Ann Avarouz - Тихие шаги любви

Я почувствовала, как внутри меня развязался тугой клубок нервов, в который я успела превратиться, стоило Грише зайти в палату. Неожиданная доброта Аллы Леонидовны пролилась бальзамом на измученную страхом и вечными разочарованиями душу, отчего я оказалась не в силах обуздать подступившие слёзы. Рыдания прорвались наружу, обильным потоком сметая выдержку, словно воды бурной реки – старую запруду.

– Девочка моя, ну что ты! Расстроилась из-за Гриши? Да ну его, плюнуть и растоптать! Побесится и успокоится! – Обняла меня бабушка.

Я отрицательно покачала головой.

– А почему тогда ты плачешь? – с ласковым удивлением в голосе спросила Алла Леонидовна и погладила меня по руке.

– Думала… Думала, вы обиделись или рассердились на меня, – сквозь всхлипы выговорила я: слова давались с трудом.

– Да было бы из-за чего! – изумлённо вскрикнула Алла Леонидовна.

– Что не сказала вам, что я из детского дома, – ещё один всхлип.

– Маша, неужели ты думала, что я этого не знаю? – округлила глаза бабушка. – Но это же не секрет. Я в первый вечер о тебе спросила у медсестры.

Я слушала, вытирая сопли рукавом и старалась успокоиться. Оказывается, мои страхи были напрасны. Если бы я сразу призналась, то уже знала бы об этом.

– Главное, Маша, это не отсутствие или наличие родителей. Главное – это ты, то что в тебе заложено. Я вижу, ты девочка добрая, умная. А воспитание, оно на то и воспитание, что его, как и образование, можно получить в любом возрасте.

От слов Аллы Леонидовны на душе потеплело. Слёзы текли уже не так обильно, как минуту назад, но успокоиться окончательно я всё ещё не могла. Так и всхлипывала, роняя одинокие слезинки.

– Гриша и Вера будут приходить, тут никуда не денешься. Но постарайся их не слушать, помни: я не считаю суждения Гриши о людях правильными. Ну а Вера, – Алла Леонидовна презрительно скривила губы, – мерзкая холодная рыбина. Ещё и ершистая.

Сравнение оказалось настолько удачным, что я невольно улыбнулась.

– Вот так уже лучше, – похвалила Алла Леонидовна. – Вера – это выбор Гриши, ему с ней и мучиться. Правда?

Я кивнула, вытирая последние слёзы. Конечно, угрозы Гриши не забудутся и со временем, более того, я догадывалась, что он постарается злословить в мой адрес при каждой встрече. Но главное, чего не случится, и теперь я в этом уверена – отношение Аллы Леонидовны не изменится ко мне из-за моего социального статуса. А остальное действительно можно пережить.

Скоро пришёл вечер. Медсестра делала последний обход, раздавая ночные лекарства, и выключила в коридоре основной свет, оставляя дежурный.

Наша дверь открылась и в палату заглянула Света.

– Как у вас тут, всё хорошо?

– У нас всё просто отлично, – ответила Алла Леонидовна за нас обеих.

– Очень хорошо, – — Света подошла к тумбочке и поставила на неё два маленьких пластиковых стаканчика.

– Ваши лекарства.

– Спасибо, Светочка, – благодарно улыбнулась Алла Леонидовна.

– Спокойной ночи, – выходя, пожелала нам Света.

Я налила в кружки воды из бутылки, что сегодня принёс Гриша. Подала Алле Леонидовне её лекарства, держа наготове кружку. Она положила в рот две таблетки, запила их водой.

– Спасибо, Маша.

Я съела свои обезболивающее и антибиотик, также запивая. Вернула чашку на тумбочку, поправила у Аллы Леонидовны подушку и одеяло, помогая ей устроиться на ночь. Выключила в нашей палате свет и залезла в кровать, спрятавшись под одеялом.

Спать в палате оказалось очень хорошо. Глаза не раздражал горящий ночь напролёт свет, не мешали шаркающие по коридору шаги медсёстры. Сквозь приоткрытую форточку в палату залетал свежий ночной воздух, даря облегчение моим измученным лёгким. Я устроилась поудобнее на спине, закрыла глаза и даже не заметила, как заснула.

Девчонка не выходила у меня из головы.

Злость вроде как унялась, и почувствовав себя лучше, я повёл Веру в ресторан: после пережитых эмоций есть хотелось, словно я только с голодного острова. Я пожирал мясо, чувствуя раздражение от косых взглядов Веры. Она мясо не ест, харчит салатик, запивая водичкой.

– Что хорошего в твоём мясе? – спросила с укором.

– Что хорошего в твоём салате?

– Отсутствие калорий и большой набор витаминов, – просветила меня довольным тоном.

– Мне калории не страшны, а витамины и в мясе есть.

– А ещё там есть остатки тех препаратов, которыми кормили скот, чтоб заразы не было.

Снова ощутил, как поднялась волна раздражения. Ну и денёк! По-моему, все участники этого дня решили посоревноваться, кто быстрее выведет Григория Соболь из себя. Даже не знаю, кому приз отдать…

Интересно, девчонка из интерната тоже исключительно салатики хомячила? Может, поэтому такая тощая? И парню своему небось рассказывала о вреде мяса на организм. Наверно, ведь все девчонки одинаковы.

– А ты бы попробовал, – бесстрашно продолжала Вера. – Без мяса вполне можно обойтись, зато когда я перестала его употреблять, в теле появилась такая лёгкость.

– Ну и на хера мне эта лёгкость? Чтоб ветром сносило?

Вера обиженно надула губки.

– Я серьёзно с тобой говорю, а ты шутишь, да ещё так… глупо.

Я устало откинулся на спинку дивана. Ну вот как так у девушек получается: капала мне на мозг, а теперь я ещё и виноват. Я был несогласен и исключительно в качестве протеста набрал номер Витьки. Вера молча, но с беспокойством наблюдала за моими действиями.

– Привет, друг.

– Здорово, Гриш. Что-то срочное? – на заднем фоне послышался довольный женский смех. Похоже, я не вовремя.

– Чёрт, чувак, настроение – полный отстой. Надеялся, у тебя есть план на вечер.

Вера возмущённо ахнула. Витька обожал ходить в клубы. А Вера считала такой вид развлечений плебейским, предпочитая музеи и театры.

– Был план зарулить в «Преисподнюю». А чего, хочешь присоединиться?

Витька торчал в клубе все выходные. Я со своей занятостью при всём желании не мог поддерживать такой напряжённый график развлечений.

– Именно. Настроение говно, надеялся развеяться…

– Какого чёрта? – гневно прошептала Вера. – Мы же договаривались!

Ах да, я тут же вспомнил, что мы собирались в театр на вечерний спектакль, не помню какой. Я и раньше-то с трудом переваривал театр, но высидеть сегодня будет равняться смерти. Мне хотелось напиться и желательно, в компании надёжных друзей, а не Веры.

– Развеем! – сказал Витька, уже одним этим вселяя в меня оптимизм и желание поскорее встретить вечер. – Ну так чего, до связи?

– Да, друг, до вечера.

Я нажал отбой под разъярённым взглядом Веры.

– И как это понимать?

– Извини, Вера, но в театр без меня – мне нехорошо.

– Настолько нехорошо, что ты собираешься в клуб? – иронично выгнула она тонкую бровь.