Николай Бредихин - Каникулы на Земле. Футурологический роман

Автор и дизайнер обложки Кирилл Бредихин

© Николай Бредихин, 2020

ISBN 978-5-4490-6946-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Помнится, в тот день я наконец вскарабкался на четвёртую ступеньку – и сразу удача. Для кого? Для меня любимого, естественно, для кого же ещё? Однако не стану вас мучить загадками, расскажу всё по порядку.

Примерно год назад в Интернете я наткнулся на странное объявление: «Volunteers needed. Project «Genderless» («Требуются добровольцы. Проект «Бесполый»» – англ. ). Казалось бы, ничего особенного: требовались добровольцы в какой-то проект. Вариантов в таких случаях море:

подопытный кролик для обкатки медицинского оборудования или опробования новых лекарств;

пожизненное рабство у горцев или, того хлеще, моджахедов;

отъём собственности, чаще всего – квартиры;

навешенный со скоростью света кредит в банке, за который годами потом придётся расплачиваться.

Но объявление было на английском посреди кучи русского текстового мусора. Я и повёлся.

Дело было даже не в том, что кто ищет, тот обязательно найдёт. Приключений на одно хитрое место. Просто утопающий хватается за соломинку – я и решил почему-то, что судьба посылает мне шанс. Собственно, внешне впечатление человека отчаявшегося, ущербного я никак не производил, скорее наоборот: казался удачливым, немного циничным прожигателем жизни, точнее самого лучшего её периода – молодости. Неплохая работа, смазливая внешность, вполне приличные шмотки, «девушки-неваляшки» в ночных клубах. И самый писк – невеста, дочка заместителя директора завода по производству минеральных удобрений местного химического комбината.

Но внутренне я перегорел: заштатный городишко, навязанное извне, запрограммированное до мелочей, скучнейшее, несмотря на кажущийся пир во время чумы, существование.

Однако вернёмся всё-таки к началу моего повествования. Что меня больше всего тогда насторожило? Передо мной сидела девушка. Я даже не знал, что они тоже участвуют в Проекте. Красивая, уверенная в себе. Крепкий орешек. В отличие от меня, она твёрдо знала, чего хотела. Чем она, интересно, руководствовалась в своих действиях? Интуицией? И когда конкретно заглотала наживку, подделась на крючок? Сразу, вроде меня, как только увидела объявление? После первой, второй ступенек? Лично я, наоборот, чем больше вникал в существо вопроса, тем больше запутывался.

У лопухов, которые меня наняли, не было даже офиса. Мы встречались с кандидатами в «volunteers» где придётся: на лавочках в сквере, в вестибюле метро, на вокзалах, автобусных остановках. Сначала анкета (первая ступенька), идиотская до зубной боли: «Какого цвета у вас глаза?», «Что вы обычно едите на ужин?», «Ваши пристрастия в сексе, любимые позы?». Ну и всё в том же духе. Дальше либо вообще ничего, либо вторая ступенька: на анкету отвечали не вы, а очередной новичок, на встречу с которым вас посылали.

Третья ступенька – к вам стекалась куча как раз тех дурацких анкет, о которых я уже упоминал, и вы должны были внимательно проанализировать каждый ответ, а затем написать по ним заключение. Если ваши выводы казались кому-то там, наверху, интересными, впервые в обороте появлялись деньги. Не очень большие, но всё-таки. И вот наконец снова живой контакт.

«Вопросы на усмотрение, ориентироваться по обстановке».

«Если кандидат вам не понравится или вызовет подозрение, можно отделаться от него набором каких-нибудь стандартных, ничего не значащих фраз и занести его потом навечно в „чёрный список“».

Что к этому можно было добавить, «по умолчанию»?

Кто-то из нас двоих затем обязательно вылетит из Проекта.

Мне больше никто не позвонит, а самому проявлять инициативу будет совершенно бесполезно.

Невесёлая перспективка!

Мы сидели в кафе (теперь я мог такое себе позволить). Демонстративно выложил перед собой диктофон, лишь слегка замаскировав его.

– Вам известно значение слова «гендерлесс»?

Вопрос был не столько идиотский, сколько формальный. Третья ступенька: подразумевалось, что человек уже достаточно подготовлен к подобной встрече, ответы должны отлетать от зубов. Как и положено на экзамене.

– Да, конечно.

Девушка была не без юмора: она мне довольно подробно, усиленно жестикулируя, обрисовала разницу между понятиями «гендер» и «секс», «гендерлесс» и «секслесс». Ей было скучно, но она понимала, что надо терпеть: скоро и ей самой придётся заниматься такими уточнениями. А может, и не придётся.

– Как вы представляете себе своё участие в Проекте?

Девушка вздохнула и отпила немного кофе из чашки.

– Хирургическая операция. Гормональная терапия. Потом я потеряю всякий интерес к сексу, в частности к противоположному полу. Как я понимаю, вопросы здесь задаёте только вы, я вправе лишь отвечать?

– Да, вы правильно понимаете, – слегка улыбнулся я. Мне никак не удавалось пока, несмотря на все свои усилия, преодолеть в себе некоторую скованность, а надо было больше улыбаться, шутить, стараться снять напряжение у собеседника, чтобы вызвать его на предельно откровенный разговор.

– Что вас побудило присоединиться к нам? Какое-нибудь жизненное потрясение, разочарование?

(Внимание! Суицидников, депресушников – вообще всех, кто кидался в наше объявление, как в омут, от разочарования, бесперспективности, отчаяния, мы отсеивали сразу. Такой контингент нам был совершенно ни к чему. Что называется, не пришей к штанам рукав. Непременным условием участия в Проекте был осознанный выбор. Интересно, как получится в этот раз?)

Девушка встрепенулась: по-видимому, впервые в нашем общении нашёлся вопрос, который задел её за живое.

– Вы знаете, я много наблюдала с самого детства, как живут, общаются между собой мои родные, близкие, родители, и не видела в их отношениях ничего для себя интересного. Кстати, у них до сих пор ничего не изменилось: тянут лямку, никаких особенных радостей в жизни. Позже личные впечатления от общения с мужчинами лишь усугубили негатив. Особенно меня удручала дискриминация. Во всём. Возмущало, в частности, что женщина воспринимается «сильным полом» либо вообще как нечеловек, либо как существо второго сорта.