Валера Жен - Смерть офицера

Она уже стоит у выхода в своем любимом светло-кремовом плаще с воротником-стойкой. Нижнюю, опухшую, часть лица прикрывает шелковый белый шарфик. Теперь уже нечего выяснять – точки расставлены, и Витя Кондаков не станет избегать заслуженного наказания за неудачный спектакль. Ничего он не доказал, но сам себя унизил. Теперь Ленка имеет моральное превосходство и, соответственно, преимущество в судебном разбирательстве. Конечно, ему безразлично мнение следователя, важнее не чувствовать себя ничтожеством в собственных глазах.

– Зачем провожать. Позвони – сами приедут.

– Мне надо в травмпункт. – Она тронула ладошкой шарфик, виновато улыбнулась. – Когда ты замахнулся, я приоткрыла рот, чтобы остановить тебя. Не ахти какой удар, но могла появиться трещина. Там подтвердишь, что в темноте я ушиблась о косяк двери. Ты же не хочешь навредить себе.

Он не верил своим ушам. Она, побитая им, обращается к нему за поддержкой ради его же самого. Конечно, она не догадывается, что на самом деле он избивал самого себя. Хотел таким образом заглушить душевную боль. И он поверил ей, так ему хотелось верить. Неужели она простила его, и что означает ее улыбка?

Ничего страшного не произошло, всего лишь ушиб мягких тканей. Достаточно оказалось компресса. Его совсем не смущает белая повязка на ее лице. Главное, видит внимательные доверчивые глаза и ту же загадочную улыбку. Улыбка сфинкса? Он не способен разгадать ее. К прежнему чувству привязанности прибавилось ощущение вины перед ней – как жертвой насилия. Его страдания уже не в счет. В отчаянии желал одного – ее требований, пусть самых несусветных, в них бы он увидел смысл собственной жизни. Пока они совсем не разъехались, надо успеть выстроить новые отношения. Он понимает вредоносность любых надуманных построений, поэтому дожидается ее предложений. Его сговорчивость будет как благодарность за давние чувства. Давние? Есть еще ребенок, которого невозможно поделить. При упоминании дочери он сразу теряет способность к здравому мышлению. Лена видит его смятение, трогательно улыбается и повторяет заученную фразу:

– Что ты, милый! Ничего не надо, не заслужила я.

Ее слова раздражают слух. Он всегда говорил, что ценные вещи и другие блага достаются за определенные заслуги. Теперь жил с ней в одной квартире, и она со скрытой иронией повторяла его любимые фразы. По сути, они оба мысленно переживали всю совместно прожитую жизнь. Нет места обидам и ненависти. Тогда что происходит и почему? Он подолгу рассматривает ее портрет, нарисованный пастелью. Раньше не придавал ему особого значения. Просто появилось вдохновение, и весь ее характер точно отразился в подстерегающем коварном взгляде и сурово поджатых губах. Интуитивно почувствовал ее психологию, но не подумал о последствиях.

– Ты не способна нести ответственность за собственные поступки и прощать ответную грубость. Могла бы не терзать, а подленько ударить ножом в спину. Видишь, я измучен.

– Ну, что ты, милый!

– Не знаю, как так вышло. И не верится. Я готов был тебе жизнь подарить, стоило тебе меня попросить. А теперь пропасть между нами. Как и почему – не могу понять.

– Вижу, ты и впрямь становишься поэтом. Но мое опухшее лицо не достойно поэтических строк, и я не смогу вызывать прежних чувств. Ты находишься под впечатлением собственной вины, не заметил, как принял жалость за глубокую привязанность.

– Неправда! – неистово вскричал он. – Не терзай меня самоунижением.

Возможно, она права, он обманывает себя. Перемены в его отношении к ней произошли независимо от его желания – на подсознательном уровне. Она, как истинная женщина, почувствовала его охлаждение. Охлаждение? Нет, он не может с ней согласиться. И он вновь пытается реалистически измерить глубину их чувств, чтобы только обрести почву под ногами. По сути, он сам виноват в нагромождении ненужных вопросов, нельзя было изолироваться в своем, сугубо материальном, мире. Он перестал заглядывать в глаза Ленке, стал воспринимать ее частью необходимой обстановки. Но как мог!? Приходит к выводу, что в современном, загаженном коррупцией, обществе уже никогда не будет искренних и любящих людей. До чего просто! Государству наплевать на духовное состояние общества, ему важней семья как экономическая составляющая этого самого общества. Придет время, и благосостояние страны будет рассматриваться в зависимости от рождаемости и численности населения. Самая что ни есть простая арифметика. Пора переходить от численности к поголовью. Любовь, привязанность и верность уже стали восприниматься ненужным балластом, усложняющим жизнь. Поэтому в политике самые близкие женщины нередко становятся расплатой за свободу и карьеру. И как в такой стране сохранить нежные чувства? Надо срочно спасаться! В их случае нельзя ошибаться, иначе они навсегда останутся в одиночестве и над пропастью. Ничего нет страшнее, чем быть чужим среди своих. И все – это чужие? Значит, надо строить и ценить светлые отношения – как единственный островок, сохраняющий веру в радостные перспективы. Он верит Ленке, их желания совпадают. Может, повлияла природа, выплеснувшая после затяжной зимы все многообразие своих соблазнов. Весна вступила в свои права, ярче светит солнце. Соответственно тому, как усложняются их взаимоотношения, его взгляд чаще устремляется в безоблачное небо.

Небо. Оно завораживает своей чистотой, пленяет и зовет. Только там видится решение всех личных проблем. Перед окном колеблются ветки черемухи. В пробуждающейся зелени отдельными пучками дрожат на ветру прошлогодние листья. Также трепещет его душа на жизненном перекрестке. Был период мобилизации физических и душевных сил, теперь – утрата ориентиров. Не стало таких человеческих ценностей как душевность и духовность. И как без них!? Человек превращается в примитивное животное, по древнему определению – на двух ногах и без перьев. Невозможно смириться с чудовищной деградацией, и вместе с тем Лена становится ему дороже, он не может и не имеет права ее потерять. Только бы она не допустила ошибки. Или уже ошиблась?

Ощущение опасности не покидает его. Страх нарастает и закрепляется в сознании из-за ее внимательного взгляда и улыбки сфинкса. Нет, она редко улыбается, просто сфинкс закрепился в мозгу. Он ничего не может поправить – от нее исходит скрытая угроза. Она как будто подстерегает его, дожидается оплошности.

– Тебе, наверное, хочется?

– Счастья тебе и дочери.

– Не обманывайся. Иди ко мне, если я не противная.

Ленка взяла отпуск за свой счет, все дни лежит в постели. Должно быть, усыпляет его бдительность. И он предусмотрительно сохраняет дистанцию, не заглядывает в ее глаза. Боится опять увидеть пропасть? Не хочет растерять остатки уверенности в ее порядочности и собственных силах. Иногда говорят о возможностях начинать жизнь с чистого листа, но ему даже в голову не приходит ставить жирную точку в уже начатом жизненном процессе. Если не получилось продолжить, то вообще нет смысла жить. Додумался, однако! Раньше сам удивлялся малодушию отдельных самоубийц, поставивших себя в зависимость от внешних обстоятельств. Их понять можно, как и всякую убогость человеческого мышления, ограниченного до самого себя. Она как будто слышит его мысли, проявляет настойчивость. Или откровенно глумится над его состоянием.