Вероника Торгашина - Портрет неидеального мужчины

«…Зная твое доброе сердце, я прошу тебя не тратить время на мои поиски. Работа вынуждает меня уехать из Литвы. Сам я еще не могу сказать наверняка, куда я отправлюсь. Заранее приношу извинения за то, что испортил тебе Рождество.

Очень люблю тебя. Будь счастлива, потому что твоя семья очень хочет этого, как и я. Жалею лишь о том, что у меня не получилось стать ее частью. Не грусти. Обнимаю тебя».

Петр выбросил ручку в воды залива, после чего еще раз исследовал карманы одежды лежащего посреди каюты покойника. В одном из карманов обнаружился смартфон. Не без удовлетворения отметив, что телефон не был заблокирован, Петр сфотографировал письмо, затем набрал номер Кристины. Зайдя в первый попавшийся мессенджер, выслал на номер получившуюся фотографию. Он не заметил, что скатившаяся по его щеке слеза, перемешавшись с запекшейся кровью, упала на край листка, оставив на нем горячую сургучную печать. После этого извлек сим-карту и вместе с телефоном и письмом тоже выбросил в море.

Блики навигационных огней становились ярче, чувствовали себя в каюте вольготнее. Чем больше они заполняли яхту, тем яснее Петр осознавал: этого конца ему не избежать. Но они его не получат. Любомирас этого не получит.

Он поднялся обратно на верхнюю палубу. Свитер остался внизу, и дьявольская дрожь пробрала все его тело. Теперь для него больше уже ничего не значило. Не должно было значить.

Петр обогнул борт «Першинга», приблизился к кормовому релингу и, ухватившись за обледеневшие леера, перекинул через них правую ногу. Долина смерти прямо перед ним загадочно подсвечивалась звездами. Еще секунда – и он увидел, как его плеча, посиневшего от холода, коснулся слепящий луч прожектора.

Все кончено, сказал себе Петр и перебросил через леерное ограждение левую ногу. Насколько хватило сил, оттолкнулся руками от релинга и прыгнул в море.

Теперь адский холод овладел им полностью. Температура воды в декабре в Ниде обычно колебалась в районе пяти градусов; сегодня она, вероятно, ненамного отклонилась от отметки в два градуса. Петр предчувствовал, что его тело будет подчиняться инстинктам и пытаться подняться наверх, но собственное усилие воли и смертельно холодное море сковали все его мышцы. В бесконечной синеве воды он не видел ничего, кроме своего страха и отчаяния. Они целиком охватили его, как охватила вода.

Петр знал, что может задерживать дыхание надолго, но запас его сил истощался в течение секунд. Он попытался скрасить приближающуюся агонию воспоминаниями о Кристине, о ее матери. О данной им когда-то клятве в вечной любви к ней. Знакомые до безумия лица на какие-то мгновения затмили толщу моря, которая давила на Петра повсюду. И тогда же, вместо спасительного глотка воздуха, в легкие ворвалась вода. Завет соли, пронеслось в погасшем уме Петра. «Счастлив тот, кто понимает эти вещи как они…»

«…Соглашение соли относится к Левиафану соленого океана, кто должен в будущем кормить справедливых/правых».

Даша с сожалением закрыла вкладку в «опере». Вместо того, чтобы почитать раннюю Каббалу или другую любопытную книгу в поисках каверзных вопросов для «Что? Где? Когда?», – на Дашиной работе, в успешном киевском издательстве, корпоративы по праздникам проводились всегда с выдумкой, – или же вместо того, чтобы построчить гневные спичи на спортивном сайте в преддверии женского финала US Open, Даша была вынуждена заполнять длиннющую анкету. Последняя состояла из самых банальных, какие только можно было себе вообразить, вопросов и была призвана, – как утверждал источник и лучшая подруга Милка, – помочь своим респондентам встретить спутника жизни с гарантией если не до бриллиантовой, то стопроцентно до золотой свадьбы.

– Такие анкеты советует Трейси Кэбот, а ее книги на эту тему – между прочим, на минуточку, – перевели на десять языков! – назидательно вещала Милка, когда делилась с Дашей ссылкой на волшебный опросник под затрапезнейшим наименованием «Портрет вашего идеального мужчины». – Кстати, сама она нашла себе мужа благодаря своим же книгам. Правда, нашла, когда ей сорок было, но это уже – кому как…

– А-а, ну да, – циничным тоном согласилась Даша, но восторгов Милки по поводу чудодейственных рекомендаций от дамы постбальзаковского возраста было не унять.

– Вот не хотела ты тогда цветок ириса в шелковый мешочек зашить, как я тебе посоветовала. Не веришь гадалкам, так вот – известного на весь мир психолога послушай.

В отличие от Даши, Милка охотно поверила бы и черту лысому, пообещай ей тот холостого наследного принца в обмен на правую почку. К счастью, до этого момента она прибегала к относительно безобидным методикам. Одну из таковых Милка почерпнула у сериальной гадалки Таисии. Суть ее ведического лайфхака заключалась в том, чтобы засушить бутон ириса и постоянно носить на груди в виде талисмана, завязав при этом цветок в алую шелковую тряпочку. Первые полгода применения оберега Милка нарадоваться не могла на резко возросшее количество воздыхателей, но привлечь в свою жизнь новую любовь, как обещала с голубого экрана рыжая бестия, Дашиной подруге так и не посчастливилось.

Надо отдать должное оптимизму Милки – даже в таком раскладе она умудрилась разглядеть руку фортуны. Цветок ириса с шелковым мешочком вкупе Милка благополучно посеяла, как убеждала она Дашу – на удачу, ведь это означало, что талисман отправился на поиски ее суженого самостоятельно. Лицезрея потуги Милки на матримониальном поприще, можно было поверить, что даже засохшее растение оказалось не в силах выдерживать этого зрелища.

…Все эти мысли и их с Милкой разговор калейдоскопом пролетели в голове у Даши. Она обреченно воззрилась на незатейливый текст анкеты, уже два часа как открытый в браузере. Милка почти неделю безвылазно просидела под Черновцами у бабушек с дедушками, поэтому если Даше было дорого ее спокойствие, в честь возвращения подруги в Киев следовало осилить хотя бы половину вопросов.

«1. Сколько ему лет?»

Простой вопрос, подумала Даша. Ей самой не так давно стукнуло двадцать семь, и опыт отношений со сверстниками у нее был довольно печальным. Правда, сей опыт у Даши как таковой состоял из полуторалетнего романа с ее ровесником Андреем, учившимся на параллельном курсе; Даша собиралась стать графическим дизайнером, будущий возлюбленный – интернет-маркетологом. Так называемый «букетно-конфетный» период между Дашей и Андреем изрядно затянулся и по накалу страстей грозился переплюнуть добрую половину сериалов производства HBO, впрочем, то же самое можно было сказать и о его конце. Даша схватила «максрайтер», открыла свежий блокнот из типографии, еще пахнущий красками и кожей, и уверенно вывела на первой странице: «От 29 до 35».