Олег Башкатов - Первая книга. Перед рассветом

Мы вышли на улицу. Людишки бегают, торопятся. Жизнь течёт так, как будто ничего не случилось. Земля по-прежнему круглая, а вода мокрая. Я проводил малышку на автобус и поехал домой, в другой свой дом. Весь вечер я вел себя так, как будто я знаю что-то очень важное, но никому не говорю. А ещё через какое-то время я стал понимать, что скорее не одна она повзрослела, а и я повзрослел.

1.5.

Как вы думаете, какой положительной черты обычно нет у современных русских девушек? Никто никогда не догадается. А на самом деле, это привычка принимать телефонный звонок, если тебе звонят. Современная коммуникация слишком сложна, чтобы постоянно придумывать что-то новое. Если раньше люди пользовались голубиной почтой, передавали информацию с гонцами или в письме, или приходили в гости сами, то сейчас нам остались только цифровые носители и кнопки. Но они немедленно перестают работать, стоит только одному из контактёров начать придуряться. «Не хочу», «не буду», «нет настроения», ― типичные фразочки для неадекватных людей, имеющих на руках звонящий мобильный телефон. И вот как раз моя девочка старалась всегда брать трубку, если я звонил. Вы даже не представляете, как легко было развивать наши отношения при этой её с виду простой привычке.

Мы стали встречаться регулярно. Прошло её сомнение в том, что я мог быть женат. Прошло моё недоверие к ней, что я могу подцепить от неё какую-нибудь заразу. Мы постоянно разговаривали, откровенничали, ну и, конечно, занимались сексом. Она постоянно всего стеснялась, а мне это нравилось. Я заставил её возбуждаться просто от всего, мы радовались жизни. Было легко изощряться в сексуальных утехах, потому что она была любопытна и горяча, а я полностью доверял ей. Я писал «свою картину» на ней без напряжений, потому что на чистом листе бумаги видны даже самые мелкие штрихи.

Никогда не понимал мужчин, которые соблазняют девушек только для самого факта соблазнения. Они, видимо, из тех людей, которые хотят взять что-то чужое. Попользовался чужим, наигрался, и бросил. После этого можешь считать, что жизнь удалась, и что ты очень современный и интересный. Эпоха одноразовой посуды, одноразовых мыслей, одноразовых людей и одноразовых отношений обязывает соответствовать, надо стараться всё время что-то менять и именно для того, чтобы менять, а не вследствие необходимости. Делаем перестановку в комнате, меняем квартиры, машины, увлечения, внешний вид! Скорее и быстрее! «У тебя всё та же девушка? Фу-у, не интересно!» От себя же я могу сказать, что если современность такова, то зачем она вообще нужна? Если для душевного равновесия придётся полезть в пещеру, то я готов.

Когда лежишь с хорошей девушкой в кровати в пустой квартире, посреди бегущего и суетящегося города, почему-то начинают в голову приходить мысли и похуже. Начинают приходить мысли о смысле жизни. Сразу становится ясно, что вообще-то люди друг другу не нужны, то, что они делают, чаще всего бесполезно и глупо. Моя девочка обнимает меня, мне хорошо, и я думаю о каком-нибудь соседе сверху, который вторую неделю что-то у себя колотит. «Вот он всё бьёт и бьёт, ― думаю я, ― а зачем? Через год или два ремонт потребуется снова. И он снова будет бить? И кому он сделает лучше, если вот сегодня, сейчас, в его квартире что-то изменится? Жена больше не будет пилить его? Или не будет гоняться за ним со скалкой или сковородкой по квартире? А может это вообще квартира тёщи, и после ремонта его новая семейка пошлёт его куда подальше, чтобы найти другого чудака, который станет делать ремонт быстрее предыдущего? Есть ли у него дети? Воруют ли они у него деньги из карманов? Устраивают ли они в этой квартире дикие вечеринки, после которых надо снова что-то колошматить в доме, делать ремонт заново. Или, может быть, он третий год платит кредит за машину, за ту самую машину, которую разбил вдребезги через полгода после покупки, и вот теперь бьёт в стену от ощущения безысходности и пустоты? А может быть, в его доме живёт какая-то старая бабка, которая видела ещё коронование царя, но ни детей, ни внуков вспомнить уже не может, зато исправно ходит под себя огромными кучами, которые невозможно убрать даже совковой лопатой. И это всё только потому, что ест она за троих, у неё отменное здоровье, и проживёт она ещё минимум лет десять. А у него, при этом, вполне может оказаться холецистит, и ему становится просто не по себе, когда невменяемый овощ на его глазах наворачивает то, к чему притрагиваться он не может из-за своей нервной жизни, постоянных депрессий и алкогольных встреч со старымидрузьями». Никто не знает, какая жизнь у каждого, но когда обнимаешь молодую девушку, становится чуть-чуть теплее. Если у меня раз в неделю есть целый день на то, чтобы провести его с девушкой в одной кровати, значит, ещё не всё потеряно. Я знаю, что у меня ещё есть выбор, и я счастлив.

Никогда бы не подумал, что женское любопытство, может быть настолько конструктивным и полезным, особенно для мужчины. Моя малышка просто перевернула моё представление об этом. Представьте себе, если в начале наших встреч я старался быть развратным, быть для неё кем-то вроде учителя и проводника в мир удовольствий, то уже через месяц или два она сама просила меня показать ей что-то ещё, делилась своими фантазиями, а я воплощал их в жизнь, только и делая, что удивляясь, потому что эти фантазии находились где-то глубоко в моих мыслях, где-то в самых дальних уголках. Она как будто заманивала меня в это. В какие-то моменты я чувствовал, что это она меня искушает, а не я её. Разве что, только, я был для неё авторитетом, и воплощал фантазии в жизнь искусно. Ничего нового в этих фантазиях вроде бы не было, но я непременно поражался ею, потому что никак не мог поверить, что это всё хочет делать одна маленькая девчонка, а не взвод одуревших от многих лет проведённых без мужчин шпалоукладчиц.

Первое время я даже рассказывал кое-что о своей девочке друзьям, но в какой-то момент понял, что эти рассказы всё меньше оказываются похожими на правду, и что даже я сам перестаю верить в реальность происходящего. «Пусть живут спокойно, зачем вызывать зависть и раздражение ещё и у своих друзей», ― думал я. Так что, и так не известные никому наши отношения, стали ещё секретнее. Сама Марина почему-то тоже не горела желанием рассказывать кому-то о нас, тем более в какой-то эпической форме. Время шло, но тайное продолжало оставаться тайным.

Когда-то давно, во времена заката коммунизма я сидел и размышлял, можно ли жить так, чтобы быть свободным. Ну, то есть в том плане никому не нужным, чтобы тебя не заставляли ходить на работу, таскать флаги, маршировать, верить руководителям страны. И с детства я тщательно старался выбрать себе такую профессию, чтобы не подчиняться ни каким-либо командам или приказам начальников, ни правилам человеческого общежития в виде распорядка дня, ни каких бы то ни было других социальных и политических «рекомендаций». Ужасно не хотелось мне вставать в школу к восьми часам, дежурить в классе, потом ездить на занятия в университет. Даже сама мысль о том, что есть и ходить в туалет надо всё время по расписанию, утром или в перерывы, приводила в замешательство. Новый год надо праздновать тогда, когда празднует вся страна. День и ночь наступали в тоже самое время, как у всех. И вот однажды, после смены нескольких профессий, мне удалось-таки разобраться со всеми этими неприятностями. Как нетрудно догадаться, работа эта снова оказалась связанной со «всемирной сетью». Я работал на себя, вставал и ложился спать именно когда хотел, отпуск и выходной тоже устраивал в любое удобное время. Прошёл год или два. И даже стало казаться, что мне нравится жизнь.