Эрнест Мельц - Кукловод

Марина была чудом перевоплощения. Ее лицо меняло выражение с каждой фразой, и порой так кардинально, что ты не мог понять, что в действительности было у нее на уме. Сейчас ее лицо приняло выражение некоего презрения или снисхождения. Мне сложно было разобрать, так как я ее совсем плохо знал. Хотя это зависит от того, с чем сравнивать. На данный момент я о ней знал даже больше, чем о самом себе.

– Нет, я живу с друзьями, вернее, с бывшими коллегами.

Я нарочно избегал темы родителей, меньше всего мне хотелось рассказывать ей, что я из приюта. Репутация среди нашего брата водится не лучшая. А я хотел произвести хорошее впечатление на Марину.

– Эм, так это хорошо, вместе веселее!

– Да, бывает и весело. – Я улыбнулся ей в ответ.

– Эх, повезло же тебе родиться в Москве! Я прям завидую тебе! Да что там я, вся остальная Россия завидует вам. Подумать только! Столица! Все сюда стремятся приехать, а вы уже тут, у вас все схвачено. Нет, ты не подумай, я это не со злостью! Я только рада, что у тебя все хорошо. Снимаешь квартиру в центре города, в двух шагах от работы, родители рядом, если что, помогут.

Меня совсем не задевали ее непроизвольные нападки, в ней говорила зависть и обида, хоть тут и нечему было завидовать. Но осознание этого придавало ей сил, возвышало ее в своих же глазах и не давало упасть духом. Видимо, схожие чувства испытывал каждый, приехавший покорять этот огромный город.

– Всегда можно вернуться в родной дом, обнять маму с папой! Они тебя накормят твоими любимыми варениками со сметаной.

Когда Марина говорила о родителях, ее взгляд, как и ее душа, устремились в тот самый дом. Глаза ее смотрели куда-то мимо, и в них появился едва заметный блеск. Я твердо решил не рассказывать ей о своей семье, а постараться уйти от этой темы, и начал прикидывать варианты, о чем завести разговор.

– А все-таки хорошо жить с родителями под боком! Расскажи о них, Дарен. Ты часто к ним ездишь? – Марина приободрилась и приготовилась к интересному рассказу. Я минуту сидел молча, все еще перебирая варианты, и, дабы не смущать Марину, сунул в рот кусок побольше, чтобы выиграть время.

– Они умерли, когда я был еще ребенком, автокатастрофа, я их совсем не помню, – отчеканил я, попытавшись скопировать тот же взгляд, что я только что видел у нее.

– О, прости меня, я…

– Все хорошо, ты тут ни при чем. Ну, если только это не ты была тем пьяным водителем двадцать лет назад. – Я посмотрел на нее и выдавил из себя улыбку. По-моему, получилось совсем натурально. Марина страшно смутилась, но улыбнулась в ответ.

Тем временем нам принесли второе, и мы в полной тишине сидели, кушали, изредка посматривая друг другу в тарелки в попытках найти там тему для разговора и нарушить повисшее молчание. Марина стала смотреть по сторонам, и я тоже решил поддаться этому невинному развлечению. За соседним столиком, позади меня, уселись наши коллеги. Алексей встретился со мной взглядом, потом наклонился к девчонкам и что-то шепнул, после чего те закатились в истерическом припадке. Одна девушка махала рукой, словно от его шутки дурно пахло, но все же продолжала смеяться. Вторая явно смутилась, но тоже широко улыбалась, не в силах скрыть своего веселья. Алексей хитрым взглядом косился в мою сторону, а потом помахал мне рукой в знак приветствия. Я кивнул ему в ответ. Все же он был мил и приветлив со мной. Повернувшись к Марине, я заметил, что она была немного смущена, и подумал, что скорее нужно разбавить неловкую паузу. Краем уха я слышал громкие и веселые разговоры наших коллег. Им всегда было о чем поговорить.

– А чем ты увлекаешься, Дарен? – Видимо, Марина тоже подслушала разговор за соседним столиком.

– Увлекаюсь в смысле?

– Ну да, у тебя есть хобби?

– Даже не знаю, видимо, нет, а ты?

Марина не стала заострять внимание на том, что у меня нет хобби, и спешила рассказать о себе.

– О, я много чем увлекаюсь! Порой даже не знаю, как на все это только находится время! Сейчас я увлекаюсь танцами, ну так, не профессионально, конечно, я не могу пока пойти в какую-нибудь школу, поэтому танцую дома! Но я обязательно заработаю денег и пойду в лучшую школу танцев! А еще я люблю рисовать, бывает, так засижусь, задумаюсь, а в руках карандаш, и сижу себе, рисую, что в голову придет. Еще я очень люблю читать, но меня не всегда надолго хватает, большие книжки мне быстро наскучивают! Другое дело, короткие любовные романы или детективы. А еще я люблю собирать пазлы. Знаешь, что это?

Я покачал головой.

– Это такие картинки, разрезанные на много маленьких кусочков, и тебе нужно их собрать. Очень интересно! А еще в детстве я увлекалась вышивкой, мама говорила, что у меня очень хорошо получалось, но я уже больше этим не занимаюсь. А еще…

Она все продолжала говорить, а я все слушал, глядя в ее полные жизни глаза, и думал: «Зачем? Зачем она все это мне рассказывает?!» И не находил ответа, и чем ответить ей, тоже не знал. Я чувствовал непреодолимую пропасть между нами и силился представить, какое хобби могло бы заполнить ее или хотя бы соорудить небольшой мостик между нашими мирами.

После провального свидания я долго не мог прийти в себя. Еще больше замкнулся и ни с кем не общался. Но в чем-то Марина была права, хоть и сама этого не сказала напрямую. Ее поступок говорил громче тысячи слов: «Я чудик». Действительно, я не совсем «нормальный» человек. Что ж, такова моя судьба, жизнь сделала меня тем, кем я был сейчас. Но это не значит, что я всегда буду таким. Я могу все изменить, и то, где я сейчас находился и чего уже добился, подтверждало мои убеждения. Я сам могу измениться, стать нормальным, ну или хоть немного похожим на нормального человека.

Несомненно, в моем маленьком мирке произошли большие изменения. И самое большое было связано с моим переездом. Я не стал пользоваться гостеприимством и злоупотреблять добрым отношением ко мне моего старого работодателя и уже по истечении первого месяца поменял квартиру. Конечно же, я не смог бы этого сделать без посторонней помощи, и она, как всегда, пришла с неожиданной стороны. Сестра Олеси, моей благодетельницы, была риелтором, и у нее простаивала одна квартира в этом же районе. Квартира была двухкомнатной, но скромной по содержанию и даже убогой по местоположению, но мне это как раз не мешало. Она находилась в старом шестиэтажном здании на первой линии железнодорожных путей. Ремонт в ней делали еще при Сталине, и звукоизоляция была соответствующей. Но мне было не привыкать к грохоту стальных колес локомотивов. Так что мы нашли друг друга. Квартира хоть и была, по самым сдержанным оценкам, скромной, и то была мне не совсем по карману. Но и тут моя благодетельница поручилась за меня, и я вселился без первоначального взноса. А сестра ее тем временем обещала подыскать мне сожителя.