Николай Макаров - Скелет собаки в человеческом гробу

– Да, это я.

– Какого черта тебе нужно?

Ее голос задрожал, и разбавился ноткой гнева, и злости, думаю, в большинстве своем, ко мне. Боже, у меня весь рот пересох, я, сделал небольшую паузу, собравшись с мыслями, мои глаза уставились в одну точку, но, затем, я их закрыл, так легче. Так, мне не мерещились ее глаза, ее взгляд, от него моя кожа покрывалась холодным потом.

– Ну, и что ты молчишь? Отвечай!

Она взорвалась слезами, это ввело меня в еще больший ступор, я отвел трубку от своего уха, прислонил ее ко лбу, и начал орать, просто кричать. Знаете, не вслух, не раздирав глотку и голосовые связки, я кричал, молча. Кричал, кричал, стиснув зубы, от того, что по своей собственной глупости, не мог ей раньше, не успокоил ее. Осознание своих ошибок, осознание того, что была возможность помочь, поступить по-хорошему задолго, до этого разговора. Это чувство, входит острым лезвием под твои ребра, и втыкается в твои сжатые от тяжелого дыхания, легкие, прокручиваясь там, натягивая их на лезвие, этого ножа.

– Я… Увидел твои сообщения…

– Что? Что ты сказал?

– Я сожалею, правда.

– Ну, ты и скотина, Эд, сраный лжец, катись к черту, тебе насрать на смерть Адама, ведь ты не знаешь, что произошло, тебе наплевать, ты всегда таким был, всегда!

– Нет, не говори так…

– А что? Что мне еще говорить?

– Я приеду, я сейчас же сяду в такси и приеду.

– Да ты что? Серьезно? Поздновато спохватился, где ты был раньше, Эд, у тебя были дела поважнее?

– Кара, я, сожалею, клянусь, меня от самого себя тошнит, я хочу все исправить, или, хотя бы попытаться, позволь мне, доказать, что я стал другим?

– Другим? Ты, мог помочь, когда ему это было нужно, но, ты сбежал, оставил его, как ты думаешь, сможешь ты все исправить?

– Наверное, нет, но, мне нужно попытаться, я должен сделать, хоть что нибудь, ладно?

– Хорошо, Эд, завтра его похороны, адрес указан в письме, которое ты сегодня получил, надеюсь, ты изменился, пока.

– Я тоже. Тоже, надеюсь на это.

Она уже бросила трубку, и мои слова умчались по проводам, прямиком в пустоту. Я знал Адама с шести лет, мы были лучшими друзьями, но, однажды я его подвел, сильно подвел, мне пришлось уехать, или, как правильно подметила Кара, сбежать. Я не видел ее, как и Адама, уже лет шесть, это тяжело, тяжело будет находиться рядом с ней, видеть ее слезы, ее печаль, это всегда тяжело.

Я доел хлопья, собрал вещи, столько, сколько было нужно, не думаю, что я задержусь там надолго, может, неделя, максимум две. Это все, происходило так внезапно, словно, удар исподтишка, и, я этот удар сдержал хреново. Мои веки тяжелили, от стресса, меня одолевала жуткая усталость, во всех конечностях, веки тяжелили, захлопываясь, как ворота в самый неподходящий момент, раньше времени.

– Посплю в машине, да, Эльза?

Спрашивал, я у своей кошки, будто ожидая ответа. Правда, он был. В виде мурлыканья и мяуканья. Возможно, она хотела есть. Я отправился в ванную комнату, достал коробку с кормом, из того ящика, где обитал мой еще один домашний питомец – черный, небольших размеров, ну, недостаточно больших, чтобы вызывать у меня страх и отвращение, паук. Его творение искусства, идеально ровный круг, в котором десятки других, таких же, идеальных кругов, в верхнем правом углу шкафчика, было отличной работой. Паук, наверное, даже не подозревал, что он художник, величайший из подобных себе, любитель своего дела, которое он, за много-много лет, пробы ошибок, научился выполнять до самого дотошного перфекционизма, который вам довелось видеть. Его движения, были лаконичны и аккуратны, он обладал необыкновенным запасом терпения, его изящная и блестящая на свету, паутина, была приманкой, ловушкой, для тех, кто решил оценить его искусство. Сколько времени ушло на эту работу, она столь хрупкая, я могу разрушить эту гармонию и красоту, одним своим дыханием, словно карточный домик. Правда, в один момент, мне стало жаль этого паука. Он был гением, гением одной картины. Кроме плетения паутины, он больше ничего не мог создать, да, он прирожденный хищник, но, это не то. Он плел и плел свою паутину, всю жизнь этому посвятил, и что дальше? Его зрители – это мухи, комары, да и иногда залетающие в дом осы, которых я убивал и отдавал ему. И вот, я, огромный великан, человек, самое умное создание на всей Земле, обратил внимание, на его работу, вот это да.

– Хочешь, чтобы я сказал? Хорошо, это… Потрясающе.

Паук, лишь загнался в угол, в самую его темную часть, поджав лапы, пялившись на меня. Я выдохнул, и паутина пошатнулась. Что отделяет его творение, от наших? Человеческих. В чем разница, между скульптурой или картиной человека, и паутиной обычного домашнего паука? Или, идеальной конструкцией муравейника? Улей пчел? В чем, разница? Все они, создают свое искусство для того, чтобы выжить. Это их инстинкт, это их жизнь, их вечное «Беличье колесо». Они бегают в нем, бегают, до конца своих дней. Они не ощущают эмоций, во время процесса создания, у них нет бурлящего чувства внутри, заставляющего взять в руки инструменты, и создать шедевр. Хотя, эмоции, тоже инструмент. Самый сильный, из всех существующих. Люди создают искусство, потому что, они хотят поделиться им? Или, открыться самому себе? Или, они оставляют часть себя в нем? Я не знаю, может, у вас есть ответ? Что ими движет? Почему кто-то способен на создание чего-то уникального, чего-то большего, чем он сам, а кто-то нет? Ладно, слишком много вопросов, это, просто, мысли вслух.

Мне нужно собирать вещи. Если, я выйду сейчас, ранним утром, то, к обеду буду уже там. Город Ветров. Это название я слышал уже несколько раз за сегодня, что это за место такое? Надеюсь, ни какой нибудь ужасный и таинственный городишка, как из рассказов Кинга или Лавкрафта, а то, мне бы не хотелось в этом участвовать, но, я и не герой книги, поэтому если что, я сразу дам от туда деру.

Эльза. Я ее не оставлю, нужно взять ее с собой. У меня где-то завалялась старая клетка (мне не нравится слово «клетка», но, я забыл, как называется эта штука), для кошек, собак, в которой перевозят их. Осталась от прошлого хозяина. Точнее, хозяйки. Она была кошатница. Угадайте, замужем ли она? Ей было около сорока, у нее было четыре кошки. Черт, она назвала их в честь участниц группы Spice Girls. Не помню, точно, в честь, каких именно, они вроде как, менялись. Не суть. Хозяйка, увидев, что у меня есть кошка, моментально ахнула, и начала тискать Эльзу, говорить о том, как она обожает кошек, попрошу заметить, кошек, не котов. Говорила, что кошки, никогда не предают, они лечат какие-то там болезни, они всегда рядом и т. д. Мне, конечно, показалось это странным, да и зачем мне дом, где жили четыре кошки и одна свихнувшиеся на них мадам. Правда, когда я осмотрел дом, он был убран, чист, и не воняло кошачьей мочой. Это было главным параметром. Когда, я приобрел этот дом, она подарила мне эту… Хм… Переносной кошачий дом.