Андрей Кокоулин - Настя и кроличья лапка / Остров / Мазок. Три повести

– Планируем. На этой или на следующей неделе. Только видишь же, снег опять пошел. Не посадишь ничего.

– Ой, да! – сказала мама. – Еще эту жуткую аварию показывали! Отец сказал, по такому снегу водителя и занесло.

– Он гнал на красный!

– Так и Бог ему судья, Настенька. Не знаю только, что там с семьей, что в другом автомобиле ехала. Вроде все живы.

– Там мальчик был…

– Как раз с мальчиком все в порядке, показали его в больнице, даже коротенькое интервью взяли.

Настя радостно выдохнула.

– Живой?

– Живой. Только плечо в гипсе. А что там еще – не сказали. Но мальчишка бодренький. Ему-то все в приключение.

– А родители его?

– Не сказали. Но вроде отцу мальчонки больше всех досталось, он за рулем был. Еще повезло, что удар большей частью скользящий получился.

– Скользящий? Мам, там машина всмятку!

– Так твой отец говорит, что сейчас все автомобили такие, пальцем продавить можно.

– Полицейский в телевизоре тоже.

– Вот видишь! Ладно, значит, ближе к выходным созвонимся?

– Да, конечно.

– Ну, все, Настенька. Пока.

Мама отключилась. Настя посмотрела на погасший экран, и тот, словно вняв ее безмолвной мольбе, вновь ожил.

Юрчик!

– Алло!

Голос Юрчика был напряжен и хрипл.

– Буду к ночи, – только и сказал он. – Жди.

Дальше последовали короткие гудки разъединения.

Живой! – всколыхнулось в Насте. Измученный, но живой. Значит, не зря. Водитель «тойоты» сам виноват. Не выскочил бы он на красный, Настя, может, о нем и не знала бы, и заменой Юрчику выступил кто-то другой. Это ведь так и происходит – чтобы жил один, надо кем-то пожертвовать.

Даже понарошку. Даже если мысленно.

Вдруг там, наверху, ведут счет, кто за кого молится, кто за кого отвечает, кто кого ненавидит или убил бы? Вдруг, исходя из этого, и решают, кому повезет, и этот человек останется жить дальше, а кому нет? В таком случае Настя просто отнимает чуть-чуть жизни от одного и добавляет ее Юрчику. Вот и все. Вместе с дурацкой лапкой.

Невесомый вклад.

А если – та самая пушинка?

Настя зашла в магазин и медленно побрела вдоль стеллажей, через молочный и овощной отделы – к мясному. Взяла в корзинку куриных бедрышек в маринаде, только на сковородку выложи. Взяла упаковку пельменей «Сытные». Юрчик любил эту марку. Попросила свесить и завернуть две прекрасные свиные отбивные. Картошка есть. Чеснок, зелень есть. Яйца тоже есть. Помидоры… Она вернулась в овощной отдел и выбрала несколько крепеньких продолговатых томатов.

Все? Ну нет!

На Настю вдруг напало отчаянное, бесшабашное веселье. Эх, гулять так гулять! Все же хорошо? Ну! Юрчик отзвонился. Мальчишка жив. Чего желать еще? Пофыркивая про себя, чуть ли не пританцовывая, она двинулась за тортом. Душа просила торт. А глаза уже выцедили, выделили из всех прочих гигантского полуторакилограммового монстра, бисквит и шоколад, и белый крем, и какие-то пампушки – в руки взять страшно. Холестериновая бомба. И название – «Желание». Нет, ни в нее, ни в Юрчика этот монстр целиком не влезет, и большую часть, пожалуй, придется выкинуть через день или два.

Ну и что? Настя просунула пальцы под тонкие ленточки, удерживающие монстра внутри прозрачной пластиковой клетки. Я тебя выпущу, сказала она ему. Ты скоро будешь свободен. Потерпишь?

И рассмеялась. Ох, все, все, дождались! Анастасия сошла с ума. Если человек разговаривает с тортом, он – кто? Сумасшедший? Ха-ха. Возможно, он просто счастлив. В конце концов, что за глупые у вас вопросы!

На кассе она попросила два пакета и торт уложила отдельно. Кошмар, если Юрчик объявится поздно, и придется наедаться на ночь. Передвинем-ка мы «Желание» на следующий день, у нас и кроме него другие желания имеются.

Настя вздохнула. Веселье покинуло ее вместе с выходом из магазина. Веселящий газ что ли распыляют над покупателями?

В квартире она почувствовала зуд уборки, и весь вечер меняла занавески, мыла полы, оттирала плиту от накипи и грязи, кафель в ванной начистила до глянцевого блеска, саму ванну с ершиком и «доместосом» за полчаса превратила в ослепительно белое сооружение, заодно повесила новую шторку, а затем уже взялась и за унитаз.

Время пролетело, Настя и не заметила, что уже одиннадцать. Смотри-ка, ну, все, решила она и отложила в сторону тряпки, губки, перчатки, санитарную химию. По-быстрому вымыла руки, переоделась, поставила чайник. Села на кухне, чтобы видеть прихожую и входную дверь. С кружкой остывающего чая стала ждать Юрчика.

Обострившийся слух доносил до Насти вкрадчивый шелест шин за темным окном, голоса, легкое постукивание капель по карнизу, в комнате пощелкивали часы, но ход их был прерывист, почему-то то пропадал, то возникал вновь, за дверью, на лестничной площадке, раздавались шаги, кто-то пробежал вверх, звеня ключами, кто-то осторожно, шаркая, спустился.

Настя почему-то решила, что Юрчик явится ровно в полночь. И тут же ей стало не по себе. А если позже? Вспомнилась какая-то старая история по вурдалаков, где тот, кто не успевал вернуться домой до полуночи, сам становился вурдалаком. Не Гоголь же написал? Или Толстой, другой, не Лев Константинович? Вроде бы Алексей. Там целая семья так пропала. То ли болгары, то ли румыны. Или украицы?

Дед маленького мальчика из избы выманил, всю кровь его выпил. И – один за одним. Еще девушка была…

Настя вздрогнула, повела плечами от озноба. Вот же глупости! Юрчик, в конце концов, не на вурдалаков охотиться ушел. Все это побасенки и сказки. Литература. Но где-то внутри в такт кухонным часам с каждой прошедшей минутой опасливо взводился неведомый механизм. Тик-тик-тик. Рванет после двенадцати.

Без десяти полночь Настя поймала себя на том, что нервно постукивает ладонью по столу. От стенки к стенке волновался в кружке недопитый чай. Хватит! – одернула она себя. Все уже решено.

Через пять минут раздался звонок в дверь.

Юрчик успел!

Ввалился он грязный, пахнущий землей и гнилой картошкой, небритый, молчаливый, какой-то немного пришибленный. Сбросил на пол чужую, болотного цвета куртку, тут же снял сапоги, штаны, рубашку и майку с трусами и голый полез в ванную, под душ.

– Настя, чистое приготовь, – только и сказал он.

Далее зашумела вода – Юрчик дал максимальный напор.

Боже, сколько в ванной было пара! Едва Настя открыла дверь, ее атаковало облако горячего влажного воздуха. Мгновенно вспотев, она чуть ли не вслепую положила на стиральную машинку пару нижнего белья и полотенце.

– Юра, вот.

Настя уже ринулась наружу, когда душевая шторка со звоном отошла в сторону.

– Погоди.

Распаренный, красный и мокрый Юрчик взглянул на нее из-под шипящих, бьющих его по макушке струй.

– Иди сюда.

Он протянул руку. Настя сделала шаг назад, потом шаг вперед. С губ ее сорвался смешок.