Елена Сперанская - Золотой купидон. Остросюжетный детективный роман

Поливанов закончил печатать, написал число и неразборчивую подпись, аккуратно расшифровал. Поставил заглавную букву «Z» в конце своего короткого опуса.

В некоторых местах Артемию Серафимовичу без бахвальства хотелось вставить больше красочных эпитетов и колоритных выражений, которые бы вмещали весь его двадцатилетний стаж, все трудности, через которые ему пришлось пройти, чтобы добиться такой высокой должности, указать все недомолвки, спрятанные где-то в тайниках у каждого его подчинённого, которых он видел насквозь, но он решил, что нужна официальная, лаконичная записка, без лишней эмоциональной нагрузки, понимая, что краткость – сестра таланта, где бы честно говорилось об его отношении к этим вольнонаёмным гражданам, помогающим навести порядок в гостинице в отсутствие постояльцев.

Он уважал бюрократов, не смотря на то, что они выпили много крови из него своими налогами и вычетами. Иногда даже завидовал им, говоря сам себе: «Вот люди – самые прозорливые среди населения. Ничего не пропадает у них, ничего не ускользает сквозь пальцы. Все при деле. Запасливые до безобразия. Куда нам, светским львам, тяготеющим своими заботами о комфорте граждан. Отложи я на неделю работу, сразу всё придёт в упадок. Нельзя расслабиться ни на минуту, чтобы как-то заняться собой: посетить бассейн, тренажёрный зал, спа салон у жены или принять лечебные ванны с процедурами. Оставляю на потом… Когда это потом настанет? Неизвестно. В отпуск надо успеть помочь родителям с посадкой овощей, осмотреть достопримечательности неизвестного, женой выбранного, зарубежного государства, чтобы быть на уровне своих гостей. Читать книги не всегда успеваю перед сном. Только открою страницу, сразу засыпаю. А раньше как было: то соревнования по многоборью, то доклады с презентациями шедевров живописи, то лекции по эстетике и этике, то посещение кинотеатров, театров, выставок – всего не упомнишь…»

Артемий Серафимович с огромным сожалением вспоминал молодость, ухаживания за девушками, учёбу в вузе и накопление опыта на практических занятиях, трудовые десанты и стройотряды. Впопыхах, то замедляя, то ускоряя темп речи, он вполголоса ещё раз перечитал весь текст письма. Довольный, что никто ему не помешал заниматься и размышлять, Артемий Серафимович позвонил жене – директору Салона красоты на Калининском проспекте.

– Дорогая, сегодня к нам приедет наш давний друг из Тбилиси – Гиви. Пожалуйста, не задерживайся на работе. Я принесу что-то из нашего ресторана специально для него. Повара у нас хорошо знают грузинскую кухню. Коньяк, думаю, он привезёт с собой, – быстро отчеканил Артемий Серафимович, услышав голос супруги в трубке, как всегда надеясь на её понимание, благосклонность и тактичность, так как давным-давно изучил все её интонации и намёки по отношению к его должности.

– Захвати баночку икры на свой вкус, а персики или любые свежие фрукты купи в Елисеевском магазине. Там у них сносные цены.

– Всё сделаю, как ты сказала, моя птичка. Как у тебя дела? – спросил супруг для проформы, чтобы как-то смягчить характер жены и желание отругать его как маленького мальчика за баловство и непослушание взрослых.

– Об этом не буду тебе докладывать. Ты провинился, выпутывайся сам, – резко отчеканила она и бросила трубку.

– Не обижайся, дорогая, – льстиво сказал Артемий Серафимович, но услышал в ответ только длинные гудки.

Директор положил трубку стационарного телефона и с удовлетворением вздохнул.

«Всегда так она обижается на меня без объяснений. Дело сделано. Ладно, пусть дуется. Куколка моя ненаглядная. Сколько надо терпения, чтобы договориться с ней. Вечно я попадаю, по её мнению, в глупую ситуацию. Но это всё-таки не вердикт… Отобьёмся, а если не отобьёмся, то икрой накормим», – вспомнил он старинную русскую пословицу.

Генеральный директор медленно отправился, как и обещал, проверить все ли активно принимают участие в приёме гостей и уборке помещения гостиницы. Предварительно он закрыл на ключ дверь своего кабинета. Пройдя с первого до пятого этажа, он заглянул в каждую щелочку, заметил мельчайшую пылинку в углах коридоров, оценил меню уютного ресторана, что вопреки ожидания, вызвало массу приветствий в его адрес. Он самозабвенно взглянул на все хрустальные люстры, висящие в каждом помещении, включая ресторан, где долго наблюдал за искрящимися брызгами воды, бьющими в фонтане с золотым купидоном в центре. Хрусталь светильников, и, подобные им, брызги создавали впечатление дворцовой сказки с невероятным количеством приключений, которые обычно имели счастливый конец.

Вдохновившись спокойствием и умиротворённостью жизни, он отправился в бар, где рассмотрел количество импортных напитков. Около бассейна, отделанного обычным, белым кафелем, поговорил с дежурной медсестрой, выяснив температуру воды. Этот элементарный обход отнял у него около двух часов. Решать меркантильные вопросы он принципиально не стал, чтобы сделать это, когда получит несгораемые доллары за свою квартиру и вложит в банк, вместо утраченных. «Ничего лишнего, всё на своих местах», – обрадовался генеральный директор, чувствуя, что претерпевает огромные убытки. К самому концу рабочего дня, он трезво осознал несправедливость воздаяния небес: «Одним – всё, другим – ничего».

«Такой лозунг, обращённый фанатиками к создателю, не мог не смутить разум грабителя. Вот в этом и кроется загвоздка. Надо самому заняться расследованием или нанять частного сыщика за любые деньги. Пусть найдёт из-под земли вора и отдаст в руки правосудия. Кажется среди этих наших бывших постояльцев-следователей была девушка. Вот она наверняка знает что-то, о чём умалчивала. Надо пригласить её ещё раз к нам», – осенило Поливанова.

Фонтан с золотым купидоном

Записку с подробным отчётом о работе сотрудников, подозреваемых в деле о грабеже, он достал из внутреннего кармана пиджака и разложил перед собой, когда сел за столик в атриуме. Учтивая официантка принесла ему чашечку кофе. Перечитывая свой разборчивый почерк, изредка впивая взгляд на безымянный палец левой руки, где красовался перстень с большим сапфиром, купленный по настоянию жены на распродаже буквально месяц назад, он внутренне соглашался с написанным. Допил обжигающий кофе. Представил себя сначала в тюремной робе и наручниках, с руками за спиной, марширующим в камеру мимо надзирателей, а затем сидящим одиноким отшельником в подземной пещере среди сталактитов, виденных ими в Турции во время одного из круизов.

Он вернулся в свой кабинет. Сел за громоздкий письменный стол. Затем дважды, как школьник, переписал своё донесение. Первый экземпляр он спрятал в пустой сейф. С грустью закрыл тяжёлую дверь. Оделся, например оперных певцов не забыв завернуть шею длинным, пушистым шарфом. Не подозревая ни о каких-то осложнениях, ни о чём серьёзном, что за ним уже была установлена слежка, съездил на своём джипе в ближайшее почтовое отделение, купил два конверта и отправил по почте второй экземпляр запроса в Управление внутренних дел в Саратов, откуда приезжали Режимов, Перцев и Кораблевская для проведения ответственной операции – охране антикварных фолиантов. Третий экземпляр решил отнести самолично в районное отделение старшему следователю прокуратуры по борьбе с хищениями и коррупцией для вшивания в папку с делом, а не для расследования. Пришлось удлинить маршрут, поэтому Артемий Серафимович не стал всматриваться в знакомые номера автомобилей, снующих мимо него, но неотвязно почувствовал, увидев в зеркало дальнего вида, что за ним постоянно движется «вольво» с дипломатическим номером. Он соразмерял свои силы и постарался оторваться от слежки, виляя между переулками рядом с улицей Петровка, 38 и Калининским проспектом. В окне ювелирного магазина он заметил красивую, белокурую женщину очень похожую на его жену, в такой же серой каракулевой шубке как у неё, выбирающую какую-то безделушку. Около неё вертелся высокий парень. Что жена ему изменяет, эту мысль он отмёл сразу, но заметил, что «вольво» остановилось тогда же, когда он снизил скорость на повороте и затормозил рядом с Детским миром.