Александр Шубняков - Корпорация по ту сторону добра и зла. Часть третья

– Это такие издания, где были иллюстрации со сценами насилия?

– Да. И хочу подчеркнуть, что именно этот вид порнографии является наиболее опасным. Я говорю это, исходя из собственного тяжелого и страшного опыта. Самая вредная порнография – та, которая показывает сексуальное насилие. Насилие и секс, соединенные вместе, возбуждают ужасные побуждения.

– Помнишь ли ты о своих мыслях в то время?

– Прежде, чем я отвечу, хочу подчеркнуть, что я не ищу оправдания. Я принимаю на себя всю ответственность за то, что сделал. Но думаю, что именно порнография толкнула меня на дорогу насилия. Сначала она возбуждала мое воображение, а потом я стал рабом этих фантазий.

– Я хочу лучше это понять. Твои фантазии, возбужденные порнографией, достигли такой силы, что ты чувствовал непреодолимую потребность их реализовать?

– Именно так. А происходило это постепенно. Каждый следующий раз я искал в порнографии все более сильных эмоций. Это можно сравнить с наркотиком, без которого нельзя обойтись, пока человек не поймет, что ему и этого не хватает.

– До этого ты не думал, что способен на такие преступления?

– Сначала человек чувствует непреодолимую потребность делать что-то похожее, а потом дело доходит до конкретных поступков. Я хочу, чтобы люди это поняли. Я был нормальным человеком: не тратил время на выпивку в барах, не был ни ловеласом, ни извращенцем. У меня было много друзей, я вел нормальный образ жизни, если не учитывать тех разрушительных фантазий, которые я от всех прятал. Когда меня впервые арестовали, то шок и ужас были у моих знакомых также и от того, что они считали меня нормальным американским парнем. И такого от меня никогда не ожидали. Впечатлительность и совестливость, которые дал мне Бог, были нерушимы, но в определенный момент они «разрушались». Люди должны понять, что тот, кто находится под влиянием насилия, особенно насилия, которое пропагандирует порнография, не является преступником от рождения. Моя семья была верующей и хорошей. Но нет никакой защиты перед влиянием порнографии, с которым соглашается слишком толерантное общество.

– Я знаю, что ты веришь в то, что говоришь, и нахожусь здесь, чтобы записать это твое последнее послание, которое ты хочешь передать: жесткая порнография приносит людям вред и является причиной убийств и изнасилований.

– В тюрьме я встретил много людей, которые стали преступниками так, как и я, – под влиянием жесткой порнографии. Без ее влияния моя жизнь была бы другой…

– Как ты считаешь, справедливую ли меру наказания определил тебе суд?

– Я не хочу умирать. Но я заслуживаю высшей меры наказания и считаю, что общество должно защищаться от таких людей, как я. И я верю, что мой пример ясно покажет: общество должно защищаться и от самого себя. Нет смысла в том, что порядочные люди осуждают меня, и в то же время равнодушно проходят мимо киосков, полных порнографических изданий, которые порождают Тедди Бундов. Моя смерть не вернет жизни красивым девушкам, которых я убил, и не уменьшит боли их родителей. Нужно что-то делать заранее…

– Ваш комментарий Валя

Я подумала, и сказала

– Как жаль, что убили Теда Бунди. К конце-концов необходимо любой ценой нужно исследовать маньяков и применять их рекомендации по предотвращению насилия в семье. Запрещать порнографию.

– Серийный убийца Тед Бунди, уже находясь в тюремной камере, продолжал получать пачками письма от женщин с признаниями в любви и предложениями женитьбы.

– Что?

– Да Валюшка ты моя, люди просто с ума сходят. Он был казнён на электрическом стуле, а для меня этот стул является объектом эротических мечт. Круг зла замкнулся садизм порождает садизм. Сексуальность – очень важное качество, присущее человеку, она затрагивает самые далекие и сокровенные уголки его души. Поэтому утверждение, что сексуальность может быть объектом сладострастных развлечений – большая ошибка. В 1971 году этот человек работал в центре помощи жертвам насилий. Вот его рекомендации:

«Никогда не отвечайте незнакомому мужчине, заговаривающему с вами; никуда не ходите с незнакомцем, даже если он обаятелен, и не садитесь в его машину. А если вы окажетесь в безвыходном положении, то вам остается лишь одно: не оказывайте сопротивления, отдайтесь ему – и хорошенько запоминайте детали: одежду насильника и диалект, на котором он говорит.

– Кто этот человек

– Да Тед Бунди же. Местный шутник крикнул зевакам, толпившимся в этот день казни у ворот тюрьмы: «Выключите ваши кофеварки, люди, сегодня вся электроэнергия понадобится здесь!»

Мы нервно засмеялись. Мы смеялись несколько минут, потом слово взял Кибернетик.

– Я не верю, что Тед Бунди был, не повергнут какому-нибудь сексуальному насилию. Обычно такая травма навсегда остается в подсознании. Я лично узнал, что меня в своё время поджаривали, от своей бабушки, которая случайно проболталась. Порнография остаётся в подсознании.

– А почему ты хранишь эти вырезки.

– Просто так. Если быть честным, то я не знаю почему.

– Тед Бунди производит впечатление абсолютно нормального человека. У него была маска нормальности

– Да я это знаю. По той причине я именно испортил свой день рождения

– Не понимаю

– То, что я периодически показываю это второе лицо другим людям, говорит о том, что я нормален и не собираюсь убивать кого-то. Если я кого-нибудь убью то меня поймают.

– Понятно

Кибернетик заварил чай, и знаком предложил мне выпить его.

Мне стало невыносимо тяжело и мне захотелось сменить тему разговора.

– Что ты думаешь о Виоле.

– Виола, это роковой человек современности. Человечество готовится к такому испытанию, которое оно не знало еще никогда. Скачут Геи, и лесбиянки. Проводятся чудовищнее акты насилия. До этого человечество уповало на бога. Но этот бог умер. На смену ему идет Янус. Теперь мы должны сами путем проб и ошибок найти ту самую грань, где толерантность не переходит в распущенность.

– У меня был невроз в своё время.

– Какой невроз

Я рассказала ему про психотерапевтическое лечение, которое я прошла.

– Так вот что скрывалось за страхом потери слуха – сказал он любезно улыбаясь.

Мы замолчали

– Как вам мой чай – спросил он ещё более любезно улыбаясь.

– Да так неплох, но имеет только странный привкус. Не случайно ли это цианистый калий.

Кибернетик засмеялся. Затем почуяла в себе странную сонливость.

Бессонная ночь как никак – подумала я.

Потом у Кибернетика появилось такое выражение лица, что он что-то хочет сказать, но боится не понимания. Он смотрел мне в глаза, каким-то печальным и одновременно любопытствующим взором.