Николай Макаров - Скелет собаки в человеческом гробу

Я сел в свою машину, и еще несколько минут всматривался на то, как полиция уезжала, а работники скорой помощи, собирали вещи, и еще какое-то время, пару медиков стояли и обсуждали то, что только что произошло, медленно покуривая сигареты. Если бы, моя жизнь была фильмом, сейчас идеальный момент, для того, чтобы камера поднялась ввысь и под спокойную добрую мелодию, начались показываться титры. Но, это не фильм – это моя жизнь, моя история, и она только начинается.

Пора отправляться домой, мне еще до конца не было понятно, что сегодня произошло. Вся моя жизнь, была скучна до ужаса, ничего нового и кардинально меняющего ее, не происходило много-много лет, а что теперь? Все меняется с бешеной скоростью, я не успеваю осознавать масштаб этих изменений, к лучшему ли они? Что было бы, если бы я не свернул на причал, не подвез бы Эллин? Я бы уже собирался на работу, и снова курил сигарету на крыльце, слышал крики Вадика, который к тому же должен мне денег, ехал в то место, от которого меня тянет блевать, и снова выслушивал нападки своего шизоидного босса. Да, наверное, эти изменения к лучшему.

Дорога до дома не заняла много времени, я лишь наблюдал, как люди идут на работу, кто-то вышел на утреннюю пробежку, кто-то гулял с собакой, а кто-то также, как и я, стоял на крыльце и покуривал сигаретку. Не успев и опомниться, как я уже парковался напротив своего дома. Дождь усилился, и стремительно падающие, словно миллион маленьких сброшенных бомб, капли, вновь разбивались вдребезги об землю и наши макушки. Зайдя домой, я замер в коридоре, как статуя, обдумывая свои следующие действия. Ну, для начала, нужно сделать себе хлопья с молоком, и прослушать автоответчик, но, сначала хлопья. Я достал коробку с хлопьями, медовыми, мои любимые, насыпал их в тарелку, открыл холодильник, взял молоко, и налил в тарелку с хлопьями, попробовал и испытал неописуемый восторг. Из меня получился бы отменный повар, ведь обычные хлопья, приготовленные мной, магическим образом превращаются в лучшую еду во всей вселенной. Так, растаяв в блаженстве лучших хлопьев в мире, я забыл про автоответчик, ну что ж, посмотрим, что там?

– У вас шесть новых сообщений…

– Еще одно? Утром было пять.

– Ладно, прослушаем их по порядку, первое сообщение.

– Эд, привет. Ты дома? Если да, возьми трубку, это важно. Если тебя нет дома, перезвони, когда услышишь это сообщение. Пока. – Голос женский, девушка, но, что ей нужно?

Пока ничего плохого, только одно вызывало у меня недоумение, кто это, черт возьми?

– Ладно, второе сообщение.

– Эд, привет, опять. Ты так и не перезвонил, наверное, ты занят, но, это срочно, обязательно перезвони, сразу же, как только увидишь эти сообщения, слышишь, обязательно.

Голос казался все более знакомым, какого хрена она не представилась, раз это так важно, я должен знать, кто мне звонит, не так ли?

– Третье.

– Эд, какого черта? Я не могу дозвониться до тебя, уже три дня! Ты переехал и забыл автоответчик с собой прихватить? Это, правда, важно, тебе нужно услышать эти сообщения, я растеряна, я… не знаю, что делать. И да, извини, я не представилась, – ну, неужели. – Может, ты меня и не вспомнишь, меня зовут Кара, я девушка Адама, вы были с ним друзьями, помнишь? Это было давно, в общем, перезвони, пожалуйста…

Все приобретало смысл, теперь. Адам… Какого черта? Это, и в правду, было давно. Даже не знаю насколько, лет шесть, может семь, назад. Почему она мне звонит? Что произошло? Я был в ступоре, если у этих звонков, в моей больной фантазии, и был самый неожиданный поворот, то этот, стал самым-самым неожиданным. Максимально непредсказуемым. И кстати, из всех возможных вариантов, на самом деле, этот был одним из самых безобидных. После варианта с моей бабушкой, которая из-за разыгравшегося Альцгеймера, просто забывала, что звонила мне уже, и каждый раз звонила заново, чтобы снова и снова спросить, как у меня дела. Кстати, надо будет ей позвонить.

– Нужно было прослушать остальные сообщения. Четвертое.

– Эд, твою мать, какого хрена? – Многообещающее начало. – Возьми ты уже трубку, четыре дня не могу до тебя дозвониться. Это Кара, девушка Адама, он мертв, слышишь? Я не знаю что делать, ты не перезваниваешь, а уже скоро похороны, просто… Падай хоть какие-то признаки жизни, он оставил завещание, в котором хотел, чтобы ты присутствовал на его похоронах, последние три года, он жил в городе Ветров, с ним творилось что-то странное, он сам на себя не был похож, я… В отчаянии, перезвони, пока!

Ложка с хлопьями застыла у моего рта, словно время остановилось, даже молоко с ложки не капало. Я не мог пошевелиться, лишь мои губы тряслись, от усиливающегося страха, произошло нечто ужасное, и я не мог это игнорировать. Не выйдет. Такое невозможно игнорировать. Смерть. Что может быть, более пугающим, неизвестным и пустым? Черная линия, отрезающая тебя от реального мира, оставляя после себя лишь слезы, горечь, и чувство вулканического взрыва внутри грудной клетки, способного прожечь ее изнутри. Смерть. Горизонт, за которым прячется твоя жизнь, медленно утопая в нем, подобно черному и мрачному, словно сама вселенная, солнцу. Смерть. Океан, с будоражащим костяным дном, по которому бездумно и неторопливо, шагают ангелы и демоны, хватая своими холодными руками твои ноги, пока ты тонешь, захлебываясь последними минутами жизни, утаскивая тебя на дно, на дно мертвецов. Вот, что такое гребаная Смерть.

Если честно, мне не хотелось слушать далее, еще целых два сообщения. Мне все и так было понятно, мне нужно было ехать, иначе никак. Но, там, может быть что-то важное. Пятое сообщение:

– Эд… Черт тебя дери, бессовестный ты козел… Надеюсь, ты это слышишь, Адам, указал еще кое-что в своем завещании, но, пошел ты, я ни хрена тебе не скажу… Он считал тебя единственным человеком, способным ему помочь, но, он опоздал. Было слишком поздно. Эд…

Сообщение закончилось. Я и, правда, бессовестный козел. Она была права, что бы там не хотел от меня Адам, и зачем ему понадобилась моя помощь, теперь я обязан в этом разобраться. После такого, после всего, что со мной произошло, я обязан был сделать все, что было в моих силах. Нужно ей перезвонить. Сейчас. Да, так и поступлю.

[Первый гудок]

[Второй гудок]

[Третий]

Я уже подумал, что она не возьмет трубку, или, что она звонила не со своего телефона, но нет, она взяла, после третьего гудка.

– Ало, это…

– Эд?

Ее голос был отчаянным, тихим, она не спала, голос не был сонным, он звучал так, словно она рыдала всю ночь. Чувство стыда, сковывало мое тело, а рука, держащая трубку, вспотела и вцепилась в нее так, что мне на секунду показалось, что вот-вот телефонная трубка выскользнет из руки, подобно мылу, и устремится в потолок.