Светлана Сервилина - На два полушария. Повесть о первой любви

– Получится! Просто надо научиться перевоплощаться.

– Вот и Лариса Васильевна так говорит, – кивнула школьница, – но ведь талант есть не у всех?

– У тебя он точно есть, – улыбнулась мама, – как ты копируешь своих одноклассников, а? А как показываешь нашу соседку и бабушкину подругу? – она засмеялась.

– Правда, мамулечка? – переспросила недоверчиво Сонечка. – Ты считаешь, что у меня есть талант?

– Правда-правда. Ты у нас настоящая актриса!

– И меня не закидают тухлыми яйцами? – спросила девочка и даже поежилась, представив эту картину.

– Будут аплодировать, – уверенно произнесла Тамара Тимофеевна и поцеловала дочь в щеку.

Приближались зимние каникулы, а вместе с ними и премьера спектакля. В актовом зале уже строились незамысловатые декорации, а одноклассники только и говорили о предстоящем выступлении. На первом этаже вывесили большую афишу, как в самом настоящем театре. Софья ужасно волновалась, тем более, что по сценарию Денис Романов в самом конце сказки должен встать перед ней на одно колено и сказать, что любит ее. Нет, не Соню конечно, а принцессу, которую она играет. Но для девочки это было одно и то же. На репетициях на этом месте она всегда предательски краснела, потому что безоглядно была влюблена в Дениса. О своем отношении к мальчику она не рассказывала никому, даже Людке. Наверное, подруга все-таки догадывалась о Сонечкиных пылких чувствах. Особенно после того, когда Лисицкая, рассматривая снимки в семейном альбоме Субботиных, увидела фотографию из детского сада. Всматриваясь в нечеткие лица детей, она спросила у одноклассницы:

– Ты в детском саду была с Романовым в одной группе?

– Ага, – безразлично ответила Людмила.

– Какая ты счастливая, – вырвалось у Софьи.

– Вот уж счастья полные штаны, – как всегда с сарказмом произнесла подруга, – что ты в нём нашла?

– Он – красивый, – призналась та, – и скромный.

– В тихом омуте черти водятся, – назидательно проговорила Субботина, – ты, Лисичка, совсем не разбираешься в людях.

Сонечка не любила, когда одноклассники её называли «Лисой» или «Лисичкой» в зависимости от настроения обращавшегося к ней, но на Людку она не обижалась. Она всегда прислушивалась к её словам, считая подругу умной, а её мнение – авторитетным. Вот и сейчас Соня только пожала плечами, не собираясь переубеждать Субботину. Может быть, она и не разбиралась в людях, но Денис не мог быть плохим, и в этом девочка была уверена.

– А хочешь, давай ему позвоним? – пришла идея в голову Людмилы.

– Давай, – обрадовалась Соня.

Субботина уверенно набрала номер телефона одноклассника и подала трубку подруге. Сонечка взволнованно прижала её к уху, ожидая ответа. Но раздавались только равнодушно-унылые монотонные гудки. Она облегченно вздохнула и собралась водрузить трубку на место, когда неожиданно услышала такой знакомый бархатный голос:

– Але.

В выпученных глазах Софьи появился панический страх.

– Быстро говори что-нибудь, – командным тоном прошипела ей на ухо Людмила и тут же посоветовала, – спроси у него домашнее задание.

Растерявшаяся девочка только махала головой, и открывала беззвучно рот, как рыба, выброшенная на берег.

– Я вас не слышу, – раздался в трубке невозмутимый голос Дениса, и послышались короткие гудки.

– Какая же ты трусиха, – осуждающе сказала Людка, после того, как вернула трубку телефона на аппарат.

– Да, я растерялась, – вздохнула девочка, пытаясь оправдаться.

И вот наступил важный день – день премьеры. Актовый зал был переполнен. На первом ряду сидел почти весь педагогический состав школы и гости из районного отдела образования. Остальные ряды заняли учащиеся и родители. Даже повара из школьной столовой пришли посмотреть представление. За занавесом волновались двенадцатилетние актеры, поочередно посматривая в зрительный зал через узкую щелку между тяжелых кулис. Лариса Васильевна в красивом длинном платье вышла на сцену и торжественно объявила о начале спектакля. Через минуту зазвучала напряженная музыка и свист ветра, началось сказочное действие. В костюме из лохмотьев на сцену выскочил Леший, мешая пробраться сквозь чащу отважному рыцарю, чтобы спасти свою прекрасную принцессу. Злая мачеха со своей сестрой напрасно колдовали, чтобы погубить бедную девушку. На протяжении всего спектакля Софья была одета в простенькое застиранное платьице, а в последнем акте, когда чары страшной колдуньи спадают, она должна была предстать перед зрителями в роскошном наряде принцессы. Наряд этот шила знакомая Ларисы Васильевны и принесла его в школу перед самым выступлением. Юная актриса даже не успела его примерить. И вот, когда оставалось пять минут до выхода в финальной сцене, она стала натягивать на себя платье, усыпанное драгоценными камнями, которые были сделаны из разбитых разноцветных елочных игрушек. Соня старательно протискивала голову в узкий вырез, когда неожиданно кто-то подошел со спины и резко дернул за подол платья. У несчастной принцессы от острой боли, словно искры из глаз посыпались, битые стекла безжалостно прошли по щеке и шее, оставляя кровавые следы. Сдерживая слезы, Софья тут же выглянула за дверь и увидела убегающую по коридору Катьку Чумакову. Она вернулась в раздевалку и подошла к зеркалу. Лицо было в кровавых царапинах, и они больно щипали. Школьница всхлипнула и стала судорожно искать свое пальто, в кармане которого всегда был носовой платочек. Зазвучала торжественная музыка последнего акта, «принцесса» понимала, что ей пора возвращаться на сцену. Лариса Васильевна, заглянув в раздевалку, только ахнула.

– Сонечка, откуда кровь?

– Я платье надевала, – пробормотала девочка, осторожно вытирая носовым платочком красные потеки.

– Ты потерпи, милая, – учительница присела на корточки перед юной актрисой и успокоила её, – скоро кончится спектакль, и я тебе обработаю ранки.

– Мне не больно, – Софья улыбнулась, сдерживая слёзы.

– Ты настоящая актриса! А сейчас, – она потянулась к своей сумочке и достала оттуда пудру, – я тебя загримирую!

Лариса Васильевна проворно провела мягкой губкой по щеке девочки и прошептала:

– Потерпи.

Когда закончился спектакль, и довольные актеры вернулись в раздевалку под громкие аплодисменты зрителей, Соня спряталась под лестницей и расплакалась. Она знала, что плохо сыграла в последнем акте. И не только оттого, что сильно щипала кожа на лице. Ей было обидно, что Чума злорадно смотрела на нее и усмехалась во время финальной сцены, а Денис, встав на колено, что-то невнятно бормотал себе под нос, даже не глядя на «принцессу». И этот невнятный лепет совсем не был похож на признание в любви. Все это было больнее, чем ранки, оставленные от битого стекла. Спустя несколько минут её нашла Людка и, обняв подругу, прошептала: