Натали Ку - Предсказательница. Повесть о возвращении к себе настоящему

– Кошка, не надо на меня прыгать. Я этого не люблю.

Я поспешила встать и прийти на помощь, только кому: моему коту или незнакомке? Это был вопрос.

Девочка была в желтом стареньком пальто, из-под шерстяной шапки непонятного цвета выбивались спутанные рыжие волосы. Довольно сложно было определить ее возраст, где-то от восьми до одиннадцати. Она была среднего роста и очень худая.

– Уберите свою кошку, – сказала девочка немного испуганно, однако было видно, что пыталась держаться храбро и не показать своего испуга.

– Это кот. Он ничего тебе не сделает, Мефистофель вполне безобиден, – поспешила я ее успокоить.

Словно в опровержение моих слов, кот начал шипеть со своей высоты.

Девочка вопросительно посмотрела на меня.

– Странно, первый раз слышу, как он шипит.

– Не слышали, что кошки видят гораздо больше людей? – девочка задала неожиданный вопрос.

– Ты думаешь, он что-то увидел? – полюбопытствовала я.

– Или кого-то.

– Но тут кроме нас никого нет.

Девочка промолчала. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась.

– Мефистофель, пошли, – позвала я кота, но тот уже уютно устроился на верхней полке стеллажа и свернулся калачиком.

– Не бойся, он тебя не тронет.

– Вообще-то кошки меня раньше любили, – задумчиво ответила девочка.

Громкая трель телефонного звонка заставила меня прервать наш разговор. Когда я вернулась, девочки уже не было. Она ушла так же тихо, как и зашла. До окончания рабочего дня меня не покидало странное ощущение, словно что-то было не так. Легкое беспокойство и тревога. Неужели это связано с той девочкой? И, только засыпая, вдруг поняла. В моем магазине не было детских книг, дети сюда никогда не заходили. Что же она делала в моем магазине? Может, ей нужна была помощь, а она побоялась попросить?

На какое-то время я забыла о маленькой посетительнице. Библиотека, потом магазин выжимали из меня все силы. Я еле доползала до кровати и почти ничего больше не делала. Давно я не работала полный рабочий день, так меня надолго не хватит. Но это проклятое завещание! Неужели нельзя было просто оставить наследство, без всяких условий? Ладно бы еще магазин давал прибыль, а он скоро будет убыточным, тогда что, платить налоги из своей зарплаты библиотекаря? Обычные мысли. Надо продержаться еще чуть больше девяти месяцев. Сумею ли? Иногда я так думала, когда сильно уставала, но все же, по большей части, испытывала благодарность к отцу, который оставил мне все это. Из-за своей занятости я могла часто не возвращаться к тому, что болело до сих пор.

В библиотеке тоже не все шло гладко. Посетителей было немного, и если сначала я читала, то потом начала уставать от постоянного чтения. Мне стало казаться, что убиваю время, потому что больше в библиотеке было делать абсолютно нечего, особенно после того, как я переставила все книги, протерла пыль, пересадила комнатные цветы и расставила формуляры в идеальной последовательности.

Я так и не вписалась в коллектив, все держались вполне благожелательно, но на очень большой дистанции. Но мне никто и не нужен был. Возможно, эту воображаемую дистанцию создавала я сама. Создавала везде, где появлялась. Даже с Евгенией Васильевной общалась по необходимости, хотя она постоянно звала меня к себе, предлагая познакомить со своей дочкой, чтобы мне было не так одиноко. Дочка жила в областном центре, но каждые выходные они всей семьей приезжали в гости к моей соседке. Я пока не верила людям и не знала, станет ли когда-нибудь иначе. Другие мне были не нужны. Мне себя вполне хватало. Себя я точно не обману, не предам и не оставлю. Но все же одиночество иногда давило. Можно ли выжить в одиночку? Или именно в одиночку все и выживают?

Здешняя погода и вовсе могла довести до депрессии кого угодно. Хотя я считала, что до депрессии мне уже далеко, но вот отчаяние временами накрывало, хорошо, что не задерживалось. Один Мефистофель был со мной. Как бы я жила без него?

Трель дверного колокольчика, когда девочка пришла в магазин во второй раз, я услышала отлично. Однако что-то меня остановило выйти ей навстречу и поприветствовать. Вместо этого я сделала вид, что ее не заметила, но как только она скрылась за книжными полками, я тихо встала и начала следить за ней. Делать это было несложно, потому что девочка кроме книг ничего вокруг не замечала, даже про кота словно забыла, потому что совсем не оглядывалась по сторонам. Правда, и Мефистофель в этот раз вел себя спокойно, продолжал спать за кассовым прилавком.

Что же она искала? Ее взгляд так и бегал по корешкам, она прикасалась пальцами к книгам, что-то шептала, а потом шла дальше. Доставала одну книгу, потом другую, открывала случайным образом, опять что-то шептала. Эта девочка была похожа на ненормальную.

– Что ты ищешь? Здесь нет детских книг, – громко произнесла я.

Девочка вздрогнула и повернулась ко мне. В ее взгляде было столько злости, что у меня перехватило дыхание.

Она промолчала и снова начала судорожно листать первые попавшиеся ей книги. Мне стало страшно.

– Как тебя зовут? – в этот раз я произнесла слова значительно мягче, даже ласково.

Она снова ничего не ответила.

– Что ты ищешь? Может, если бы ты сказала, я помогла бы тебе.

– Вряд ли, – наконец я услышала ее голос.

– И все же? – продолжила я. Надо было как-то установить с ней контакт, тем более если она не в себе.

– Я ищу себе будущее. Будущее на сегодняшний день. Но пока не нашла подходящего, – она с вызовом посмотрела на меня, и мне показалось, что это я начала сходить с ума, а не эта девочка, которая несла какой-то бред.

– Вы можете мне не мешать? Это очень важно, – она посмотрела на меня почти умоляюще, но я также заметила в ее взгляде вызов.

– Это что, игра такая? Вы придумали ее с подружками? – начала догадываться я.

– Если бы, – вздохнула она, словно старый, уставший от жизни человек. – Нет, игрой здесь и не пахнет. Это просто моя реальность, но скоро… – она замолчала, словно спохватываясь, что и так сболтнула много лишнего. Однако прозвучало как-то театрально.

Она снова перестала меня замечать. Я вернулась к себе за кассу, очень надеясь, что это все-таки игра, девочка сейчас найдет то, что ей нужно и уйдет. Однако через минут двадцать она подошла к моему прилавку и пристально посмотрела на мои волосы.

– Они у вас свои? – задала она странный вопрос.

– Не поняла.

– Волосы свои такого цвета, вы их не красите?

– Нет, – ошеломленно ответила я.

– Можно потрогать? – спросила она.

Быстрей бы она уже ушла, эта странная девочка. Мне не нравилось, когда прикасаются к моим волосам, и пока я думала, как ей вежливо отказать, она больно дернула меня за выбившуюся из-за уха прядь и кротко, глядя на меня, произнесла: