Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том восьмой

Оно неприметно или малоприметное для тех, которые сами всегда в нем участвуют. Но из тишины и уединения монастырского оно очевидно для «странника», для монаха, знающего, что дом его не здесь – на Небесах, что человек «не от мира сего»!

Кто такие монахи? Это очень глубокий вопрос, требующий обстоятельного ответа. Но самым кратким образом можно ответить.

Монахи – это люди, которые ради идеи отреклись от мира. И многого того что есть в мире. Монах не трус, но герой и храбрый борец. Он сражается против зла в себе самом (прежде всего), а затем и в мире (но не против мира, как творения Божиего).

Для развития в себе добродетелей, монах разрывает связи с материальным миром и начинает жить странной («чудной», иной) жизнью, в уединении, скрываясь в пустыни, оставляя родственников, свое имущество и привязанности.

Умершим для мира монахам, отечеством становится мир другой – мир Небесный. Когда умной молитвой, по таинственной лестнице, руководствуясь великими учителями монашеской жизни, восходят «граждане Неба» вверх, ступень за ступенью!

Вот кому в многочисленных видениях приходят духи, к монахам. И видят они духов часто, духов злобы поднебесных. Ибо злятся злые демоны, что душа человека уходит из мира к Богу и пытаются её не пустить, соблазнить земными благами, искушать и прочее. Имеем мы рассказанное в святоотеческих писаниях слово, верное и данное как наставление не только монашескому чину, но и нам мирским людям, чтобы береглись демонских козней!

________________________

Демонские козни.

Молчание сильно с молитвой.

Авва Павел, настоятель монастыря аввы Феогния, рассказывал нам: «Вот что говорил мне один старец-подвижник. Однажды он сидел в келье и занимался рукоделием: плел корзины и пел псалмы, как вдруг через окно вошел в келью как бы отрок-сарацин и, став перед ним, начал плясать.

– Старик, хорошо ли я пляшу? – спросил он.

Старец ничего не отвечал.

– Как тебе нравится моя пляска, старик? – снова спросил он.

Со стороны инока полное молчание.

– Что ж, по-твоему, негодный старик, ты, что ль, великое дело делаешь? Так я тебе скажу, что ты соврал в шестьдесят пятом, в шестьдесят шестом и в шестьдесят седьмом псалмах.

Тогда старец встал и повергся перед Богом и просил прощения в молитвах. А демон тут же исчез, как черный дым, оставив смрад за собою.

Из «Луга духовного».

Во многих сказках изображено звериное царство.

Когда мы читаем сказки других народов, некоторые нам кажутся очень знакомы. Вот лис притворился мёртвым, и проезжавший крестьянин швырнул его на телегу, на которой он вёз рыбу. Крестьянин размечтался о том, как подарит лисью шкуру жене, а лис между тем побросал незаметно всю рыбу на дорогу и спрыгнул вслед за ней. Или другая проделка лиса. Он дал совет волку половить рыбу в проруби, опустив в нее хвост. Волк ждал улова, пока его хвост не примерз ко льду, и мужики больно поколотили незадачливого рыболова.

«Но ведь это русские народные сказки!» – скажете вы. Но нет. Это сюжеты исторические и присутствуют во многих народных сказаниях разных народов Европы.

Сказки о животных возникли в то далекое время, когда первобытные люди обожествляли зверей и птиц, поклонялись им, наделяли их человеческими мыслями и чувствами, во всем уподобляя людям. Постепенно эти древнейшие религиозные представления отмерли, сменились верой в отдельных богов, мистических, а сказки о животных сохранились, дожили до наших дней. Некоторые мотивы сказок имеют глубочайшую древность.

В Древней Греции были распространены сборники басен, приписываемых Эзопу. Под именем эзоповских эти басни (не все эзоповские) вошли в мировую литературу. Позднее их перевели на латинский язык с греческого, и на языки других народов с латыни. В средневековой Европе эзоповские басни усердно переписывались и все их хорошо знали, считая многие за народные сказания.

В 12-ом и 13-ом веках, с подъемом средневековых городов, горожане вели неустанную борьбу с феодалами за свои права и вольности. В литературных произведениях, созданных в городах Западной Европы, осмеивались грубость и глупость рыцарей, лицемерие и жадность монахов, разоблачались хищники и притеснители трудового народа. Героями подобных сатирических рассказов, возникших в средневековых городах, часто выступал находчивый и сметливый горожанин, ловко обманывающий глупых рыцарей и жадных церковников монахов.

Народные сказки и древние басни, вращаясь в городской среде, были дополнены сатирическими рассказами и повестями из окружающей жизни. Так сложился животный эпос средневековья – «Роман о Лисе».

Этот эпический роман – сатира на феодальное общество. Поэма обличает произвол правителей, господство грубой силы, продажность и лицемерие духовенства, жадность и жестокость феодальных господ. Не представляет труда обнаружить за масками животных реальные фигуры и иногда даже установить их место на феодальной лестнице.

Но все критические замечания, относящиеся к властям той эпохи, актуально смотрятся на фоне нашей сегодняшней жизни. Всё что творилось тогда в эшелонах власти и в жизни страны, почти совпадает с сегодняшним днем. Или мы так усиленно возвращаемся в «средневековье» ли ничего не изменилось с того времени в нашем общественном устройстве и в жизни общества! Это же надо – как написали сотни лет назад – так и продолжается до сих пор этот беспредел власти и жадность на деньги.

Приблизил к реальности народный эпос Иоганн Вольфган Гёте, сочинив поэму на «роман о лисе» – «Рейнике лис». Где он в открытую говорит о делах власть имущих. Вот, например, исповедь Лиса Рейнике в краткой цитате:

«Ах, дорогой племянник (Гримбарт-барсук, имеющий отношение к церкви, рядовой священник), посмотрите лучше, что это творится на белом свете! Хоть мы и пикнуть не смеем, да многое видим, и кое-что соображаем. Возьмем, к примеру, нашего обожаемого короля (Льва). Грабить он умеет не хуже других, а что не захватит сам, то оставляет медведю и волку. Он, видите ли, вправе так поступать! И ведь никто не осмелится сказать ему правду. Молчат и наши «святые отцы» – попы разных мастей. А почему? Да потому, что – кто ничего, мол, не слышит и не видит, того не обидят! Наш государь – лев, и хватка у него воистину львиная: что ему приглянется, на то он и наложит лапу. Мы для него – свои, поэтому наше он тоже считает своим.

Признает он только тех, кто является к нему с хорошим подношением и пляшет под его дудку. А то, что волк и медведь снова сидят в королевском совете, испортит очень многих. Ведь они бессовестно воруют и грабят, а состоят в любимчиках. Если же такой горемыка, как Рейнике, стянет цыпленка, на него сразу же все ополчаются, хватают и приговаривают к смерти. Как говорится, мелких воришек – вешать, крупных грабителей – наградами тешить. Вот так мы всё глубже погружаемся в пучину зла. Сплетни, обман, клевета, предательство, ложные клятвы, воровство, грабеж и разбой – повсюду только об этом и слышишь! А заговоришь с кем-нибудь – каждый в ответ лишь отмахивается.