Елена Кузнецова - Сон жизни как жизнь сна

Но еще омерзительней для меня "перевернутое" сознание экзальтированной части интеллигенции, так падкой на все глубинно-извращенное, поверившей во Фрейда с пылом, достойным более возвышенного применения. Впрочем, я не собираюсь с водой выплескивать и ребенка. В любой теории есть доля теоретической правды. Тем более, что я совершенно не претендую на научность, а значит, вполне могу позволить себе быть предельно откровенной и совершенно субъективной. Не о математике чай разговор.

Возвращаясь к сегодняшнему дню, нельзя не заметить очевидного. Существующим техническим реалиям вообще не придуманы эквиваленты составителями сонников. Конечно, они пытаются удовлетворить возрастающий интерес, но все равно телега с большой натяжкой может замещать самолет. А как быть с ракетой, ядерной бомбой, компьютером или спутниковой антенной?

Сон не так прост, как кажется и обывателю, и исследователю. Его ни обычной, ни электронной отмычной не вскрыть. К тому же, он чрезвычайно хрупок и эфемерен. Только откроешь глаза, посмотришь на окно, а сон уже – за окном. Он вернулся туда, откуда пришел, – во вселенную, оставив ошметки от и так нечетких остатков разрозненных деталей. Из этого смысл не сложить. Сон же ценен именно своей целостностью, в которой все имеет значение: и тема, и сюжет, и подробности, и поведение героя, и его эмоции.

Для меня сон – совершеннейшее из совершеннейших произведений искусства. И самое невероятное состоит в том, что во сне все люди – талантливы. Там нет бездарных.

Сон – демонстратор безграничных возможностей человека. Каждого человека. Всех людей.

Сновидения – дар или проклятие?

Только многие ли обращаются бережно с этим своим богатством?

Как много людей проваливается в сон от усталости, как в беспросветную пропасть? Кто-то привычно призывает сон в тщетной надежде отдохнуть и забыться от дневных забот хотя бы под утро. А большое количество несчастных просто проклинают ночь за кошмары. Они завидуют тем, кому вообще безразличны сонные экзерсисы, потому-то спят, что называется "без задних ног". И – бич современности и расплата за цивилизацию – повсеместно растет процент людей, для которых сон возможен только после приема таблеток. Невероятно. Но самая страшная пытка – отсутствие сна – уже в действии. "Если у вас еще нет, тогда мы идем к вам", – зазывно обещает сегодняшняя реклама.

Человек самоуверенно диктует сну его место – подсобной кушетки для тела. А сон… Нет, он не мстит. Как можно мстить лучшему другу – самому себе? Сон все равно с упорством неизменной смены времен года продолжает из ночи в ночь говорить с человеком о вечном – его душе. Но голос этот с каждым повтором слабеет, краски бледнеют, истории упрощаются.

Фантазия – слишком хрупкая и ажурная реальность. Ей нужно многое – свет, вода, простор, краски, любовь и вера. Да, вера в реальность фантазии. Тогда она расцветает неправдоподобной радугой и звучит волшебной музыкой.

Сон стремится разбудить в человеке художника. И он не виноват в том, что утром просыпается не художник, а обыватель, который даже задуматься не желает над ночными образами и приключениями.

И снова повторюсь – мне жаль этих людей. Они отсекают от себя то, что связывает человека с вечностью. В дневной жизни они с горечью будут нянчиться со своим одиночеством, и искать успокоения в работе, религии, сексе, развлечениях, компьютерных играх, алкоголе или наркотиках. Поиск новых удовольствий безвозвратно уводит человека все дальше и дальше от себя самого. И удовольствия эти становятся все механистичнее, бесчеловечнее и преступнее.

Сон же, как первое слово младенца, блик солнца в капле росы, подснежник посреди белой лесной глуши или рассвет, встреченный влюбленными, цены не имеет. Он просто бесценен и равен великим произведениям искусства.

И каждый – творец таких произведений.

Если человек разминулся со своим сном – он болен непоправимо. Только такой диагноз не поставит ни один эскулап. Но, тем не менее, это недуг. Душа человека, разминувшегося со своим сном, мечется в поисках выхода, а тело пребывает в мучительных страданиях. Больной ходит по врачам, молится в храмах, меняет сексуальных партнеров, переходит с одной работы на другую, перебирает модные диеты, забывая, что и доктор, и рецепт исцеления, и аптека находятся внутри – во сне.

Сон же готов – в любой миг – рассказать человеку о нем самом ВСЕ.

Осталось только прислушаться, присмотреться и научиться запоминать.

В благодарность сон – со временем – раскроет все свои смыслы и тайны.

Тогда человек и его сон начнут жить не параллельно, а вместе – одной общей здоровой и радостной жизнью.

"Сны – это лазейка в иные миры "

К. Кастанеда

Этот роман из глубокого детства. До сих пор помню сон, который начал снится мне еще до школы. Сегодня такие истории называются сериалами. Но в середине 60-х в моей семье еще не было телевизора, а сон… снился на протяжении нескольких лет. Конечно, я погорячилась, заявив, что помню его. Но детское осознание творимой собственной сказки, безусловно, осталось. Да еще детали – яркие, по-детски наивные, но сказочно достоверные – и теперь стоят перед моими глазами, "как живые".

Сон был связан с котом в сапогах. Скорее всего, это было развитие сюжета знаменитой сказки Шарля Перро.

СОН

Из ночи в ночь моя животина путешествовала по полям, лесам, горам и захаживала в придорожные таверны. Почему-то кот не показывался целиком, помню только его лапы в ярко-красных сапогах с блестящими ботфортами и пушистый серо-полосатый хвост. Да еще распахивающиеся деревянные резные двери.

Из желания понять, в чем был смысл приключений постоянного героя этого долгого сна, выросло, совершенно естественно, и желание вообще понять, зачем мне – именно мне – снятся сны?

С 14 лет начал формироваться сновидческий архив. Сначала это были какие-то обрывочные сюжеты с ускользающими деталями. Первые опыты были похожи на изучение иностранного языка, когда накануне вызубренные слова никак не вспоминались наутро перед уроком. Беспомощность вызывала яростное сопротивление – хотелось победить несовершенство памяти во что бы то ни стало.

И тогда я попыталась разработать собственную – за неимением вообще никаких – методику для запоминания. Как ни странно, развитие навыков запоминания снов привело к утере другого навыка – усвоения иностранного языка. Но я тогда – в юности – не расстроилась. Ведь иностранный язык был чем-то чуждым, и вряд ли когда-либо в той – советской реальности – применимым. А сон был частью меня самой. И отказываться от изучения собственной жизни я не собиралась. К тому же подстегивала и тайна. Никто не знал о моих необычных занятиях. Хотя, чтобы изменилось, если бы и кому-то это стало известно? Психом не объявили бы, но пальцем у виска вполне могли бы "дружелюбно" повертеть. А я и так не слишком монтировалась с окружающей действительностью.