.

– Насчет уборки… Не делайте этого!

– Почему? Только с разрешения следователя.

– Той молодой женщины, что?..

– Нет. Будет представитель не полиции, а Следственного управления. До похорон вряд ли получите разрешение на приведение в порядок квартиры. Но и потом… Не факт. Зайти вы можете, однако только для того, чтобы отключить газ, воду и электричество. Предупреждаю: никому не давать в руки запасные ключи. Возможно, имеет место охота чёрных риелторов, которым приглянулась квартира одинокого старика.