Дмитрий Шашков - Донбасс / «Бездна бездну призывает…»

Вот кто-то уже толкает его, будет, даже поднимает.

– Вставай, вставай! Это Змей, самый злой из них. Хуже будет…

Поднявшись и продрав глаза, он обнаружил себя в большом подвале, с ним рядом были ещё трое совершенно пропитого вида мужиков, которые смотрели в одну сторону. Там, куда они смотрели, стоял красивый рослый парень в новенькой аккуратной форме с наглыми глазами и бейсбольной битой в руках, и весь его вид показывал, что он только и ждёт повода её применить.

– Напра… во! – скомандовал парень, и все четверо, стараясь выполнить команду максимально чётко, повернулись направо. – Шагом… марш!

Пасмурное осеннее небо показалось после подвала почти ослепительным, а влажный холодный воздух действовал отрезвляюще. Блокпост представлял собой нехитрые укрепления из мешков с песком по обе стороны дороги, и здание бывшего сельского клуба, оконные проёмы которого также заполняли почти до самого верха мешки. Была ещё пара пустых полуразрушенных строений, один из подвалов которых использовался как склад, а другой, из которого они и вылезли, – для содержания «роботов». Работа для «роботов» состояла в постройке из мешков с песком укреплений вокруг блокпоста. Двое насыпали лопатой в мешки песок, двое относили их и выкладывали из них стену, потом пары менялись. За работой можно было и поговорить. Напарником его оказался худой мужик с щербатым ртом и татуированными пальцами.

– Как звать-то? – спросил он.

– Петя.

– Ну и влип же ты, Петя! Это же надо было на караульного на посту напасть! Странно, что они тебя вообще на месте не пристрелили!

– А ты за что попал?

– Да я ни за что… Мы с мужиками ночью пьяненькие гуляли. Ну, комендантский час, сам понимаешь…

– А!

– Ты с луны свалился?

– Да я только вернулся, на стройке в Москве работал.

– Понятно.

– И что теперь? Долго тут срок мотать?

– Да нам-то недолго, через пару дней новых поймают, нас отпустят, а тебе – не знаю…

На пустынные улицы Донецка опустилась очередная тревожная ночь. Почти совершенная, ввиду отсутствия машин и прохожих, тишина то и дело разрывалась «прилётами» снарядов, иногда продолжительными канонадами взрывов ракет «Града» или характерным оглушительным треском кассетных боеприпасов «Ураганов». Эта ночь, как и любая другая, ставила перед одинокой матерью ставший рутинным вопрос, где лучше ночевать: в относительно безопасной сырости и тесноте подвала или в своей относительно комфортной квартире? Казалось логически правильным выбрать безопасность и пренебречь удобствами, тем более что она отвечала за детей, однако именно детей и было каждый раз непреодолимо трудно затащить в подвал, да и ей самой подвал был глубоко отвратителен.

Сегодняшнюю ночь они опять проводили дома. В своей опустевшей постели она в первую очередь старалась не думать о муже, и, кроме того, она не оставляла попыток разобраться в себе. В очередной долгий час без сна на измятой постели она вдруг как будто поняла, что больше всего её угнетает однообразие и вынужденное безделье. Даже обстрелы стали теперь привычными и превратились в часть рутины. А ведь когда-то у неё было множество дел: она помогала мужу в его бизнесе, занимаясь финансовой отчётностью, дочерям – со школой, музыкой и танцами; у неё было множество подруг, родственников и знакомых, и каждому надо было уделить время. Теперь одни разъехались, бежав от войны (кому было куда бежать), другие как-то замолчали, потеряв интерес к ней, а она к ним. «Всё смыло потоком великой беды» – где она слышала эту фразу?..

Но теперь надо непременно взять себя в руки! Дети хотя бы ходят в школу, и ей надо чем-то заняться! И ведь работают же школы! Жизнь продолжается, несмотря ни на что, это она выпала из жизни! И, чтоб вернуться к жизни, первое, что нужно сделать, – найти работу, с работой появятся и новые знакомства, и всё остальное. Найти работу сейчас можно известно где – у военных, в полумёртвом городе; кажется, только у них и бурлит жизнь. У них и она найдёт себе место: везде есть своя документация, и везде её нужно кому-нибудь вести, и военные тут, очевидно, не исключение. С этими мыслями она неожиданно для себя заснула сном крепким и почти спокойным.

Обычно тягостное одинокое утро было сегодня совсем другим – полным планов и пока невнятных надежд. Выйдя из дома, она направилась к ближайшей воинской части, что располагалась в пятнадцати минутах езды на троллейбусе. Ей было немного страшно, что её не примут, но не более того.

Поверх высоких железных ворот выглянула голова военнослужащего и вопросительно кивнула ей. Никаких «стой, кто идёт?», как она это себе почему-то представляла.

– Я к вам… – начала она и задумалась, как закончить фразу: «на работу» устраиваться или, скорее, «на службу»? Но военнослужащий, кивнув утвердительно, уже звонил куда-то, вращая ручку старинного телефонного аппарата, какие она видела, кажется, в фильмах. И где они только такой взяли?

Через пару минут через калитку в воротах к ней вышел ещё один военный, подтянутый и бодрый, в аккуратной форме, и, глядя на неё внимательно, спросил:

– К нам, что ли?

– Да… С документами могу работать, бухгалтерская отчётность, всё такое, – выпалила она неожиданно для себя бойко, словно заразившись от него бодростью. – Нужно?

– Конечно, пошли, – и жестом пригласил её заходить, – и документы, и бухгалтерия, и отчётность – всё есть! Как только случилась передышка в войне, сразу появилось море бумажной работы… Вообще армию с нуля делаем, «на коленке» – шутка ли! Рабочие руки нужны, в том числе и для бумажной работы. Пишешь грамотно? Компьютером пользуешься?

– Конечно! – удивившись таким вопросам, подтвердила она. Всё оказалось так неожиданно просто. Несколько смутила только фраза про «передышку в войне»: как ей казалась, обстрелы как были, так и продолжались.

– Как звать-то?

– Светлана.

Офицер завёл её в небольшую комнату на первом этаже, где её встретили две девушки.

– Поступаешь под командование Рыси, – официально заявил он, указав на одну из них. Света заулыбалась, сдерживая смех. Она слышала, конечно, что ополченцы используют позывные, но сейчас ей это показалось неожиданным и даже несколько нелепым, зато забавным. Рысь, миниатюрная симпатичная девушка, конечно, в форме, с двумя маленькими звёздочками друг над другом на погонах, тоже заулыбалась ей в ответ. Другую её новую товарку звали не менее воинственно – Валькирия. Света вспомнила, как её дочери одно время увлекались скандинавской тематикой, кажется, в связи с какой-то молодёжной субкультурой, и неприятно почувствовала, насколько она старше своих новых коллег. Впрочем, в дальнейшем общении она почти сразу про это забыла; здесь вообще на возраст обращали мало внимания, больше – на продолжительность службы и на звания, с которыми Свете ещё только предстояло познакомиться. Рысь тем временем вводила её в курс дела.