Лелия Свон - Время Луны – 2. «Возвращение»

От необычного дерева Донат и Девайс прошли вправо еще метров сто, углубляясь в чащу леса. Донат словно считал шаги про себя, что-то невнятно нашептывая. Присев на корточки, он стал расчищать траву и листья на земле. После пары движений рукой Донат наткнулся на железную ручку. Поднять ее вместе с люком простому человеку было бы не под силу, даже очень сильному, но для Доната это не было проблемой. Он с легкостью поднял люк, аккуратно положил крышку рядом и включил фонарик.

Освещая узкую каменную лестницу, он попросил Девайс спускаться. Девушка с опаской оглядела ряды полуразрушенных ступенек и потихоньку пошла вниз. Донат последовал за ней, аккуратно закрыв крышку ладонями.

Лестница привела их к лесной тропке, похожей на те, по которым шли сюда, с одной только разницей, что теперь она проходила под землей. Спустя около получаса их путь перегородила еще одна лестница, на этот раз вверх. Поднявшись по ней, они вылезли через небольшую ямку. Невероятная красота озарила их. Девайс изумленно оглядывалась по сторонам, она уже видела это место на обложке одной из бабушкиных книг. Названия и автора девушка не помнила, но красочное изображение на переплете врезалось ей в память – та же поляна, деревья, дома из брусьев, огороженные забором, бегающие птицы и даже скот.

Вид был сказочный, особенно для 2050 года, мира цифровизации и искусственного интеллекта. Единственное, в бабушкиной книге все это охватывало красивое, как будто греющее с бумажной обложки солнце, а здесь, на поляне, к сожалению, было мрачно и темно. И тут Девайс догадалась, к чему были все эти туннели, подземные запутанные развилки, как в лабиринте, и почему Донат поворачивал так, словно шел по отпечатанной в памяти карте. Обычный человек, попавший сюда впервые, с большой вероятностью заблудился бы, не догадавшись пометить подручными средствами обратную дорогу. Девайс стало не по себе от таких мыслей, но ненадолго, ведь с ней был настоящий мункуб.

– Донат, как красиво! – восторженно сказала Девайс. – Я всегда мечтала оказаться в прошлой эпохе, хоть и века не прошло с тех пор, как люди спокойно жили именно так. Мне хорошо и страшно одновременно за то, что ждет человечество, как мы будем жить дальше и будут ли жить наши дети…

Радость Девайс была недолгой, и теперь прекрасный пейзаж вызывал в девушке грусть.

– Господи, вопросов у меня становится еще больше. Почему, почему в нашем мире, в городе, где мы живем, нет таких же лужаек, дворов, живности? Даже многодетные семьи уже давно в эпохе цифровизации и заказывают продукты на дом, хоть и живут на подобных территориях… Почему это все ушло? Почему мы должны есть искусственное мясо, пичкать себя биодобавками, бояться выйти на улицу, чтобы не подцепить тот или иной вирус, почему мы не видим солнца, которое дает людям не существование, а настоящую жизнь?!

Девушка прослезилась впервые за столь долгое время. Она обняла Доната и уткнулась головой в его плечо.

– Девайс, пойдем, – тихо сказал Донат. – Я хочу, чтобы это все у нас было. У нас и у наших здоровых, счастливых детей. Мы не должны останавливаться. Наш долг – идти только вперед, сделать все возможное и невозможное для достойной жизни на этой планете. Не плачь, прошу. Мне самому становится больнее, когда тебе плохо.

Он погладил ее по голове и нежно поцеловал.

– Пойдем! – Донат взял Девайс за руку, уверенно ведя за собой. – Сейчас ты побываешь, хоть и не в солнечной, но все же сказке, и, кто знает, может, солнце все-таки взойдет!

Молодые люди подошли к одному из домов, который находился в середине поляны и выделялся на фоне остальных символикой Луны вместо окошка на чердаке дома. Смотрелось красиво и таинственно. Из дома навстречу путникам вышел человек в капюшоне, лица было сразу не разглядеть. Он подошел к Донату, взял обе его руки и поприветствовал. Потом они обнялись.

– Донат, я не ждал, право, – голос незнакомца низкий и хрипловатый. – Думал, ничего в жизни такого у тебя не произойдет, что заставило бы тебя все бросить и к нам прийти. Теперь, я так понимаю, назад тебе закрыта дорога.

– Закрыта, Пётр, окончательно закрыта. Произошло то, что нас всех может очень скоро убить.

Пётр замер. В следующее мгновение плечи его напряглись, он выпрямился и отошел, пропуская Доната с Девайс в дом.

– Проходите.

Девайс послушно шла за Донатом и молчала, пытаясь разглядеть незнакомца и одновременно его дом. Первое впечатление от обстановки было неоднозначным. Девайс будто в самом деле очутилась в сказке: вокруг стоял невероятно приятный сухой запах дерева, было уютно и тепло. Посреди гостиной, куда они прошли, стоял круглый деревянный стол, вокруг которого расположились массивные стулья. Вместо современных встроенных гардеробных в углу находился большой комод, также, как и остальная мебель, сделанный вручную. Окно в этой комнате было одно, и хотя оно занимало примерно полстены, но света не прибавляло. На комоде стояла керосиновая лампа. Она не горела. Видимо, керосин был в дефиците. Это логично, где его можно было добыть, ведь сюда не просто попасть. Только если давние запасы, пользоваться которыми можно по особым случаям. Девайс прокручивала в голове мысли и предположения на каждую вещь, на каждый квадратный метр комнаты. Ей было хорошо, приятно, интересно, особенно на фоне вкусных и необычно-непривычных запахов пищи из соседнего помещения.

– Присядем, Девайс, – сказал Донат, и они втроем переместились за тот самый круглый стол.

Незнакомец сел, снял капюшон и молча посмотрел на девушку. Его лицо излучало зрелость, ум и мужскую силу. Красивые четкие скулы и подтянутый внешний вид говорили о хорошей форме, здоровье и присутствии физических сил, локальные морщины ведали о многих пережитых годах, об ушедшей молодости, а светлые густые волосы без седины как будто кричали «мы еще повоюем». Тот факт, что Пётр был мункуб, не заставил Девайс восхищаться его внешностью, несмотря на много прожитых лет. Ее больше волновала их связь с бабушкой, и знает ли что-нибудь о ней и ее загадочной смерти Пётр. Донат, заметив взгляд Петра, решил не откладывать предстоящий разговор. Он взял Девайс за руку и сжал ее, потом, посмотрев на девушку, кивнул так, что было понятно: он скажет и сделает все сам, а потом будет видно.