Елена Самогаева - Саратов – Париж. Авантюрный роман

– Привет, проказник, – сухо произнес Антон, подталкивая Андрэ к воротам. – Тебя ждут жена и дети, а ты тут прохлаждаешься.

Андрэ весело расхохотался, оценив непринуждённую шутку своего друга.

– Мадмуазель, – серьезным тоном произнес Антон, – не задерживайте господина Роджери… Его ждут дома.

Андрэ перестал смеяться, и весело произнес:

– Скажи что- нибудь еще, мне стало безумно весело!

– Весело ему… Что скажет Дениз, если узнает, что ты гуляешь с другой женщиной!?

Андрэ перестал улыбаться. Он испуганно обернулся к Валентине с намерением объяснить ей, что его друг сегодня явно не в себе. Девушка остановилась, все еще улыбаясь.

«Фуф, кажется, она не расслышала» – успокоил себя Андрэ.

Он взглянул на своего друга и прошипел, путаясь в русских словах:

– Ты что несешь? Я не помню, чтобы я был… эээ… вышел замуж.

– ….женился.

– Именно.

Глаза Антона гневно сверкнули в темноте.

«Сколько мне еще возиться с тобой, зажравшийся мажор», – подумал он, с презрением глядя на своего «друга».

– Андрэ, – его голос был немного жестковат и совершенно не походил на голос того Антона, которого так хорошо знал Роджери. Сейчас это был чужой русский, стоящий по ту сторону баррикад.

– Перестань издеваться над этой девчонкой, – тихо сказал он, четко выговаривая слова, словно вбивая клинья в бетон железным топором.

Андрэ молча попятился от такого напора, удивленно глядя на парня, кардинально поменявшегося на его глазах.

– Что на тебя нашло, старик? – спросил он, переходя на французский. Он снова мельком взглянул на Валентину. Она растерянно стояла в нескольких шагах от них, по всей видимости, не понимая происходящего.

– Слушай, дружище, вокруг полно шлюх. Зачем тебе она? Ну, поматросишь ты ее, а дальше укатишь в свою Францию, и адьё? Разве ты не видишь, – она простушка! Наивный, чистый цветок…

Андрэ с минуту размышлял над ответом.

– Как ты сказал? Поматросишь?…Что это значит, я не понял…

– Переспишь с ней из- за спортивного интереса, – сказал Антон по- французски.

Андрэ вновь стал серьезным, как никогда. Его глаза цвета спелой травы сверкнули странным огоньком.

– А что, если я влюбился?…

– Это не имеет значения, – прервал его Левин. – Ты женишься на Дениз. И у тебя нет прав соблазнять ни в чем не повинную жертву.

Андрэ стал выходить из себя, но кричать на всю улицу, даже перейдя на французский, они не могли. Вокруг сновали прохожие, торопливо проходящие мимодвух странных молодых людей, готовых с минуту на минуту наброситься друг на друга.

– В чем дело? Почему ты сейчас об этом заговорил? Ты мне помог, а теперь, когда я ее заполучил, и в шаге от награды, ты приходишь, и ломаешь весь кайф?

– Да, именно так, дружище.

– Ну почему? Что произошло?

– Мне стало жаль ее.

Антон из- под бровей посмотрел на Валентину.

– Жаль?? – переспросил Андрэ.– Если это тебя утешит, я положу на ее счет кругленькую сумму. Она будет счастлива, поверь мне…

Андрэ с удивлением заметил, как у русского сжались кулаки. Ему на секунду показалось, что Антон готов ударить его…

– Кретин. Ты думаешь, все можно купить? – сказал он по —русски, тихо бормоча слова на родном языке себе под нос.

– Говори, пожалуйста, по – французски…

Антон смягчил тон и дотронулся до плеча Роджери, стараясь говорить как можно четче.

– Ты видел себя в зеркало? Ты красив, умен и богат. Она уже по уши влюблена в тебя!!!…

Антон снова посмотрел на все еще стоявшую неподалеку Валентину. В его глазах читалась жалость. Его французский друг подошел к ней и обнял. Затем он вновь вернулся и произнес:

– Хочешь пари?

– Какое еще пари?

– Ты уверен, что я женюсь на Дениз?

– А куда ты денешься… От такой красотки уходят только на тот свет…

Антон улыбнулся, вспоминая жаркую внешность этой горячей француженки. У него самого кровь закипала при виде нее всякий раз, когда он смотрел на ее холеную изысканную красоту.

– Если хочешь, можешь приударить за моей теперь уже бывшей невестой…

– В смысле? – глаза Антона округлились. Он испуганно оглянулся по сторонам. По его лицу, как по книге, Андрэ прочел, что в его душе творился явный переполох, словно его застали с поличным. Он ухмыльнулся.

Дениз умела нравиться. Роджери и сам был в шаге от влюбленности в нее, если бы не брезгливое презрение, которое он испытывал к ее отцу. А эта красотка, при всей ее привлекательности, очень напоминала ему своего папашу.

– Уже, что ли?…

– Что уже? – не понял Антон, постепенно превращаясь из нападавшего льва в побежденного и сникшего маленького нашкодившего кота.

– Уже переспал с Дениз?…

– Нет. Прекрати этот разговор, Андрэ… Как я могу, ты же мне друг…

– Ты сопротивлялся, я уверен. Но против нее устоит разве что автомат с газировкой.

Антон вздохнул.

– Она… она… приставала….да, – выдохнул он, словно эта неожиданная исповедь снимала с него тяжелые вериги. – Но… но… я… как автомат с газировкой… я… устоял.

Андрэ недоверчиво хмыкнул.

– Ладно. Мне наплевать. Если ты так переживаешь за свою соотечественницу, я женюсь на ней. На что спорим?…

– На твою картину. На «Герцогиню»…Если ты не женишься на Валентине, как обещал, я возьму ее себе.

Андрэ удивленно посмотрел на Антона. Он колебался. Картина была драгоценной семейной реликвией, последним напоминанием о маме. Отец очень дорожил ею. С минуту он молчал, размышляя, затем медленно произнес:

– Идет! А ты тогда работаешь на меня всю свою жизнь!…

Антон кивнул, ухмыляясь.

Затем после паузы, Андрэ хмуро кивнул в сторону Валентины:

– А теперь я хочу лишь одного. Чтобы ты проваливал сию же минуту.

Андрэ взял под руку растерянную Валентину и моментально исчез в подворотне. Внезапно его голова вновь появилась у решетчатого забора.

– Значит так… Нужен загранпаспорт на имя Валентины Поляковой. Наличными деньги. И еще. Позвони мадам Вильмон и скажи, что мне нужна женская одежда 44 размера из последней коллекции Валери Дюбуа к четвергу.

– Хорошо, господин Роджери, – с издевкой произнес Антон. – Что еще ты задумал?

«Господи, да он не шутит! – внезапно осознал он, глядя на сверкающие в темноте глаза Роджери. – Он и в самом деле решил взять с собой Валентину!»

Он до последнего не верил, что Андрэ в самый последний момент все отменит, но перед ним был совершенно другой человек.

«Задачка оказалась намного проще, чем я думал», – улыбаясь себе, подумал Антон. Он шел по улице Посадского, наслаждаясь ночной прохладой. Где-то вдалеке был слышен грохот припоздавшего трамвая, кажущийся ему неуместным посреди зеленой идиллии.

– Это не подделка, это копия, и весьма искусная. Неизвестный художник при дворе герцога Вольфенбюттельского продублировал картину и написал ее повторно. Век тот же, восемнадцатый. Первая половина…