Вячеслав Мешков - 228.1

В любой работе, вне зависимости от её рода или вида, есть место творчеству. Невозможно управлять самолётом, поездом, кораблем, да даже тем же автобусом без творческого подхода. Каждый полёт или поездка по факту уникальны, так же уникально и любое адвокатское дело. Аналогичных дел не бывает, как не бывает одинаковых судеб человека, даже у тех же двойников при всём их внешнем сходстве разные характеры и разные судьбы.

Но в работе адвоката, как пилота или водителя, ещё должна присутствовать удача и надежда на лучший или более благоприятный исход, что и произошло с адвокатом Лебедевым в вышеописанном деле.

В назначенное время адвокат Виктор Лебедев прибыл в суд, конечно же, без приговора и до начала рассмотрения дела судом подошёл к налоговому инспектору с целью поинтересоваться у него, поступил ли какой-нибудь ответ из полиции.

Получив отрицательный ответ, адвокат Лебедев решил действовать по обстановке, тем более через общих знакомых он точно знал, что судья, рассматривающая дело, со следующей недели уходила в отпуск, а следовательно, сегодня она должна была выносить решение, так как в противном случае при наличии нерассмотренного дела в отпуск бы её не отпустили.

В судебном заседании адвокат Лебедев сообщил, не моргнув глазом и без какого-либо сомнения, что полицией было отказано в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления, но отказное постановление полиции его клиент потерял, так как прошло уже более трёх лет и хранить его он не обязан. Налоговый инспектор начал настаивать на необходимости получения именно ответа из полиции и даже приобщил в дело новое заявление, которое было направлено в полицию совсем недавно, но суд посчитал выступление Виктора Сергеевича более чем убедительным, а также упрекнул налоговую службу в том, что за три года следовало разобраться со своими заявлениями, тем более когда вопрос касается имущества стоимостью 200 000 000 руб.

Удалившись в совещательную комнату, судья после короткого совещания в итоге огласила следующее решение: в удовлетворении исковых требований Инспекции Федеральной Налоговой Службы Куйбышевского района города Ижевска к Волчанскому В. М. о взыскании убытков в размере 200 000 000 руб. отказать. Апелляция на указанное решение налоговым органом была подана, но и в её удовлетворении также было отказано.

Поговорив с Виктором ещё минут 30, я начал было готовиться к поездке в Кировский районный суд.

– Ты куда это собрался, адвокат Несмеян, работать, что ли? – вопросительно пробубнил Виктор.

– Да, представь себе, на работу!

– Что у тебя там, что-то есть интересное сегодня?

– Да, вроде намечается. Очередной барыга, вчера поймали на выезде из города. Вроде будет часть 4 ст. 228.1, на 228 переквалифицировать не получится, там 25 свёртков.

– Ну ты, если что, про меня там ему скажи, я за тебя переквалифицирую, – едва сдерживая ехидную улыбку, сказал Виктор.

Я не стал ему отвечать, а просто направился в сторону выхода. По дороге попрощавшись с Татьяной Константиновной, я медленно начал спускаться по лестнице, вспоминая, взял ли я со стола своё удостоверение или нет. Остановившись на лестнице, я начал перебирать отсеки в своей сумочке, как вдруг меня окликнул Виктор со словами: «Слав, вернись, удостоверение забыл на столе, как от гаишников будешь отмахиваться за неправильную парковку перед судом?».

Возвратившись в кабинет, я поблагодарил Виктора за внимание к моему рабочему столу в моё отсутствие. Наверное, не желая оставаться в кабинете один, Виктор попросил меня подождать его, чтобы спуститься со мной до выхода, ему ещё предстоял обед в соседнем итальянском ресторанчике Piazza Torino, рассказав мне свежий анекдот про Штирлица, Виктор пошёл в сторону ресторана.

Чувство юмора у Виктора было особенным и зачастую сводилось к деньгам. Оно и понятно, с детства сын папы полковника и начальника местной полиции ни в чём особо не нуждался и всегда получал желаемое: первая поездка в Диснейленд в семь лет, знакомство с Лондоном в десять лет, любые игрушки, машинки всегда были в наличии. Ну и венцом желаемого был подаренный автомобиль BMW на восемнадцатилетие, который, кстати, ни разу не попадал в аварию под управлением своего нового владельца. Не могу сказать, что моя симпатия к Виктору носила сугубо свойский характер, действительно, он был человеком дела и ни разу за долгий период общения с ним он меня не обманывал и не подводил. Но всё же приятно иметь в записной книжке телефон сына начальника местной полиции, тем более когда к нему же можно подъехать за советом или за решением какого-то особо сложного вопроса.

Заводя мотор своего «немца», я уже мысленно был в суде и думал, как бы быстрее оттуда выйти, шансов на то, что Беридзе сегодня поедет домой к маме с папой, у меня не было, речи об условной подписке о невыезде и надлежащем поведении не могло идти, тяжесть вменяемого преступления не позволяла суду избирать меру пресечения, не связанную с лишением свободы.

Такова была суровая практика всех судов по данной категории дел. Задержан с наркотиками и не отрицаешь факта их распространения и сбыта, и пусть это сказано без присутствия адвоката или сказано в явке с повинной, выбитой из тебя под угрозой физической расправы, значит, ближайшие месяцы проведёшь в СИЗО 2 2 СИЗО – следственный изолятор. Место для содержания обвиняемых в совершении преступлений до момента вынесения по делу приговора. , и никакие уполномоченные по твоим правам или адвокаты, рисующие свои высокие рейтинги в местной прессе, тебе не помогут.

Увы, об этой судебной практике пока что не знал мой подзащитный Беридзе, который уже был доставлен в Кировский районный суд и ждал начала суда в камере-сборке.

Камера-сборка находилась в подвале суда и представляла собой небольшое помещение без решёток, по размеру она едва ли превышала девять метров, по её периметру были расставлены деревянные скамейки. Беридзе находился в камере один уже около двух часов, других арестантов увели на продление срока стражи, судя по их разговорам, они были морально готовы к этому. Беридзе же, напротив, к этому был совершенно не готов.

Нет, делая закладки и разбрасывая «клад», он мысленно понимал, что его могут поймать за руку, и тогда, возможно, придётся чуточку посидеть, но о том, что посидеть придётся всю оставшуюся жизнь или даже семь лет, и то в лучшем случае, как сказал адвокат, он и предположить не мог. «В самом деле, – думал про себя Беридзе, – и что я такого сделал? Убил человека? Нет! Сделал кого-то инвалидом? Тоже нет! Лишил кого-то по афере средств к существованию? Да тоже нет! Отобрал у бабушки пенсию, подождав её выхода из банка? Также нет!