Алексей Раздорский - Мои короткие истории

– Да не волнуйся, с нами не пропадёшь! – и в этот момент «гость» тянет руку к столовому приборчику, а я уже улавливаю косой взгляд официанта, подсматривающего за нами из-за шторки. Я в отчаянии. Скандал неизбежен.

И тут происходит неожиданное. Стеклянная статуэтка выпадает из руки подвыпившего высокого гостя и с грохотом разбивается об пол. Мужики смеются. Прибегает официант, кланяется, извиняется, убирает осколки, а нас пересаживает за другой столик. У меня отлегло. «Проспорил!» – захохотал один из моих «делегатов», а я, воспользовавшись ситуацией, попросил рассчитать нас, и мы покинули заведение. Прощаясь, официант, ехидно улыбаясь, подарил каждому из нас по маленькой стеклянной фигурке столового прибора – то ли чёртика, то ли зверушку. Уже не помню. Разбитый приборчик в счёт не включили, но я был по-настоящему рад такому случайному исходу назревавшей ситуации. В глубине души надеялся, что японцы приняли нас за финнов, прославившихся по всему миру безобразными пьяными выходками и драками в питейных заведениях. Кто останавливался в питерских гостиницах, тот сможет это подтвердить.

Но мои злоключения на этом не закончились. Спорщики продолжили выяснение отношений и вечером того же дня, вернувшись в пятизвёздочный отель. Один из гостей поспорил, что ударом руки сломает стену между комнатами в номере. Сломал… Образовалась большущая дыра. Счёт тысяч на десять долларов за ущерб выписали принимавшей стороне. Но я уже ничему не удивлялся, спокойно ждал окончания командировки, не ругаясь и не делая замечаний высоким гостям.

Но как-то в Москве через пару месяцев по телевизору в хронике происшествий увидел телесюжет о непристойном поведении одного из членов той делегации. Он в пьяном виде за рулём сбил насмерть гаишника и пытался скрыться с места преступления, но очевидцы его догнали и заблокировали. Был он наказан или нет – не знаю, но высокое место, по слухам, потерял. А тех солидных гостей я запомнил надолго, хотя подобные ситуации у меня возникали и с другими влиятельными ребятами… Такое было время!

Многие ораторы, выступающие на форумах и конференциях, думают, что сидящие в отдельных кабинках переводчики-синхронисты переведут их выступления точь-в-точь, слово в слово, как они читают или произносят свои речи. Конечно, если вы солидный человек и зачитываете подготовленный вами или вашими помощниками текст, вы вправе рассчитывать на стопроцентный точный перевод, если заранее поделились своими страницами с переводчиками-синхронистами, обеспечивающими коммуникацию на мероприятии. Но так бывает не всегда.

По моему опыту, иностранные докладчики, к примеру японцы, обычно дают переводчику возможность предварительно ознакомиться с текстом своего выступления и делают они это не для того, чтобы облегчить участь «интерпретёра», или, как говорили в старину – толмача, а исключительно для того, чтобы их перевели как можно точнее. Сразу скажу: когда переводил выступающих с российской стороны, за редким исключением не получал никаких предварительных текстов, даже если у оратора этот текст был написан за неделю до выступления и пылился где-нибудь на столе его помощника. У нас традиционно такое отношение к переводчику, как было показано в одном из рекламных роликов. Бизнесмен кричит: «Мне машину, охранника, мобильник и переводчика, да побыстрей!» А когда работаешь с высшей персоной, наши охранники ещё и позволяют себе отталкивать тебя от тела «переводимого», когда ты хочешь подойти поближе, чтобы лучше расслышать его слова.

В Японии же переводчики-синхронисты – очень уважаемые люди. Их труд высоко оплачивается и никто, даже помощники высших лиц, не позволяют себе придержать или оттолкнуть переводчика. Помню, каждый раз, когда бывал в канцелярии японского премьера, меня никто никогда не ощупывал, не обыскивал, не отбирал мобильник или камеру. Там ты – солидный человек. У нас же по-другому, поэтому моя мама всегда была недовольна моей переводческой деятельностью, когда я совмещал её с преподаванием в ВУЗе. «Писал бы лучше докторскую! – пыталась убедить она меня, – а то ходишь за всеми как прислуга!» И надо признать, в чём-то она была права. Даже тогда, когда я приносил ей похвастаться очередным фотоснимком с очень известными людьми, она иногда прямо на моих глазах рвала фото пополам, отделяя меня от персоны, к которой относилась не очень уважительно. Некоторые фотки я склеил, а некоторые пришлось выбросить.

Так вот, о синхронном переводе. Однажды во время очередной поездки с известным политическим деятелем в Японию я должен был, как обычно, переводить беседы и его выступления перед большими аудиториями. Всё шло по плану, что-то я переводил последовательно, ожидая паузы, чтобы не перебивать оратора, а что-то – сидя в специально оборудованной микрофоном и наушниками кабинке. Если выступающий был не виден, передо мной устанавливали телеэкран, чтобы я мог наблюдать за реакцией и жестами оратора. В той поездке в один из дней было запланировано часовое выступление политика «О делах в мире» перед достаточно большой аудиторией слушающих. Мне в тот раз сделали послабление – поручили переводить только беседы, заранее предупредив, что саму лекцию на японский язык будут озвучивать японки-синхронистки, которых я знал и очень уважал. Предварительно мы пообщались, а помощник главного лица вручил переводчицам текст запланированного выступления, чему они, конечно же, были очень рады.

И вот наступил назначенный день. Я перевёл все беседы, как мы договаривались, и сопроводил выступающего в зал, убедившись, что синхронистки на местах, а техника работает нормально. Сам ушёл посидеть за чашкой кофе в соседнюю с залом комнату.

Настроение хорошее – большой объём работы свалился с моих плеч! Началось выступление. Я наблюдаю за оратором и залом по телевизионным мониторам. Сначала всё как обычно. Он читает свой текст, а я в наушниках слушаю быстрый монотонный, но хорошо понятный качественный перевод на японский язык, родной для переводчиц и слушающих. И вдруг на мониторе вижу странную картину – оратор снимает очки и начинает говорить без бумажки, активно жестикулируя и чему-то улыбаясь. В зале же никто не смеётся, а, наоборот, люди переглядываются друг с другом, а на лицах – то ли удивление, то ли смятение, в общем, реакция какая-то странная. Надеваю наушники и сразу же сам невольно улыбаюсь. Оратор рассказывает о том, как во время важных переговоров политики иногда не могут найти общий язык, и говорит: «Мы им про Фому, а они нам про Ерёму!» Слышу перевод: «Мы им рассказываем про мужчину, которого зовут Фома, а они говорят про человека, которого зовут Ерёма». К чему Фома, к чему Ерёма – никто не понял. И сразу дальше идёт речь о бомбардировках западной коалицией Югославии: «И полетели с радостными криками гуси-лебеди бомбить Югославию». А в переводе: «Стаи гусей и лебедей, громко крича, направились в Югославию, чтобы сбросить на неё бомбы». Сидящие в зале недоумевают и не могут понять, всё ли в порядке с выступающим. Далее: «Союзники в итоге остались у разбитого корыта», и перевод: «Союзники остались сидеть у разбитой ёмкости для стирки белья». В зале все переглядываются. Мне тоже становится неловко. Слушаю дальше – об ответственности политических деятелей за свои решения: «Назвался груздем – полезай в кузов!» Перевод звучит: «Если ты гриб, то должен залезть в кузов автомобиля!», но и это ещё не всё. Про тех, кто вводит людей в заблуждение: «На воре и шапка горит!» – в переводе звучит: «Шапка, которую украл вор, загорелась!» Об эффективности политических решений: «Цыплят по осени считают». Дословно переводится точно: «Цыплят надо считать осенью», но опять непонимание и недоумевающие физиономии слушающих – при чём здесь цыплята… Через пару минут – странные взгляды после фразы о том, как откладывается исполнение политических решений: «Ждать, когда рак на горе свистнет», и перевод: «Ждать, когда рак, забравшийся на гору, подует в свисток». Я уже начинаю волноваться – может, выйти на сцену и объяснить оратору, что при синхронном переводе его шутки звучат абсолютно бессмысленно, так как их переводят буквально, и что будет лучше, если он просто зачитает своё выступление, но понимаю, что его не переубедить и не остановить, поэтому просто сижу и слушаю всё до конца. И в этот момент слышу фразу «по Сеньке шапка» – и её перевод: «У мужчины по имени Сенька должна быть своя шапка». Потом ещё и ещё: «Проблема решена – это как баба с возу, кобыле легче» – и перевод на японском: «Если старушка слезает с повозки, лошадь чувствует себя лучше!» Я уже не смеялся, только поглядывал на часы и ждал, когда всё закончится.